Частенько мы совсем не знаем людей, с которыми работаем бок о бок...
Ким нервно сглотнул. С фото ему улыбался…
...Петер Реваж. Комиссар Особого отдела.
Человек, под началом которого он проработал десять лет.
Глава тридцать первая
"Запоминай, запоминай, запоминай...."
Голос Ладимира стучал в голове молотом. Не стихал ни на секунду, и Ларго снова и снова прокручивал в памяти инструкции, впечатывая в сознание каждое слово.
Десять шагов от забоя по штреку. Груда валунов и вторая по величине глыба справа.
Вторая. По величине. Глыба.
А под ней – путь к свободе...
Ожидание превратилось в пытку.
«Не привлекай лишнего внимания: веди себя, как обычно", – напутствовал Лей, однако это оказалось гораздо сложнее, чем можно было предположить.
Ким не мог нормально спать, есть, говорить, и залипал даже во время отработок нормы.
Десять шагов от забоя по штреку. Груда валунов и вторая по величине глыба справа...
Всё изменилось. Стало другим. Точнее, на первый взгляд всё осталось, как прежде: и бездонный кратер Рудника, и изматывающие смены, и безвкусная пища, и жёсткая, кишащая паразитами вагонка и пропитанная презрением злоба надзирателей, но… теперь Ким смотрел на всё иначе. Словно со стороны. Размышления уносили его прочь от каторги. Туда, где он вновь становился детективом в мятом плаще и потрёпанной, вымокшей под бесконечными дождями, шляпе. Сыщиком, который шёл по следу неуловимого злодея, фиксируя каждую деталь в видавшем виде блокноте...
Блокнот Ларго спрятал в забое, в неглубокой, наспех вырытой яме. Там, где никому не придёт в голову искать. Ким знал, что через семь дней вновь возьмёт в руки истёртую книжицу и больше никогда не расстанется со старым добрым другом.
Семь дней...
Семь дней!
Неделя. Осталась всего неделя, и он вернёт себе потерянную жизнь. Вернёт свободу, вкус которой почти позабыл, задыхаясь от зловонных испарений релидия.
Неделя...
«Не привлекай лишнего внимания: веди себя, как обычно..."
Бесконечно долгими ночами, когда сон не шёл, а храп сокамерников оглушал, Ким рассматривал трещины на потолке барака и думал о том, как любит судьба пошутить. Шесть лет назад ему поручили арестовать Ладимира Лея и разгромить явочный бункер левых радикалов в Зоне Отчуждения. И он, детектив Ким Ларго, сделал бы это без лишних рассуждений, если бы не роковая случайность. А теперь именно они, левые, которых вся Агломерация считает политическими преступниками, устраивают ему побег.
Чудеса...
Но чудесней всего то, кто этих левых возглавляет.
"Частенько мы совсем не знаем людей, с которыми работаем бок о бок..."
Старый боров Петер Реваж – комиссар Особого отдела, несдержанный на язык самодур и известный выпивоха – глава боевой ячейки левых экстремистов! Резидент в стане врага. Опытный и закалённый в боях против системы повстанец. Ларго никогда бы не поверил, если бы не увидел фото своими глазами. И ещё… Та фраза Лея, брошенная вскользь, не давала покоя:
«Наш лидер приказал тебе выжить любой ценой...».
Стало быть, Реваж жив. Жив, старый чёрт! Жив, и по-прежнему норовит строить всех вокруг.
Ким улыбнулся своим мыслям.
– Что лыбишься, Легавый? А ну работай! – гаркнул надзиратель. Не Кабан – тот бы сразу врезал – но не многим лучше.
Ларго ответил равнодушным взглядом, подхватил свинцовый контейнер и, едва не переломившись под тяжестью, поволок к транспортёру.
До побега осталось четыре дня.
«Смотри не выдай себя, – предупреждал Ладимир. – Никому ни полслова. Ни даже намёка. Никому!».
Никому ни полслова...
Ким крепко это усвоил и теперь больше молчал. Молча отрабатывал норму, молча сносил издёвки надзирателей, молча съездил Перцу по роже, когда тот снова к нему полез. Молчание это, как назло, всё же привлекло ненужное внимание.
– Детектив Ким… Что-то случилось? – Лео, как всегда, робел, бледнел и запинался. Парня окончательно закрепили за сто девятой, и теперь он на законных основаниях сидел между Ларго и Хомой в бригадной столовой.
– Всё в порядке. – Скоро я свалю отсюда, парень. – А что?
– Просто… – мальчишка замялся и заёрзал, опустив глаза долу. – Тот громила… Перец… он… ну…
– Что «ну»? – Киму было плевать на всё. А на Перца – в первую очередь.
– Ну… болтает он всякие гадости. – Лео стал пунцовым. – А вы… такой странный в последнее время, что я подумал… Подумал… Он что… обидел вас?
– Кха! – Хома поперхнулся фальшивой перловкой. – Обидел? Ишь, слово-то какое выдумал. Говорил бы прямо – поимел. А ты что? Взревновал?
Парнишка потупился, а Ларго метнул на наркодилера хмурый взгляд.
– Да брось, – фыркнул тот. – Нечего волком глядеть. Совсем ничего не замечаешь? Наш красавчик по тебе весь извёлся. Хвостом ходит и каждое слово ловит. Так ведь? – Бывший медбрат макнул ломоть ковриги в миску с серой желеобразной массой и отправил в рот. Облизал пальцы.
Лео закусил пухлую губу и покраснел ещё сильнее, а у Кима внутри всё захолодело: неужели правда? Чёрт.
Этого ещё не хватало!
– Заткнул бы ты пасть, Хома, – рыкнул он и накрыл рукой узкую ладонь. – Эй, Лео. Не слушай дурака, он…
– Я просто помочь хотел! – выпалил мальчишка, вскинув голову. – Поддержать. Так обычно друзья поступают.
Друзья? Надо же… Он что, в друзья меня записал? – удивился Ларго, глядя в блестящие синие глаза. Что ж, тем хуже для него. После моего побега парень совсем один останется.
Бедолага…
От Хомы он не дождётся ни защиты, ни помощи. И тогда…
– Арестанты! – проревел бригадный, сбивая с мысли. – В шеренгу по двое стро-о-о-ойсь!
***
Бригаду отправили на шестой ярус. Опять. Ким добросовестно запаивал и тягал контейнеры, глубоко погрузившись в раздумья. Откровения Ладимира Лея пошли на пользу мозгам, которые чуть не атрофировались от тяжёлой монотонной работы.
Семеро водят, один кругами ходит...
Так-так... Считалка близка к истине, как никогда.
Семеро воротил затеяли грандиозную афёру – свели на нет попытки воссоздать двойную икс-хромосому и превратили кукол-киборгов в неотъемлемую часть жизни послевоенного мира. Лей этого не говорил, да это и не требовалось: Ким сам всё давно понял. Кибериум стал неиссякаемым источником богатства и власти, а держатели его акций – хозяевами жизни. Однако этого оказалось мало, и вот у семерых гениев родилась новая идея. Они решили стать бессмертными сверхлюдьми, способными управлять обществом силой мысли.
