– Он там! – услышал за спиной, вцепился в решётку и рванул её так отчаянно, что разом обломал все ногти.
Вот он, выход!
Узкий лаз. Прямо как там, в забое на Руднике.
Не привыкать.
Ким нырнул в темноту и полетел вниз. Он не боялся. Больше не боялся...
***
Падение длилось недолго – чуть меньше вечности. Ларго шмякнулся, стесав полщеки и ободрав колени и локти. В груди явно что-то оторвалось, и резкая боль ослепила Кима, когда он попытался подняться.
Боль... Боль это хорошо.
"Я ещё жив, если могу её чувствовать", – подумал Ким и заморгал. Темнота вокруг имела алый оттенок и солоноватый привкус.
Ларго не видел ни зги, однако чувствовал запах. Странный и резкий. Так иной раз воняло в сортирах на каторге. И... ещё где-то. Только вот, где?
Мерзкий запах. Знакомый запах...
Формальдегид?
Ким двинулся вперёд ощупью, вытянув руки, словно слепец. Покачиваясь, спотыкаясь и кренясь нА сторону, он ковылял туда, где маячил призрачный красный огонёк.
Что это? Фонарь? Всевидящее око камеры слежения? Глаз Циклопа, охраняющего выход из жуткого лабиринта? Ларго не знал. Как не знал и того, что хрустит у него под ногами.
Голова казалась пустой, точно жестяная банка из-под псевдобобов. Мысли вязли в сознании, как мухи в меду.
Что там, впереди? Кто там?
Это была колба.
Такая же гигантская колба, в которой Сайрусы держали Магу и добрую половину самых влиятельных воротил Агломерации. Точно такая же, в которой сам Ким провёл последние несколько...
Часов? Дней? Лет?
Ларго не помнил. Чёртов Вик украл его память. Украл и стёр в порошок...
Изнутри капсула слабо мерцала алым. Ким, с трудом переставляя ноги, подошёл ближе.
"Ещё один несчастный, обречённый на принудительное усовершенствование", – отупело подумал он и протянул руку.
Как ты, дружище?
Как только пальцы коснулись стекла, обитатель капсулы ожил. Задёргался в проводах, словно рыба в сетях. Забился, и...
... И Ларго отшатнулся. Попятился, чувствуя, что воздуха катастрофически не хватает.
За стеклом металась... женщина. Женщина с огромным раздутым животом и безумным, полным страха, взглядом.
То, что это не кукла, Ким понял сразу. Куклы так не смотрят. Не бьют в стекло раскрытыми ладонями. Не воют от ужаса, лишённые возможности говорить. Кукол не бреют налысо и не выжигают им на лбу цифры.
Эта была тысяча первой...
Кима затрясло. Он стоял, не в силах двинуться с места. Стоял и смотрел. А женщина молотила по стеклу ладонями, пока не сработал какой-то загадочный датчик, и где-то далеко наверху вспыхнул свет. Холодный луч вырвал из мрака бесконечную шеренгу капсул. Десятки. Сотни.
Тысячи?..
В каждой колбе металась беременная женщина...
Глава тридцать шестая
Ларго подавился криком, захрипел и попятился, схватившись за горло рукой.
Женщины...
Чёрт побери! Всё это живые женщины! Беременные женщины!
Инкубатор...
Клонирование...
Люди из пробирки...
...Нежизнеспособность двойной икс-хромосомы...
Ложь. Всюду ложь!
Одна сплошная бесконечная ложь!!!
– Суки! – гаркнул он в пустоту. Туда, куда уходила шеренга гигантских капсул. – Твари! Сволочи!
Дышать стало трудно. Ноги подкосились, Ким рухнул на колени и тут же понял, что хрустело под босыми ступнями.
Кости?
Это были кости. Пожелтевшие, хрусткие останки, плоть на которых давным-давно сгнила.
Взгляд зацепился за череп. Крохотный череп, размером с синтезированный апельсин.
Череп ребёнка...
Рвотный спазм скрутил узлом, и Ларго исторг из себя зловонную желчь.
Чёрт! Вот ведь чёрт! Проклятье!
Дрожь отпустила не сразу, но тратить драгоценные секунды Ким не рискнул. Кое-как поднялся – с таким же успехом его могли бы держать ноги из пласмагенового зефира – и, шатаясь, побрёл в темноту.
Он шёл, а женщины в колбах стучали по стеклу. Дёргались. Мычали и, как показалось Ларго, взглядами молили о помощи.
Я вернусь, – думал он, ковыляя вперёд. – Выберусь сам и вернусь за ними. И вернусь не один. Пускай весь мир узнает...
Додумать мысль он не успел.
Автоматная очередь застала врасплох, и Ким распластался на костях, прикрывая голову руками.
Сайрусы!
Они, родимые...
Отряд консультантов двигался ровной шеренгой. Киму хватило одного взгляда, чтобы понять: дело – дрянь.
Дюжина вооружённых Виков против него одного. Безоружного. Голого. Измученного жуткими опытами.
Вот он. Конец.
Ларго нервно сглотнул. Сайрусы приближались. Медленно, но неизбежно. Они шагали в ногу, и даже автоматы вскинули синхронно. Прицелились.
Ким зажмурился. Однако вместо выстрелов раздался шум. Странный шум, похожий на шелест проливного дождя с градом.
Ларго открыл глаза.
Что за...
Тысячи женщин молотили в стекло. Одни – раскрытыми ладонями. Другие – крепко сжатыми кулаками. Несчастные метались так, что, казалось, колбы вот-вот треснут и опростаются красноватой жидкостью.
Вики замерли и переглянулись. Они молчали, но Ким знал – слова для общения им не нужны: Сайрусы обменивались информацией ментально.
Одно сознание на всех...
Ларго шумно втянул в себя воздух: его шкуру спасают узницы стеклянных тюрем. Женщины, о существовании которых никто не догадывался. Вот так поворот!
Но это шанс. И упускать его нельзя.
Секундная заминка консультантов дала необходимую фору. Ким вскочил и рванул вперёд прежде, чем Вики сообразили, что к чему. Они открыли огонь почти сразу, однако Ларго успел укрыться за холмом.
Холм? Откуда тут холм?
Ким с трудом ворочал мозгами: мысли в гудящей голове спотыкались, а сознание то и дело норовило угаснуть.
Задыхаясь, дрожа и обливаясь липким потом, Ларго поднял глаза и бросил взгляд на своё убежище.
Что за холм?
Крик вырвался из глотки прежде, чем Ким успел зажать рот ладонью.
Трупы. Целая гора трупов. Обнажённые тела. Целые и по частям. Мужчины, женщины, дети... Бледная кожа мертвецов странно лоснилась, и воняло от них той самой гадостью, которую Ларго унюхал, едва очутившись в этом жутком месте.
