Ларго снова кивнул. Да, звучит резонно. Эпоха Заката, или, как её ещё называют, последняя эра Постиндустриализма, привела к Революции Потребностей. О революции этой, кстати, масса монографий понаписана. И не случайно: реальные нужды заменялись виртуальными, и человечество стремительно погружалось в киберпространство.
– Воротилы бизнеса привыкли жить законами спроса… – вздохнула Персефона и грустно глянула на сгорбленного Кукловода. Понимает ли он, что происходит вокруг? – Но законы эти в эпоху Заката устарели так же, как и те, кто им следует. Информация – вот альфа и омега нового времени. Вы согласны?
– Кто владеет информацией, тот владеет миром… – машинально процитировал Ким главный постулат Эпохи Заката.
– Великолепно, – глава Сопротивления снова улыбнулась и склонила голову на бок. – Однако информацию сложно производить и, уж тем более, создавать и контролировать спрос на неё, не находите? Кибератаки, вирусы, хакеры… Никаких гарантий. Никакой уверенности в завтрашнем дне. Всё это совершенно не подходило Этингеру. Он нуждался в товаре, спрос на который будет таким же стабильным, как расширение Вселенной…
Ларго передёрнуло. Что такое эта женщина? Откуда в её седой голове столько знаний?
– Вы хорошо знаете историю Последней войны, детектив? – Персефона подлила в чашки кипятка. Старые узловатые пальцы чуть дрожали.
– Считался лучшим на курсе в этой области.
– Тогда, должно быть, вы помните, что случилось перед последним высокочастотным цунами?
Разумеется, Ким помнил. Да что там! Это знал каждый ученик Центра от мала до велика. Перед последним и самым мощным цунами Правительство организовало эвакуацию женщин и детей на Острова. Однако враги, нагло нарушая нормы Гуманитарного права, обрушили удар аккурат по укрытию. Никто не уцелел…
– Мало кому известно, но… Эвакуацию на самом деле проводил Имре Хара, а вовсе не тот несчастный, о котором пишут в книгах. – Слова прозвучали, точно приговор. Про истинного руководителя эвакуации Ларго не знал. Никто не знал. Разрозненные кусочки, влекомые магической центростремительной силой, сложились в единую картину. Картину мрачную и неприглядную. Больше в подсказках Ким не нуждался…
– Никакой эвакуации не было, – прохрипел он и посмотрел в блёклые глаза собеседницы.
– Не было, – кивнула та.
Ларго сжал зубы до хруста. Какой, однако, грандиозный размах. Задумка, достойная гениев. Вот он, товар с наиболее устойчивым спросом! Женщины!
Горстка негодяев пичкала мир сказками о нежизнеспособности двойной иск-хромосомы.
Сволочи!
– Мы ждали спасения, а оказались в ловушке. – голос Персефоны дрогнул. – Нас поместили в стоки под Инкубатором. Вам уже довелось побывать там, детектив.
Ким похолодел. Так Сайрусы всё это время держали его в Инкубаторе? И все эти женщины… Вот чёрт! И никто не знает, не догадывается, что перед самым носом у всей Агломерации…
«Селёдку лучше всего прятать в бочке с другими селёдками», – вспомнилась любимая присказка Реважа.
Чёрт!
– Продажа кукол после войны шла на ура, – глава Сопротивления опустила глаза. Помолчала секунду, словно собираясь с силами, – а женщины…
Она резко вскинула голову.
– Женщин накачивали семенем, погружали в искусственный сон и заставляли рожать снова, и снова, и снова. Рожать, не имея возможности взять на руки собственное дитя! Рожать, не имея возможности выбора.
– Но как тогда… – нахмурился Ларго.
– Как я оказалась на свободе? – Персефона скривила тонкие губы в ухмылке. – Рольф не любил трахать собственные изделия. Более того, секс с куклами он считал противоестественным.
Кима прошиб пот. Противоестественным?
Спутницы жизни на любой вкус…
Кукол имели все, кроме их создателя. Забавно.
– Этингер завёл себе гарем из живых женщин? – предположил Ларго.
– Вы быстро смекаете, мой юный друг.
Ким покорно проглотил «юного друга». Кто знает, сколько лет этой подземной богине?
– Он выбирал самых красивых и умных, – продолжила Персефона. – Мы рожали только от него.
– Так что же всё-таки с ним стряслось? – От отупелого вида могущественного Этингера мороз бежал по коже.
Персефона не стала медлить с объяснением.
– Главы корпораций занимались опытами по оскоплению сознания, – изрекла старая женщина. – Разработали вирус. Они назвали его Вирус К. Благодаря ему можно контролировать рабов ментально на огромном расстоянии, замещая сознание подконтрольного собственным частично или полностью. Эксперименты шли вовсю, и однажды Ами Токадо пригласил всю шайку в Инкубатор, чтобы продемонстрировать результаты своих трудов. Рольф уехал на совещание нормальным… а вернулся таким…
Она кивнула на превращённого в овощ Кукловода.
– Так значит… – Ким сглотнул, прикидывая варианты. – Это не вы…
– Не мы, – последовал ответ. – Но упустить такой шанс было бы преступлением, как считаете?
Ларго промолчал.
Персефона чуть подалась вперёд и понизила голос:
– Для всего мира Этингер жив. Живёт себе, преспокойно, отшельником в подземном бункере и продолжает управлять своей империей. Великолепная легенда! Вы согласны со мной, детектив?
– Великолепная, – глухо отзывался Ким. Теперь понятно, почему Реваж так яростно покрывал Кибериум! Корпорация, ну или определённая её часть, давным-давно в руках Сопротивления.
– Однако до сих пор неясно, почему Токадо вознамерился превратить Рольфа в марионетку. Зачем Инкубатору всё это понадобилось? – Старая женщина вздохнула. Тяжело и устало. – Война с Ами Токадо не входила в наши планы. Слишком рано. Слишком неразумно. Странно, нелогично и подозрительно…
«Конечно, нелогично», – подумал Ларго, вспоминая свои злоключения.
Сказать ей? Или лучше промолчать?
Отчего-то вспомнилась Шестьсот сороковая. Прозрачные светло-серые глаза, глядящие с тревогой и подозрением. Выжженный лазером номер на нежной коже…
«Другого имени у меня нет и никогда не будет…» – так она сказала…
Ким вдруг отчётливо осознал, что выбор у него всего один.
– Ваш враг вовсе не Ами Токадо, – заявил он, и Персефона дёрнулась, как от разряда тока. В блёклых глазах мелькнуло недоверие. – Ами Токадо – такая же марионетка, как Этингер, только в других руках.
– В чьих же?
Ларго скользнул взглядом по морщинистому лицу, облизал потрескавшиеся губы и ответил:
– Вирус К обрёл сознание и воспроизводит сам себя, заполняя, как он говорит, новые сосуды. Вирус взял себе имя – Сайрус Вик, и если его не остановить, то все мы – и мужчины, и уцелевшие женщины – скоро будем звать эту тварь исключительно Хозяином.
