В этот момент моё сердце снова начинает качать кровь. С такой силой, что его удары отдаются в висках, ушах, даже в кончиках пальцев.
– Она способна услышать меня на самом краю. Когда в шприц уже набрана дозировка, на сто процентов пригодная, чтобы унести моё сознание далеко и навсегда. Она остановится, куда бы на этот раз ни неслась, отложит все свои дела и снова оставит мне секретное послание: «Не мечтай, просто найди меня».
Я не могу дышать. Мне жарко, душно. Хочется повернуть голову и… наконец, смело вглядеться в его лицо, но… нет сил. Не хватает духу. И я прячу невидящие глаза под ладонями. Всхлипываю только один раз, но ему хватает, чтобы понять: нужно обнять. И он заваливает меня на кровать, потом только оборачивается вокруг руками, ногами, грудью, животом, даже лицом своим умудряется обернуть. «У тебя есть я».
– Ты заставила меня искать и ждать тебя дважды. Пожалуйста, третьего не надо! Я не выдержу.
И мне спокойно… Мне так спокойно.
Sean C Kennedy – Wild Forever
Моя пижама валяется на полу. Его джинсы с футболкой брошены сверху, хотя квадратных метров в основной спальне в избытке. Лео целует мой живот. Не в первый раз за сегодня, и, очевидно не в последний. Пряди его волос касаются моей кожи, доставляя эксклюзивно утончённое удовольствие. Мне больно улыбаться – потрескались губы. Должно быть, обветрились на улице, но это не важно. Теперь, вообще, мало что важно.
– Ахххг… – слышу.
Лео переворачивается на спину, я опускаюсь на его бёдра. С каждым моим движением на его шее натягивается серебро цепочки. Я замечаю на ней… кое-что. Цепочка серебряная, а медальон из золота. И рисунок на нём…
– Откуда у тебя это?
– Это? – ему не до мирской суеты. У него глаза, как чёрные дыры.
– Вот, эта штука на твоей цепочке, её раньше не было. Откуда она у тебя?
– Бетельгейзе? Давай потом расскажу, а?! – умоляюще.
Его ладони прижаты к моим бёдрам, и он двигает их вместо меня.
– Нет! – толкаю его в грудь. – Сейчас! Это важно!
Лео закрывает глаза и облизывает губы почти со стоном.
– Мне подарили.
– Кто?
– Я не знаю. Прислали по почте. Там записка ещё была: «Поможет её найти». Я в одном шоу как-то участвовал… и сказал там… что ищу своего человека. Я тебя искал! – распахивает глаза шире.
– Я знаю.
– Знаешь? – хмурится.
– Вчера об этом узнала, – уточняю. – И сразу сюда…
А вот это уже было лишнее. Ну зачем сказала?
– Хорошо, что сразу, – улыбается он.
Потом притягивает к себе и целует, переворачивает нас – теперь он может и так тоже. И двигается, и двигается. Неугомонный.
– Но эта цепочка у тебя ведь и раньше была? Только без медальона?
Лео вначале стискивает зубы и резко врезается, потом у самого моего уха отвечает:
– Бетельгейзе была на такой массивной золотой цепи – я не смог бы такую носить. На свою перекинул.
Он заводит мои руки за голову и закрывает мой рот своим. И целует, и двигается, и целует, и двигается быстрее. Но не сможет же он так до самого конца? Конечно, нет!
Лео приподнимается только самую малость, чтобы отдышаться, и я не упускаю момент:
– И давно?
– Что давно?!
– Случилось это давно?
– В апреле! Дарю! Раз уж она так тебе приглянулась, но пожалуйста! Можешь сосредоточиться?!
– Я сосредоточена…
– На другом!
– На чём?
– Лея!
– Ладно-ладно… – смеюсь. Но про себя. А как не смеяться? Это уже четвёртый раз.
И расслабляюсь – позволяю ему всё, что он хочет. Принимаю всё, что он может мне дать. Целую везде и он целует. Целует и шепчет:
– Я знаю каждую родинку на тебе. И могу составить карту, нанести на неё все твои созвездия. Моё любимое – вот тут, – кладёт ладонь на внутреннюю сторону моего бедра. – Ты заметила, что здесь почти точная копия Ориона? А вот и Бетельгейзе, – целует самую яркую.
И меня накрывает, сносит так, как никогда ещё не сносило. Он не ожидал и спешит присоединиться. Ему хватает жалких секунд, всего нескольких толчков – и мы вместе. Хотя он ещё продолжает какое-то время. Жадный.
– А ты не помнишь, от кого было то письмо?
– Нет, – со вздохом. – Далась же тебе эта дурацкая цепочка!
– Она не дурацкая! Разве ты не понял? Она помогла нам. Тебе – найти меня! Мне – не умереть!
Лео смотрит на меня… как на жертву массового психоза.
– Ну, вообще-то, мне он позвонил.
– Он?
– Сэр Керрфут.
И это «Сэр Керрфут» произнесено с такой помпезной интонацией, что мои губы сразу растягиваются в неудержимой улыбке. Как же точно и метко!
– Что он сказал?
– Что ты в беде.
– И?
– Тогда были проблемы с билетами, большинство рейсов отменили. Он помог и с этим. Твой Кай.
– Ну, он не мой. Он чей-то. Лео-Кай продолжает утверждать и настаивать, что мой человек – это ты.
Теперь он довольно и расслабленно улыбается.
– С этим не поспоришь. Умный чувак… мне нравится. И он спас тебя. А не цепочка.
– Ну, во-первых, не он, а вы вместе, а во-вторых, дело в том, – поясняю ему, – что у меня была точно такая же вещь. Она пробыла моей ровно два года – всё то время, пока мы с тобой были вместе, и начиная с того дня, когда мы впервые встретились – в аэропорту. И как раз в апреле я подарила её одной девочке. Александре. Первому встречному, фактически.
Лео приподнимается ещё больше и смотрит на меня в упор. Теперь он уже сам выглядит как жертва психоза.
– Кажется, письмо было от Александры.
Поднимается и роется недолго в ящике прикроватной тумбочки. Находит. Разворачивает. Протягивает мне.
Эта вещь поможет тебе найти её. Так, по крайней мере, пообещала её хозяйка.
Александра.
У меня чуть ли глаза на лоб не лезут. Какова вероятность? Да она так ничтожно мала, что практически стремится к нулю!
– Ну, – набирает в грудь воздуха Лео. – То шоу посмотрело много людей. Его много раз повторяли и даже назвали самым популярным за год. Так что… Но я согласен, это…
– Волшебство, – выдыхаю вместо него.
– Волшебство, – кивает.
Matt Hartke – London's Song
Его чёлка нависает над глазами и мешает ему видеть. Я машинально убираю её ладонью, но не могу остановиться, и этот жест становится лаской. Лео аж прикрывает глаза. Я пропускаю его волосы между пальцев, и разъединяю их там, где спутались, глажу его.
