Ларго резко сел на постели, готовый вскочить и бежать... вот только куда? Дорогу от бункера к штреку он помнил с трудом, а от мысли о том, сколько времени осталось до конца смены, бросило в пот.
Не успею! Ни за что не успею! Чёрт!
– Тише ты, – голос Ладимира проскрипел над самым ухом. – Тише, тише... Угомонись. Вот твои браслеты, держи.
Ким взял протянутые ремешки и уставился на показатели.
Ну ничего себе!
Две десятки. Полная норма. И у него, и у Лео.
– Но... как? – Он с сомнением глянул на старика.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – хмыкнул оппозиционер и в линзах его очков заплясали отражения искусственного огня: озорные рыжие всполохи. – У меня, кстати, имеется для тебя ещё один гостинец.
– Гостинец?
– Это, кажется, твоё? – Ладимир протянул нечто небольшое, прямоугольное, слегка обугленное...
– Мой блокнот! – выпалил Ким и с трудом сдержался, чтобы не прижать старого приятеля к сердцу. – Но... откуда? Как? Кто...
– Сколько сразу вопросов. – Лей скрестил руки на груди. – Чаю хочешь?
Ларго понурил голову.
Похоже, старик забыл, что мне надо возвращаться на каторгу, пока не хватились, – грустно подумал он.
– Расслабься! – Лей, казалось, прочёл его мысли. – Не так уж и долго ты провалялся в отключке: до конца смены целых четыре часа – вернуться успеешь. Чаю?
– Да... пожалуйста, – учтиво ответил Ларго, поглаживая потрескавшуюся обложку блокнота загрубевшими шершавыми пальцами, а в душе росло и крепло чувство признательности к чудаковатому оппозиционеру.
Как Ладимир очутился под землёй? Что он делает в этом бункере? Зачем ему понадобилось его, Кима, спасать? Откуда у него блокнот?
Вопросов, действительно, многовато...
– Интересное, кстати, чтиво. – Лей водрузил на электроплитку видавший виды чайник и кивнул на потёртую книжечку. – Много толковых мыслей.
Ларго нахмурился. Что за мода, совать нос в чужие записи? Хотя... Наверняка Ладимир не первый, кто читал его блокнот.
Первым был Рион Штерн...
– Мне нужно ответы, – глухо сказал Ким, глядя на танец фальшивого огня в камине.
– Ты их получишь. – Старик уселся на высокий лабораторный табурет и закинул ногу на ногу. Один его тапок прорвался, и сквозь дырку виднелся большой палец с пожелтевшим ногтём. – Но сначала послушаю, к каким выводам пришёл ты сам.
– Зачем?
– Хочу понять, почему он так в тебя вцепился.
– Кто? – Ларго бросил на старика внимательный взгляд.
– Наш лидер, – просто ответил Ладимир.
– Лидер? – Ким нахмурился. Дед, похоже, выжил из ума, или всерьёз близок к этому. – Но лидер левых радикалов – это вы!
– О! Как зелен нынче виноград! – хохотнул Лей и качнулся на табурете, чуть с него не слетев. – Я всего лишь подставная фигура. Прикрытие. Красная тряпица, необходимая для отвода глаз. Благодаря мне, истинный предводитель нашей боевой организации сумел сохранять инкогнито долгие годы. Он, к слову, приказал тебе выжить любой ценой.
Как мило, – подумал Ларго, а вслух сказал:
– Кто он?
– Говорю, ты получишь ответы. – Ладимир сполз с табурета, нырнул в кособокий, лишённый дверок шкаф, и извлёк две замызганные чашки. – Все ответы, которые я смогу тебе дать. Но сначала – твоя версия.
– Моя версия... – эхом повторил Ким, раздумывая с чего начать.
В итоге он начал с самого начала. Рассказал о смерти Виктора Лессера и своих подозрениях. Поведал о Милосе Карре, и о жестокой судьбе его красивого голубоглазого любовника. Не упустил из виду загадочное исчезновение Реважа и в деталях расписал роковую ночь, когда в апартаментах комиссара случился пожар. Слово в слово передал беседу с Мануэлем Лопесом, но воздержался от подробностей собственного ареста.
– Их всех шантажировали, – сказал Ларго с нажимом. – Карра, Лопеса, Лессера... Уверен, что Хара и Токадо тоже не смогли избежать этой участи. Да и вы, по идее, тоже, но...
– Но? – Лей сверлил его бесцветными глазами. Казалось, старик чего-то ждёт.
– Мне кажется... – Ким сглотнул. – Мне кажется, всех членов правления объёдиняли вовсе не акции Кибериума. Точнее – не только они. Думаю, имелась какая-то тайна. Жуткая тайна, которая связывала их вместе и заставляла действовать сообща. Ну а потом... Потом что-то пошло не так, и единство треснуло.
– Хммм... – Ладимир задумчиво почесал затылок. – Похоже, наш лидер в тебе не ошибся. Ты действительно неглупый парень, хотя местами наивен до умопомрачения. И это в твоём-то возрасте! Ладно...
Старик проковылял к нему и уселся на край кровати.
– Ты заслужил свои ответы.
Лей глубоко вздохнул, собираясь приступить к рассказу, а Ларго навострил уши, но первое же слово заглушил пронзительный свист – на плите закипел чайник.
Глава тридцатая
Чай оказался на редкость крепким и пах апельсиновой цедрой. Ларго сделал глоток и внимательно посмотрел на своего спасителя.
Прав был Лопес – Ладимир Лей и в самом деле чудак. Этот замызганный халат, бинокуляры, полосатый галстук, дырявые тапки... Нарочно не придумаешь.
Однако он, этот чудак из чудаков, выручил его, Кима, из беды.
Страшно представить, что сотворил бы Перец, если бы дед не вмешался... – подумал Ким и снова пригубил терпкий напиток. – А ведь когда-то именно мне поручили разыскать и арестовать Ладимира, да только авария помешала выполнить приказ...
– Как догадался про мрачную тайну? – спросил старик и добавил в чашку пару кусков подсластителя.
– Расклад показался слишком уж удачным. – Ларго отказался от фальшсахара, но подлил себе кипятка. – Идеальным даже. Токадо обеспечивал научную базу, Этингер – техническую. Милос Карр контролировал все транспортные артерии. Лопес, скорее всего, поставлял в Инкубатор какие-нибудь химикаты сомнительной юридической чистоты. Имре Хара надёжно прикрывал всё это дело. Вот роль Виктора Лессера пока до конца не ясна, хотя предположения имеются, и...
– Моя? – Старческие глаза лукаво блестели за толстыми стёклами.
– Да. – Ким сел поудобнее и вытянул ноги. – Вы обещали ответы, но пока я получил только чай и горсть намёков.
– Что? Не нравится чай?
– Чай отличный. – Ларго подался вперёд. – А намёки – мутные.
– Лессер обеспечивал нас материалом.
– Материалом... – глухо повторил Ким, и тут же вспомнил залитую неоновым светом ночь, кабинет на тридцать шестом этаже, щеголеватого управляющего имуществом и то, как блестели глаза господина Мирео, когда он выпалил: "Виктóр Лессер торговал людьми... Продавал подчинённых на опыты!". – Так значит... вы... проводили опыты над людьми.
