Ким скрежетнул зубами.
Вот сука!
Пристрелить бы его. Или схватить за шиворот и трясти, пока всего не скажет.
Но Ларго опустил револьвер.
Мага… У них Мага. А у меня ничего, кроме домыслов и мутных полунамёков, – мрачно подумал он и с вызовом бросил:
– Что вам здесь нужно?
– Вы. – Штерн сел ровно и сцепил пальцы в замок. – А точнее – ваш отчёт.
– Мой… отчёт? – Ким не торопился возвращать пистолет в кобуру. – Сейчас? В пять утра? Поэтому вы вломились в мой кабинет?
– Как глава Особого отдела, имею полное право, – парировал Штерн и снова откинулся на спинку. – Как движется дело Лессера? – Спросил он, как ни в чём не бывало, и включил настольную лампу. Выцветший бордовый абажур добавил серому утру красных оттенков.
– Думаю, вам о деле Лессера известно куда больше, чем мне. – Ларго метнул короткий взгляд на стол. Потом на шкаф и сейф. На распахнутый шкаф и открытый сейф.
Да этот сукин сын рылся в бумагах! Что же он искал? И нашёл ли?
– Вот оно как, – усмехнулся новоиспечённый комиссар. – Забавно. – Он поднялся, шагнул вперёд, и они оказались нос к носу. Глаза Штерна напоминали чёрные уголья.
Злые глаза опасного человека.
– Что именно вас забавляет? – Ладони вспотели, и Ким крепче сжал рукоять револьвера.
– Расслабьтесь, детектив. – Тонкие губы скривились в недоброй ухмылке. Ни дать ни взять – акула-гоблин на охоте. – Мы ведь с вами заодно, не так ли?
Не так.
– Где Мага, – прохрипел Ларго.
– Об этом вас надо спрашивать. Разве нет? – Улыбка стала шире и ехидней.
Скотина!
– Что вам от меня нужно?
Штерн хмыкнул.
Он понимает, что я на крючке, – мрачно подумал Ким. – Сейчас начнёт натягивать поводок. Грёбаный гад.
– Дело Селверуса превратило вас в героя, – изрёк комиссар, буравя его угольным взглядом. – Ваша профессиональная компетентность стала притчей во языцех, вы согласны? Честность и неподкупность знаменитого детектива Ларго у всех на устах.
– И? – В кой-то веке противно было слушать о своём успехе.
– Послезавтра состоится пресс-конференция. – Голос Штерна звучал тихо и спокойно, но пугал сильнее Реважского рёва. – Вы на ней выступите. И объявите во всеуслышание, что куклы опасны. Смертельно опасны.
– И мне поверят… – пробормотал Ким, опуская глаза.
– Всенепременно. – Акулоподобный комиссар хлопнул его по плечу. – Вы же герой!
– А если нет?
Рион поднял руку. Большим и указательным пальцем он сжимал что-то крохотное. Блестящее.
Ларго пригляделся.
Серьга. Серьга в форме черепа…
Мага никогда не снимал эту глупую цацку!
– А вы постарайтесь, детектив. – Штерн сунул трофей ему в нагрудный карман. – Постарайтесь, как следует.
Ларго сжал зубы так, что на скулах заходили желваки и набычился.
– Вот и чудно. – Комиссар снова хлопнул его и двинулся к выходу, но у самой двери обернулся. – И чтобы без фокусов.
В голосе звучала сталь...
Да уж, угрозы – преотличный способ убеждения, – подумал Ким и тяжело опустился на присутственный стул. Положил револьвер перед собой и уставился на него, словно видел впервые. Слова Штерна крутились в голове шарманкой.
Послезавтра. Конференция состоится послезавтра… А пока…
Рискнуть или бездействовать? Бездействовать или рискнуть?
"И чтобы без фокусов"...
Ларго мысленно послал Штерна ко всем чертям, схватил телефон и набрал диспетчера.
– Доброе утро. Соедините с резиденцией Мануэля Лопеса.
Глава двадцать первая
На ярко-синем искусственном небе сияло искусственное солнце. Листья фальшивых пальм блестели глянцем, а из репродукторов под куполом лилась звонкая птичья трель. На стеклянном столе красовались синтезированные фрукты: белый виноград, румяные яблоки, манго, груши размером с кулак и парочка колючих ананасов. Уютно свернувшись клубком, в плетёном кресле дремал киберкот. Его белая шерсть лоснилась, а уши едва заметно подрагивали.
Искусственный рай со вкусом, идентичным натуральному...
Единственным настоящим среди всего этого безобразия был Мануэль Лопес. Бронзово-смуглый черноволосый бугай. В расстёгнутой до пупа гавайке, полосатых шортах и шлёпанцах он походил на типичного постояльца Островных пансионатов. Эдакий разъевшийся добряк-бездельник. Толстенная золотая цепь на бычьей шее выгодно дополняла образ, но глаза... Глаза говорили о другом. Светло карие, почти жёлтые, они смотрели цепко и холодно. Хищно.
Глаза кобры, – машинально отметил Ким. – Кобры перед броском...
Лопес внимательно слушал, сложив домиком унизанные перстнями пальцы-сардельки.
– Вы серьёзно? – вопросил делец, когда Ларго закончил.
– Абсолютно.
– С какой это стати, позвольте, меня могут шантажировать? – Звонкий щелчок толстых пальцев, и к столику выплыла кукла. Длинноногая, пышногрудая и полностью обнажённая. С золотисто-оливковой кожей и чуть раскосыми тёмно-синими глазами. На подносе она держала две сигары, гильотинку и пепельницу. – С чего бы?
Ким уставился на фармацевта, а тот с невинным видом принялся раскуривать сигару.
Каков стервец!
Надо бить в лоб, как учил Реваж, – решил Ларго. – Брать за жабры резко и основательно.
– За производство ультронея, – могильным голосом изрёк он и приготовился к спектаклю. Вот сейчас толстопузый любитель роскоши вздрогнет, побледнеет и обрушит праведный гнев на новоявленного обвинителя. Начнёт угрожать, запугивать, потребует адвоката... И это будет ошибкой. Серьёзной ошибкой. Фатальной. Ким ждал именно этого, однако...
Лопес действительно замер. На миг. А потом расхохотался, запрокинув голову. Он смеялся так громко и заливисто, что Ларго стушевался.
– О, небеса! – На змеиных глазах выступили слёзы. – Вы сделали мой день ярче, детектив.
– Рад, если так, – процедил Ким и набычился: подобный поворот в планы не входил.
– За производство ультронея награждать надо, а не наказывать! – Мануэль оскалился, и на зубе блеснула сапфировая фикса. – Когда живёшь в мире, как наш, правильнее всего кумарить нонстоп. Не хотите, кстати, закинуться? У меня богатый выбор: таблетки, косячки, порошок, инъекции. Что вы предпочитаете? Потяжелее? Полегче? Чтобы немного расслабиться или напрочь забыться?
Ларго скрежетнул зубами. Что за чёртов бред? Провокация? Очередная ловушка? Глупый розыгрыш, или...
