– А мои зубы – длинные, как сосульки. Они тебя заморозят, и ты рассыплешься на мил… ик…лион осколков.
Голос на поляне затих.
– Понятно. Лучше не задираться, значит.
У Юли открылся рот. Страшный голос сработал! Раньше никто никогда не верил, что Юли может на кого- то напасть. Сёстры изводили его, говорили, он такой безобидный, что мыши приходят ночевать к нему в пасть. А эта лисичка над ним даже не хихикнула.
– Мне… мне нужна помощь, – сказала она. – Меня поймал человек, я потеряла маму, человек хочет меня сварить и прилепить на страницу, а я… я застряла.
Юли навострил уши. Он не знал, что такое чило-век или что значит сварить, – говоря по правде, он не понял почти ничего из сказанного. Только то, что лисичка потеряла маму. Он хотел было сказать, что тоже потерял маму, но осёкся. Когда тебя тысячу один раз проведут сёстры, чему-нибудь да научишься.
Он вспомнил, как лисичка раскачивалась на лозе, которая цеплялась за её морду, и уши его опять прижались к голове.
– И откуда мне… э-э, откуда нам знать, что ты не мёртвая и не собираешься нас сожрать?
И подхватил ворчливо:
– Да… ик… откуда нам это знать?
Лисичка аж запыхтела от злости:
– Мёртвые лисы не разговаривают, балбес!
В её словах было что-то разумное.
А с другой стороны, эта лисица то болтается в воздухе, то стоит на всех четырёх лапах.
– И откуда нам знать, что ты не врёшь?
– Я разговариваю! Как ещё я могу доказать, что не мёртвая?! – возмутилась лисица. – И вообще, это ты тут врёшь!
– Чт-что ты сказала? – спросил Юли. – Д-да, что ты сказала?
Лисичка фыркнула:
– Что икотой не заразишься!
Когда Юли понял, что выдал себя с головой, что здесь только один лис, а не два, у него в животе словно камень перевернулся.
– Ик! М-м… э-э… мне надо… ик… идти, – сказал он и, прихрамывая, пошагал прочь. – М-м… в смысле, нам надо идти. Да, удачи в… ик… во всём… ик!
– Ну, подожди! – закричала лисичка. – Не уходи, пожалуйста! Прости за вруна. И за балбеса прости. Я здесь погибну! Мисс Поттер меня убьёт! Вода уже закипает – она вернётся в любую секунду и… и… и… я прошу тебя!
Юли остановился.
– Где ты застряла?
– В верёвке, – сказала в ответ лисичка.
В верёвке? Юли выглянул на поляну. С высоты валуна росла коричневая лоза, которая была намотана на шее у лисички. Значит, она пыталась освободиться…
Взгляд лисички насквозь пронизывал закатные сумерки. Она казалась добрее, чем сёстры Юли. И лицо было покруглей. От шубки пахло неспелыми яблоками.
– Если я помогу, – сказал Юли, – можно будет съесть потроха?
– Да! – закричала лисичка. – Ешь хоть все! Только помоги!
Юли проскакал несколько хвостов по поляне. В неверном свете из полого валуна лисичку было хорошо видно. Мех светлый, как пыльца, и по всей шубке рассыпаны серые звёзды. Лисичка оказалась пухленькой – Юли даже не подозревал, что лисы такими бывают, – а на кончике хвоста не хватало шерсти.
– Ты можешь, – лисичка, вывернув голову, пыталась ухватить зубами лозу, намотанную вокруг шеи, – можешь помочь это снять?
Первая мысль Юли была: «Нет. Не может». Никто никогда не просил его раньше о помощи. Потому что… ну, какая от него помощь? Время от времени он подставлял сёстрам спину, когда им хотелось забраться на высокий камень и куда его самого никогда не звали. А в остальном толку от него не было никакого.
Лисичка смотрела на него голубыми глазами:
– Не буду я на тебя нападать!
Юли не шелохнулся. Не об этом он сейчас беспокоился. А о том, как бы не выставить себя дураком.
– У тебя же там друг, он за тебя вступится, – сказала лисичка. И добавила грубым голосом: – Который разговаривает вот так.
– А, да, точно! – воскликнул Юли, пытаясь придумать, куда бы спрятать своего фальшивого друга, чтобы лисичка поверила. – Он забрался на дерево. Если что, он кинется сверху, как ливень из зубов.
– Ливень. Из клыков. – Лисичка кивнула. – Понятно.
Юли прыгнул вперёд, пригнув голову.
– Говори, что делать.
Лисичка схватила зубами лозу и потянула.
– Это давит на шею, когда тянешь. Ты подержи, а я попробую выскользнуть.
Так Юли и сделал. Он взял в зубы лохматую лозу и потянул. Лисичка завертела, задёргала головой:
– Тяни! – сказала она.
– Я фытаюфь! – ответил он, не разжимая пасть.
– Давай же! Тяни! Тяни!
– Я фытаюфь! Фытаюфь!
И вдруг лоза в его пасти обмякла, и лисичка оказалась на свободе.
– Беги! – закричала она. – Не думай про потроха!
Она бросилась в лес, оставив Юли с верёвкой в зубах. Он разжал пасть: бух!
– М-м? – удивился Юли.
Кусок полого валуна с шумом откатился вбок, и чей-то голос пронзительно завопил:
– Позже или сердный! Анап хорвала вирёфку!
У голосистого существа были всклокоченные седые волосы, которые торчали во все стороны, а шкура свободно болталась и свисала до шишковатых коленей. Двух… Сердце Юли чуть не остановилось, когда он увидел, что существо ходит на задних лапах. Передние росли из туловища сверху. А вместо когтей у них были длинные мясистые отростки, которые извивались, как толстые черви.
– Фтай! – провизжала дикая тварь. – Мы пасть!
Юли дал дёру вслед за лисичкой. И даже на трёх лапах он оказался проворнее существа на двух.
4
Юли остановился в берёзовой роще. Тяжело дыша, он оглянулся. Кошмар на двух лапах больше его не преследовал. В роще было спокойно.
– М-м… лисичка! – позвал он тихонечко. – П-пухленькая!
Никакого ответа.
Юли потянул носом воздух. Теперь, когда дымной завесы не стало, ему удалось учуять лисичкин запах – запах неспелых яблок. Он нашёл её возле лужи – она сидела и разглядывала собственное отражение. Она даже не подняла глаз, когда он подошёл.
Он скакнул ближе, осторожно принюхиваясь.
– Ты чего?
Лисичка вскинула голову и, как молния, метнулась к нему. Он накрепко зажмурил глаза и ждал, что лисичкины зубы сейчас вонзятся ему в горло. Ничего не произошло. Тогда он приподнял одно веко и увидел её лицо прямо перед собой.
– Какого цвета мои глаза? – спросила она.
– Они… – Юли вдруг захлебнулся, – золотистые. Голубые и золотистые.
Лисичка кивнула. Она возвратилась к луже и снова уставилась на своё подёрнутое рябью отражение. Казалось, будто лисица, которая выглядывала из лужи, чем-то заворожила её.
