– Спасибо, Ашиин, – говорю ему.
– Позвоните в диспетчерскую, компания должна прислать за вами другую машину! – кричит он мне вдогонку.
Над Лео, примерно ста килограммами упакованного в синюю форму веса, нависает молодая женщина и светит фонариком в глаза.
– … хорошо, что сказал мне. Иначе бы я не поверила, как остальные. Отпускает?
– Да… немного.
– Ничего, скоро придёшь в себя. Тебе нужно в больницу. После удара могут быть и другие травмы. Особенно опасны те, что внутри. Боли в животе есть?
– Нет.
– В груди?
– Нет.
– Только в спине?
– Да.
– Так же или сильнее обычного?
– Так же. Мне не нужно в больницу, это точно. Сейчас… вернётся девушка, и мы вызовем такси.
– Я уже вернулась, – докладываю.
На этот раз Лео немного поворачивает голову, чтобы найти меня, и выглядит уже не таким полумёртвым.
– Хорошо, – соглашается парамедик.
Такси удаётся заказать только через два часа. Но оно так и не приезжает за нами. Я могла бы уехать сама, попросив кого-нибудь подкинуть до остановки скайтрейна, но Лео… Я не могу его оставить, конечно же. И меня это… бесит.
– Ты не куришь? – спрашиваю его.
– Нет.
– Молодец, – хвалю.
Мои сигареты закончились примерно сутки назад в славном городе Барселона. И если я не выкурю хотя бы одну прямо сейчас, моя нервная система грозит взорваться с силой водородной бомбы. В таком состоянии я опасна для общества, поэтому выискиваю взглядом потенциального курильщика и прошу его помочь моим страданиям. Дважды ошибаюсь, но на третий раз мне везёт. Лео наблюдает за всем этим с неясным выражением лица.
– Куда Вам нужно? – спрашивает меня даритель «спасительной сигареты».
– В даунтаун.
– А точнее?
– Коал Харбор.
– Мне это почти по пути. Хотите подвезу?
– А его коляска, – киваю на Лео, – влезет в твой багажник?
Парень меняется в лице, разочарование быстро маскируется дежурной улыбочкой.
– Не уверен, что влезет. Но мы можем попытаться. Если хотите.
Я смотрю на его лицо: тепло и заинтересованность бесследно исчезли из его голубых глаз.
– Не парься, – говорю. – Мы на автобусе доедем. Ещё раз спасибо за сигарету.
– С удовольствием, – уверяет меня он, – я с удовольствием угощу тебя сигаретой и пинтой пива, если хочешь, как-нибудь вечерком?
– Неа, – мотаю головой.
Минут двадцать мы с Лео тащимся до автобуса. Снова прошёл дождь, и теперь мы не только пострадавшие в ДТП, но и мокрые. Мои силы на исходе, но никотин добавил хотя бы ясности ума. У Лео только американские кредитки, у меня тоже нет мелочи, чтобы купить ему билет. Водитель, выслушав мой короткий рассказ об аварии, соглашается прокатить Лео до скайтрейна бесплатно. Только к половине девятого вечера мы добираемся по адресу.
– Пока, – говорю ему устало.
– Не поднимешься? – спрашивает он.
Глава 3. Обитель
Я лихорадочно подбираю в уме самые правильные слова для вежливого отказа.
– Слушай, Лео…
И тут замечаю до боли, до дряхлого скрипа всех закрытых дверей внутри, знакомую картину: в нише стены этого ультрасовременного небоскрёба, на достаточном удалении от фешенебельного парадного входа с внутренними и внешними декоративными водоёмами, почти полностью скрытый цветущими кустарниками от глаз благополучных людей лежит человек. Если бы не красный батник, я бы его не заметила.
– Я сам ни в чём не уверен… – продолжает за меня Лео. – Точнее, не знаю наверняка, сможем ли мы туда попасть, но в любом случае, должны попытаться… это ключ, – протягивает мне пластиковую карточку.
Господи, думаю, он же в инвалидной коляске. Если его квартиры не существует, или же у него возникнут проблемы с необычным ключом или любые другие вопросы, ему будет сложно их решить. Тяжело будет. И он приехал… ко мне.
– Да, я поднимусь. Потом поеду домой. Вызову другое такси.
Как только лифт добирается до девятого этажа и прежде, чем открываются его двери, Лео негромко произносит:
– Прости.
И я сразу уточняю:
– За что?
– За доставленные неудобства.
Боже.
Ключ оказывается вполне подходящим: вначале мы слышим щелчок, затем дверь отходит примерно на сантиметр от проёма. Лео мешкает, а меня любопытство заставляет протянуть руку и толкнуть её вперёд. Встречает нас полумрак очень большого помещения, в дальнем конце которого панорамные окна полностью затянуты римскими шторами. Всё это отражается на полу, как в зеркале.
Лео находит выключатель – над нашими головами загораются шары из стекла и металла, свисающие с высокого потолка на длинных нитях. Всего их семь штук разных размеров: три гигантских, остальные четыре просто большие. При свете под ногами обнаруживается чёрный гранит, отшлифованный до безупречного глянца. Если присмотреться, в нём рассыпана серебряная пыль – млечный путь на ночном небе.
– Вау… – не сдерживаюсь я, и Лео отвечает на эту несдержанность улыбкой, правда, очень вымученной на вид.
Мы проходим холл и упираемся в большой стол, расположенный прямо у стеклянной стены. Вокруг него, словно стражи, расставлены двенадцать массивных стульев. Справа от нас – почти пустая комната, слева просторная кухня и стеклянная лестница, ведущая на второй уровень.
На кухне всё чёрное: и рабочая зона, и островок посередине, и пол, но мрачности нет из-за кремовых дверец шкафов из матового стекла. Из потолка, словно мыльные пузыри, торчат шары, похожие на светильники в холле.
Ни цветов, ни фруктов не видно – здесь никто не живёт, но всё настолько стерильное и сияющее, что страшно прикасаться. Об этом не говорю вслух, хотя до истечения моего «месяца только правды и полной свободы» технически ещё целых шесть часов. Я не поступаю так, как хочу и как считаю нужным. Мне некомфортно. Почему? Потому что своей выходкой в аэропорту Лео начертил для меня персональные границы – теперь я в рамках. Мне неприятно играть по его правилам, но что, в таком случае, я делаю в его квартире?
– Ну вот, – говорю. – Похоже, всё хорошо.
И прежде, чем мой рот успевает сформулировать прощание, Лео выдаёт мне новое задание:
– Наверху должна быть ещё комната… спальня. Можешь, посмотреть?
– Да, – соглашаюсь, не без сомнений, конечно, и подцепляю большим пальцем ноги балетку, чтобы разуться.
– Эм… – говорит Лео, но мысль свою не заканчивает.
