И моё сердце оттаивает. Разве много мне надо? Я же просто женщина.
Betelgeuse: She missed and postponed many flights because I was on her mind and cause I was with her. She was a beautiful part of my days. I have moved on, but I can never stop loving that day and this day and every day until there is love and until there is she and I.
Она пропустила и отложила десятки авиарейсов, потому что встретила меня. Я заполнил все её мысли, а она стала самым красивым, что со мной случалось. Жизнь продолжается, у меня новые отношения, но я никогда не забуду ни тот день, ни последующий, ни один из тех, где была любовь, где были я и она.
Это тоже комментарий со страницы в YouTube. С некоторых пор я теперь также их регулярно читаю.
Глава 14. Стэнли парк
SYML – I Wanted To Leave
Утром за завтраком, пока Марлис трещит о туристических планах на день, а Келли как обычно делает вид, что слушает её, я физически, буквально кожей, ощущаю на себе взгляд Лео. И когда решаюсь взглянуть на него в ответ, он не отворачивается. Впервые за всё время смотрит в глаза так, как это делают люди, которых ты волнуешь. Он о многом хочет мне сказать, и я могу только догадываться, о чём именно, но мне, совсем не избалованной вниманием, достаточно уже только его желания поговорить. Взгляды – это ведь тоже очень много. Наверное.
– Какую сегодня обещают погоду? – спрашивает, как только за ребятами закрывается дверь.
Я молча беру в руки телефон, читаю прогноз.
– Пасмурно. Возможен дождь.
– Отлично, – кивает.
И снова смотрит в глаза. Долго. Потом говорит то, чего я никак не ожидаю услышать:
– Покажешь то место?
– Какое «то место»?
– Ну, в парке. Где одинокий лист на белом песке.
Я, конечно, давно уже поняла, о каком месте он говорит.
– Ладно. Покажу. Но то был не песок, а ракушечник.
– Окей, – кивает.
Мы спускаемся в подземную парковку и как только подходим к машине, Лео вдруг застывает. Превращается в своё нормальное «каменное» состояние. Я уже жду чего-нибудь в духе «Я передумал», но он выдаёт совершенно другое:
– Можешь отвернуться, пожалуйста?
Он не смотрит мне в глаза, но видимо ощущает моё замешательство и немой вопрос «Зачем?», потому что добавляет:
– Это жалкое зрелище.
Я не уверена, что до конца поняла суть его трагедии, но послушно отворачиваюсь, решив, что «додумывать» свои версии мне лучше выполнив его просьбу. Открывается дверца машины, потом, после пары минут возни, закрывается.
– Спасибо, – слышу.
И тоже сажусь. Лео уже пристёгнут. Его навороченная с белой рамой коляска «для прогулок» собрана и лежит на заднем сидении. Я догадывалась, что её можно складывать, но никак не ожидала, что настолько компактно.
Идти, когда он едет рядом вполовину ниже тебя, убавлять шаг, чтобы не оставлять его за спиной, так же неловко, как и прежде. Но странное дело, к этому привыкаешь. Если к болезни и одиночеству можно привыкнуть, то к неловкости и подавно.
– Почему ты не купишь себе электрическую коляску? – спрашиваю, думая о том, насколько тяжело ему крутить руками эти хоть и фешенебельные на вид, но всё же инвалидные колёса.
– Зачем? Чтобы окончательно превратиться в желе?
В его словах горечь. И я начинаю подвергать сомнению свою тактику всегда спрашивать людей о интересующих меня вещах прямо.
– Вот это место, – докладываю, как только мы приближаемся к точке назначения.
Лео подкатывает к парапету, отделяющему воды залива Коал Харбор от асфальтированной аллеи для пешеходов и велосипедистов, и заглядывает вниз. На его лице немое разочарование.
– Сейчас максимальный прилив, – говорю. – Вода поднялась на три метра и полностью накрыла дно.
– На три?
– Да, сегодня на три. А вообще, в этом месте уровень приливов бывает от полутора до трёх метров. Есть график, его можно найти в сети, как прогноз погоды. Не видел такого раньше?
– Нет.
– У нас есть такие места, где море уходит на несколько километров и через несколько часов возвращается обратно. В детстве меня это пугало. Я всё время боялась уснуть на пляже и проснуться глубоко под водой.
– Ну это вряд ли…
– Почему? Теоретически, если научиться дышать под водой – то вполне.
Боже, он что? Изволил сейчас улыбнуться?
– Покажешь мне эти места?
Обалдеть. Вот это прогресс.
– Покажу.
– Спасибо.
– Да не за что.
Мы ещё пару минут стоим и молча вглядываемся в пасмурное небо над заливом. Впечатляющего лично для меня ноль, для Лео максимум – новизна.
– А чем ещё можно заняться в этом знаменитом парке?
– Ну… много чем. Тут есть океанариум… ну, так себе – сейчас у них, по-моему, даже акулы нет, можно прокатиться на трамвае, можно пройтись вокруг парка по аллее – это и удовольствие, и физическая нагрузка.
Лео тут же оживляется.
– Какова протяжённость маршрута?
– Я точно не помню, что-то около тринадцати километров. Хочешь пройтись?
Summer Wine – Nancy Sinatra – Lee Hazlewood
Вскоре я убеждаюсь, что у Лео руки – как у меня ноги – такие же выносливые. Но как только мы добираемся до самой большой на этом полуострове поляны, я предлагаю Лео передохнуть и перекусить за одним из расположенных здесь столиков. Он соглашается, но ем в основном только я, он же больше делает вид, что ест.
– И давно у тебя такой плохой аппетит? – решаю выяснить у него.
– Со времён травмы, – отвечает.
К его ногам подбегает собака – маленький танк на коротких ножках с вытянутой мордой, достающими едва ли не до пола ушами и куцым хвостом. Привстав на задних лапах, она уверенно кладёт свою морду Лео на колени. И то, как он гладит её – прижимаясь всей ладонью, перебирая пальцами шерсть, почёсывая за ушами и под мордой – заставляет всё внутри меня улыбнуться. Я забываю о том, что случилось накануне вечером, и просто любуюсь.
– Любишь собак? – спрашиваю.
– Скорее, они любят меня.
– Это заметно. А как насчёт людей?
Лео поднимает на меня немного сощуренные глаза.
– Что именно ты хочешь знать? Люблю ли я их?
– И любят ли они тебя.
– Я не знаю.
– Не знаешь, любишь ли их или они тебя?
– Я не знаю ни того и ни другого.
Его манера заканчивать любой диалог, когда он только начался, уже бесит меня, но разве можно признаваться боссам в подобных вещах?
