– Ким Ларго, – голос звучал глухо и отстранённо. – Детектив особого Отдела. Создан в шестьдесят втором году Новой Эры. Преданный гражданин Агломерации. Правый.
– Очень, очень хорошо, – кивнул Хозяин. – Что скажешь об этом господине? Ты знаешь его?
Ларго с трудом поднял голову и выдавил:
– Да. Я знаю его. Это Рион Штерн. Комиссар Особого Отдела. Мой босс.
– Очень хорошо! – Похвала согрела истерзанную душу. – А что случилось с предыдущим шефом?
– У меня никогда не было другого шефа, – пробормотал Ким. Он знал, что повторяет эту фразу в тысячный раз, но раньше она звучала неуклюже, и теперь он старался изо всех сил. – Я работаю под началом комиссара Штерна более десяти лет. Мы хорошие друзья и часто проводим время вместе.
– Как именно?
– Спортивные состязания и стрельба. Постоянные тренировки помогают... – Ларго запнулся – ...поддерживать форму.
– Молодец! – Хозяин одобрительно хлопнул его по плечу. – Выдал на зубок! Что скажешь о Кибериуме?
– Корпорация выбросила на рынок партию дефектных изделий, которые представляют угрозу для граждан Агломерации. – Ларго покачнулся. Голова вновь начала гудеть, как улей, полный пчёл. Нехорошо. В прошлый раз такое закончилось катастрофой... – Все подозрения подтвердились в ходе следствия.
Главное – не дать им догадаться. Они не должны понять. Ни в коем случае не должны!
– И что же предпримет Особый Отдел?
– Рольф Этингер будет арестован и передан в руки правосудия.
– Достаточно. – Хозяин был доволен. Это главное. – Легенда "А", как всегда, удовлетворительна. Переходим к легенде "Б". Готовы?
Вместо ответа копии Хозяина запустили систему сканирования реакций, и на дюжине мониторов заплясали тысячи цифр и сотни графиков. Ким уткнулся взглядом в пол.
С легендой "Б" постоянно возникали какие-то проблемы. Ответы всё время казались Хозяину неубедительными, и приходилось то и дело повышать уровень контроля. Однако держался контроль не дольше получаса, слетал, и пытка начиналась с самого начала.
Колба, разряды, деформация памяти... и бескрайняя, как Вселенная, всепоглощающая боль.
Первое время Ларго пытался сопротивляться, но его усовершенствовали, и теперь он стал послушным мальчиком.
Самым послушным из всех...
Лаборатория превратилась в его мир. Единственный доступный мир. Шеренги капсул, неподвижные тела, погружённые в розовую жидкость, паутины прозрачных трубок, длинные столы, блестящие инструменты, датчики, исполинские голографические дисплеи и... Он.
Хозяин...
Ким знал его имя, но эту память у него отняли, как опасную и ненужную: раб должен звать владельца Хозяином, и никак иначе.
У Хозяина имелось немало воплощений, и все они обладали ментальностью муравьёв – то, что знал один – знали все.
Одно сознание на всех.
Один разум в разных телах...
И если эксперимент пройдёт удачно, часть рассудка Хозяина окажется у него, Кима, в голове, и тогда...
– Ты послушный мальчик?
– Да, Хозяин.
– Ты помнишь, в чём твоя задача, Ким?
Ларго не отозвался. Это плохо. Очень плохо.
– В чём твоя задача? – в голосе Хозяина зазвучали стальные нотки. – Отвечай!
– Я должен найти и ликвидировать... Найти и... ликвидировать... ликвидировать... я...
– Плохо! – Хозяин залепил звонкую пощёчину. Рука у него тяжёлая, а бьёт он ловко. – Ты что? Опять всё забыл? Ты расстраиваешь меня, Ким. Очень расстраиваешь...
Ларго понурил голову.
Чёртов план "Б"... Будь он проклят!
– Приготовьте всё к дефрагментации сознания! – гаркнул Хозяин, и его копии рассыпались по отсекам Лаборатории. – Быстро!
В отупелом, мутном, как каторжная пласмагеновая перловка, мозгу сверкнула мысль. Яркая, словно молния. Слепящая и быстрая. Ким на мгновения зажмурился.
– Всё это время мы готовили тебя к задаче, которая никому не под силу, – сказал Хозяин. – И теперь, когда путь пройден почти до конца, ты...
Ларго не слушал. Он считал удары собственного сердца. Раз... два...
На третьем сжал кулак и впечатал. Аккурат в самый пах.
Хозяин согнулся, а Ким вскочил и приложил его мордой о колено.
Хорошо так приложил. Основательно.
Теперь Ларго точно знал, что бракован: контроль на сознании держался очень слабо, а когда слетал – система сканирования реакций била тревогу.
Но не в этот раз.
В этот раз Ларго старался изо всех сил, и всё получилось.
Теперь есть шанс. Крохотный и призрачный, но всё-таки есть!
Сайрус взвыл, повалился на пол, и Ким пнул его голову, как футбольный мяч...
Время горело, и ждать возвращения остальных Виков Ларго не собирался. Он рванул вдоль шеренги капсул. Туда, где надеялся найти выход.
Должен быть выход! Должен!
Лица, лица, лица... Они пугали его. Многие казались смутно знакомыми, а некоторые...
– Мага! – имя вырвалось из глотки карканьем, и Ким метнулся вперёд. Прилип к запотевшему стеклу гигантской колбы. Замолотил кулаками по прозрачной темнице.
– Ма-ага!
Парень не слышал его. Оплетённый проводами, молодой хакер висел в розовой жидкости в полной отключке. Пузырьки водили хороводы вокруг рыжей головы.
– Я вытащу тебя! Вытащу!
Не слишком соображая, что делает, Ларго ухватил высокий лабораторный табурет и со всей дури шарахнул по огнеупорному стеклу.
По капсуле расползлась паутина трещин, и Ким ударил снова. А потом ещё раз.
– Ну же! – зарычал он. – Давай, сука!
Стекло никак не поддавалось. Ларго покрылся липким потом.
Удар. Ещё удар. Ещё...
– Тра-та-та-та! – автоматная очередь разнесла вдребезги склянки на длинном столе.
Ким упал на пол и закрыл голову руками. Опоздай он на долю секунды, быть ему решетом.
– Тра-та-та-та!
Сайрусы наступали. Томпсоны в их руках трещали, оставляя дыры на стенах. Полные розовой воды капсулы трескались и хрустели, однако ни одна из них так и не лопнула.
Вот ведь чёрт!
Согнувшись в три погибели, Ким бросился вперёд. Пули со свистом впивались в сталь и набивший оскомину голубой кафель Лаборатории, а выхода так и не было видно.
Чёрт! Чёрт!
Кто-то из Виков едва не снёс ему башку, продырявив столешницу из стеклопластика. Ларго метнулся в сторону и укрылся за свинцовой тумбой. Толстая цельнометаллическая боковина приняла в себя дюжину выстрелов, а Ким подполз ближе к стене. Ухватил непослушными пальцами решётку вентиляционного люка. Дёрнул. Потом дёрнул ещё раз – бесполезно. Однако сдаваться Ларго не собирался.
