Проток вывел их туда, где один на другом громоздились камни. Мия легко прыгала вверх, то и дело останавливаясь и оглядываясь на Юли, которому с трудом удавалось сохранять равновесие на шатких камнях.
– Получается! – крикнула она ему.
Он кивнул и, тяжело дыша, сделал ещё один маленький скачок.
После долгого утомительного подъёма, когда закат обагрил небо, они упёрлись в отвесную тень утёса, который преградил им путь на север.
– Да уж, – сказала Мия, принюхиваясь всё выше и выше, – вот так не повезло.
К ней подскочил запыхавшийся Юли.
– Это утёс.
– Ты знаешь, – сказала она как можно любезней. – По-моему, ты прав. Подожди-ка здесь.
Она поскакала вверх по склону, который круто взбирался на восток, и принюхалась к бескрайним холмистым просторам. Можно было пойти двумя путями. На северо-запад по узкой каменистой тропе, что петляла у подножия утёсов. Или на восток по широкой, что извивалась между холмов.
Путь на восток был немного легче для передней ноги Юли. Но когда Мия принюхалась к холмам, она уловила запах, от которого заслезились глаза. Серые облачка вились над горизонтом, грозя задушить небо пеплом. Мия прищурилась и сквозь дымку увидела, что холмы перерезаны чёрными полосами.
Дороги.
Она бросилась обратно к протоку.
– Сюда, – на ходу крикнула она Юли и побежала от утёса на запад. – Живо!
– А что там? – спросил Юли. – Что ты увидела?
– Людей.
Без лишних вопросов он побежал следом.
Над головой, стирая закат, клубились тучи.
– Надо найти где переночевать, – сказал Юли.
Мия кивнула. За последние недели они научились с лёгкостью отыскивать безопасное убежище в лесу. А на открытой местности мало где можно спрятаться. Самые подходящие места оказывались просто пропитаны звериным запахом.
Небо стало из серого оглушающе чёрным, а они всё шли вдоль подножия утёса, который постепенно уходил в землю, заканчиваясь уродливым холмом. На вершине холма колыхались огромные фиолетовые тучи, оттеняя чёрные скалы, которые башнями уходили в небо.
– Прелестно! – трепеща усами, сказала Мия.
Тучи сверкнули зубами молний, и небо грохотнуло так громко, что, казалось, расколется надвое.
Юли прижал уши.
– Это ты называешь прелестно?
– Ага! В таком, жутковатом смысле.
Ударили первые капли дождя. Мия помчалась вверх по холму.
– Давай же! Спрячемся в этой куче камней, переждём дождь.
Юли никак не мог решиться.
– Я… не умею по холмам!
– Нечего тут уметь! – закричала она в ответ. – Это как на болоте. Лапа за лапой.
Юли сделал решительное лицо и последовал за ней, взбираясь по холму зигзагами. Мия забралась выше ещё на несколько лисьих хвостов и оглянулась на Юли.
– Почти дошли! – весело пропела она сквозь моросящий дождь.
Еле дыша, Юли остановился.
– Издеваешься? Ещё лезть и лезть!
– Ну, так… Но до какой-то части мы же почти дошли!
Не обращая внимания на ворчание Юли, Мия смотрела сквозь дождь вверх, туда, где чёрные камни пронизывали над вершиной холма небо. Она принюхалась, надеясь учуять хотя бы слабый аромат яблок. Но вместо яблок она почуяла другой запах, мягкий и одуряющий. Она вдохнула глубже, и от запаха встрепенулись усы и вздыбилась шерсть. Гром разодрал небо.
– Чувствуешь запах? – крикнула Мия, поглядев вниз. – Это как…
– Только не говори, как персики с сороконожками, – проворчал Юли, сделав ещё один жалкий прыжок. – И первый раз не сработало, а уж второй-то…
– Нет, правда! – Шмг-шмг. – Это как цветы! Лиловый, как… – шшшмг… – Как сирень!
Юли не полез дальше. Он повернулся и так же зигзагами начал спускаться с холма.
– Стой! – крикнула Мия. – Ты куда?
Он спускался ниже и ниже.
– Юли, постой!
Юли обернулся через плечо, и у него задрожали брови.
– Это запах мистера Шорка.
Мия навострила уши. Ей показалось, что из-за дождя она не расслышала.
– Какой ещё к бреху мистер Шорк?
– Это… – замялся Юли. – Это мой отец.
Мия тряхнула головой.
– Так это же хорошо!
Юли покачал головой.
Мия смутно помнила собственного отца. Какой-то застарелый запах, который каждое утро приносил свежую добычу, пока они с братьями и сестрой были маленькими.
Она снова принюхалась вверх по холму и снова уловила лиловое.
Лисы метят границы своих владений своим собственным семейным запахом, – так им с сестрой и братьями рассказывала мисс Лисс. – Запах должен служить предостережением другим лисам: держитесь подальше, а не то…
Ещё Мия вспомнила, как мисс Лисс говорила, что надо держаться подальше от незнакомых. Но родня – это же совершенно другое дело, разве не так? Какой отец станет убивать своего собственного лисёныша? Да никакой! Вот какой!
– Юли, нам надо идти туда! – кричала она сквозь дождь. – Моя мама ни за что не подойдёт близко к людям и к их дорогам!
Небо содрогнулось. Дождь хлынул стеной. Юли трясло не переставая.
Мия сморщила бровь. Она ещё могла понять страх перед Булькожаждом. Но перед отцом! Ей захотелось ухватить Юли за загривок и силой втащить на холм. Но ещё на болоте из этого ничего толком не вышло. Надо искать другой способ.
Она спустилась и встала чуть выше Юли.
– Может, у твоего отца найдётся еда. Ты же любишь есть.
У Юли задрожала морда.
– Ты его не знаешь.
Мия шагнула вверх.
– Что он сделал такого плохого?
Юли скакал рядом, подыскивая аргументы, словно участвовал в дискуссии.
– Он… он укусил мою сестру.
– Ой, тоже мне! – хмыкнула Мия, понемногу переставляя лапы вверх по холму. – Я своих кусала всё время, и сестру, и братьев.
Юли остановился.
– Это… это гораздо хуже. Не знаю. Я не умею рассказывать страшные истории так же, как сёстры.
– Ты хочешь сказать, – повернулась к нему Мия, продолжая шагать вверх по холму задом наперёд, – что ты боишься отца больше, чем Булькожурка?
Юли сердито посмотрел на неё и бросился догонять.
– Булькожажда!
– Я так и сказала. Блоходажд. Уж это-то пострашнее было. Но мы же вместе, мы справились. Так ведь?
