Она коснулась тёплыми губами его щеки и ушла, прежде чем он успел сообразить, что к чему.
Ушла и унесла с собой здоровенный кусок его сердца. Пожалуй, бóльшую часть.
***
В блокноте почти не осталось листов. Старый друг, потрёпанный и облезлый, разваливался на части, и Ким кое как подшил его ниткой. Получилось коряво: до этого момента Ларго ни разу не держал в руках штопальную иглу.
Он старался сосредоточиться на работе, однако мысли упорно ползли в другом направлении.
Она уже должна была вернуться, чёрт бы её побрал! Или, как минимум, могла бы дать знать, что жива.
Ларго понимал, что всё это полный бред. Стоки не то место, откуда можно послать весточку. Он вспомнил собственный побег и непроизвольно дёрнулся.
За последнюю неделю, мучительно долгую неделю разлуки с мелкой злобной букой, Ким уже пять раз ходил к Персефоне и умолял отправить его на поиски Шестьсот сороковой.
Сначала умолял, а потом грозил непонятно чем, орал на Главу Сопротивления, кидался и требовал выдать оружие.
Ему выдали укол успокоительного. Правда, чтобы скрутить Кима, Доктору потребовалась помощь ещё двух подпольщиков. Одному из них Ларго расквасил нос...
Он не мог есть, не мог спать, не мог думать.
Как он мог отпустить её? Как?
Воображение то и дело рисовало армию гигантских монстроподобных Сайрусов, окруживших израненное хрупкое тельце. Вик может убить её, а может засунуть в колбу, чтобы накачать семенем семерых мерзавцев и заставить рожать снова и снова.
Ким даже не знал, что страшнее...
Он вдруг понял, что исчертил в блокноте непонятными линиями целую страницу. Ларго надавил на карандаш чересчур сильно и сломал грифель.
Проклятье!
"Не нужно мне оружие! – внезапно решил он. – Обойдусь без него".
Главное – найти выход из проклятого стального муравейника.
Доктор – вот, кто всё знает. Надо прижать эскулапа покрепче, чтоб не сумел позвать на помощь громил-подпольщиков, да вытрясти всю информацию. Пусть покажет выход и объяснит, как добраться до чёртовых Стоков!
А уж с влиянием Вируса как-нибудь да справлюсь.
Он спрыгнул с койки и зашагал к выходу.
И в этот миг дверь открылась. На пороге стоял Хома. Тот самый наркодилер с каторги, с которым Ким бок о бок мотал срок на Руднике...
– Здарова, Легавый, – бывший сокамерник улыбнулся. Некоторых зубов у него не хватало. – Стосковался?
Ларго попятился и заморгал, а Хома вытащил из глубин мешковатого серого балахона мутную бутыль.
– Встречу отметить надо, дело говорю. – Наркодилер решительно шагнул в каморку, тесня Кима к койке. – А то ты белый, точно призрака увидал.
Глава сорок шестая
Ларго смотрел на Хому и не верил глазам.
Да, это он. Определённо он. Тощий, длинный, несклёпистый наркодилер в обвисших засаленных штанах. Ким часто вспоминал его, ведь этот крепко сидящий на ультронее тип был его единственным другом там, откуда не возвращаются.
Лео не в счёт…
– Ну? – хмыкнул Хома. – Что обмер? Тару тащи – бахнем, как следует.
– Т-ты… – выдавил Ларго и сглотнул ком, вставший в горле. – Ты… откуда здесь взялся?
– Откуда-откуда… – Наркодилер сам начал шарить по каморке в поисках кружки. Одну обнаружил на ящике, который служил прикроватным столиком.
Эмалированная кружка Шестьсот сороковой…
Она пила из неё чай. Тот самый, с апельсиновой цедрой, которым Кима угостила Персефона. Ларго заваривал драгоценные листья, накрывая кружку блюдцем со сколотым краем, а потом они с мелкой врединой болтали, наслаждаясь терпким ароматным напитком…
Хома повертел кружку в руках, понюхал и брякнул:
– Сойдёт.
Он плеснул туда самогона, а у Кима со дна души поднялась неясная муть. Такая токсичная, что он почувствовал тошнотворный привкус страха во рту.
– Пей, – скомандовал Хома, протягивая кружку. Сам он вознамерился хлебнуть прямо из бутылки.
– Откуда. Ты. Здесь. Взялся? – спросил Ларго, чеканя каждое слово.
Наркодилер фыркнул и уселся на край узкой койки.
– Оттуда, откуда и ты, – последовал ответ. – Через заброшенный коридор Штольни.
Как всё просто…
– Ты один из них? – Ким чувствовал, как напрягся каждый мускул. Нервы превратились в натянутые струны, по которым пустили ток. Он хорошо понимал, о чём спрашивал.
Но… знает ли Хома, что ответить?
– Так же, как и ты, – Наркодилер сделал глоток, сморщился и крякнул.
Похоже, долговязый вёл речь о Сопротивлении… но у Ларго захолодели руки.
Он один из них, но не один из нас.
Он чужой.
Он враг.
Он…
– Да перестань ты уже, сейчас башка лопнет! – выдал вдруг Хома и снова присосался к горлышку.
Сука!
Надо задержать его и позвать на помощь. Ким бросил взгляд на дверь.
Получится?
– Только попробуй. – Долговязый продемонстрировал щербатую улыбку. – Рискни здоровьем, Легавый.
– Ты читаешь мысли?
– Читаю, – сказал Хома, буравя его красными от наркоты глазами. – Мысли читаю и много чего ещё умею. И ты научишься, когда вернёшься. Дело говорю. А теперь пей, не томи.
Ларго скрежетнул зубами. Он знал, что делать.
Выплеснуть пойло в рожу носителю Сайруса, вырубить его прямым джебом и рвануть в коридор. Добраться до сигнальной кнопки и…
Хома кинулся на него первым. С рычанием наркодилер вцепился Киму в глотку и принялся душить. Ларго ухватил бывшего товарища за запястья, норовя высвободиться, но тот только крепче сжал узловатые пальцы. Хома впечатал его в стену, лишая возможности дышать.
– Ты будешь слушаться, – выцедил он чужим голосом.
Голосом Сайруса Вика!
– Не в этой жизни! – Ким локтем сбил руку Хомы и этим же локтем двинул ему в нос. Нарокдилера шатнуло в сторону, и Ларго зарядил долговязому слева. Бывший сокамерник опрокинул ящик, но удержался на ногах. Каким-то образом в его руках оказалась та самая бутылка с загадочным мутным пойлом, и Хома обрушил её на голову Киму. Увернуться удалось не до конца: комната дёрнулась перед глазами, уши заполнил звон, а в нос ударил едкий запах.
Но Ларго остался в сознании. Он танком попёр на бывшего друга, орудуя кулаками. Удар в челюсть, следом – по почкам, в солнечное сплетение, в печень. Ким теснил Хому в угол.
