Мия вытянула заднюю лапу, пальцы, но от пронзительной боли снова поджала, шумно втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Ей больно. Но она свободна.
Мия взглянула на Юли. Он не исчез. Морда темнеет. Глаза будто закатное солнце. Запах цветочных почек.
– А ты… – спросила она. – Ты мне не привиделся?
Он рассмеялся.
– Надеюсь, что нет.
Он дотронулся носом до её носа, и трепет охватил её от морды до самого сердца, которое снова забилось счастливо.
Мия, не отрываясь, смотрела на капкан на земле, на его открытые челюсти, безвредные, как дохлая змея.
– Что с тобой? – спросил Юли. – Ты на свободе.
Капкан так легко открылся. Если бы Мия знала про этот фокус, когда в капкан угодила мама, она бы её спасла. И не пришлось бы проходить через это всё.
– Пустяки, – сказала она. – Не переживай.
Лодыжка распухла и стала как яблоко. Но все кости, кажется, целы. Она встала и попробовала пройти несколько шагов на раненой лапе.
– Ой, – шаг, – ой, – шаг, – ой!
Юли разулыбался.
– Тебе повезло. Я вот не заставляю тебя прямо сейчас пробираться через трясину или карабкаться на холмы.
Мия глянула было сердито, но тут же смягчилась.
– Согласна.
Она плюхнулась на бок.
– Как ты выжил, когда упал? Бессмертный ты, что ли? Интересно просто узнать.
Юли расплылся в кривой улыбке.
– Мама прокралась ко мне в пещеру, когда ты ей рассказала, в ту же самую ночь…
Он прятался в озерце, его била дрожь, как вдруг послышался шёпот.
– Юли?
– Мама?
Он так обрадовался её голосу, что с шумом выскочил из воды – и тут же пришлось улечься и ждать, пока уймутся летучие мыши. Вылизав его мех от грязи, мама протянула ему белку, взятую из запасов.
– Юли! – ужаснулась она, увидев его культю. – Бедная твоя лапка…
– Ничего, мам! – весело ответил Юли. – Зато мне больше не надо таскать её за собой.
Мама не рассмеялась. Это не Мия. Это же мама. И это её работа – тревожиться из-за него.
Пока Юли поглощал белку, она рассказала ему, как Мия притворилась хромой, чтобы выяснить, кто из лисиц его мама.
– Какая хитрая, – заметил Юли.
– Да, – улыбнулась мама. – И какая красивая.
Юли только наморщил нос и проглотил несколько потрохов.
Ещё не покончив с белкой, ещё не наполнив урчащий живот, Юли перестал есть. Он сидел и смотрел на беличьи останки. Маму он, может быть, и вернул, но они всё ещё были в опасности. Им по-прежнему было необходимо отыскать способ выбраться из Лилового Королевства.
Юли помнил, как мистер Шорк заставлял маму убить собственного сына.
– Ты уже не голодный? – спросила мама, подталкивая носом белку к нему поближе.
– Нет, – ответил Юли под жалобный вой в животе. – То есть, да, но… нам нужна кровь.
Он рассказал ей о своём плане.
Они обнюхали всю пещеру и нашли выход, который выдавался каменистым уступом в тумане над расщелиной, как раз под женским логовищем. После они вернулись ко входу в пещеру, и Юли вывалялся в беличьих останках. Мёрси схватила его за загривок и потащила окровавленное тело вверх по холму.
У Мии открылся рот.
– Значит, ты только притворялся, что умер, когда мама тебя трясла?
– Да, – кивнул Юли.
– А потом она скинула тебя на уступ, который торчит над расщелиной?
– Ага.
– А если б она промахнулась?
– Не промахнулась же.
– Тебе что, не было… страшно?
Юли пожал плечами.
– Ещё как. Но легче поиграть в мёртвого, чем быть мёртвым.
– Ну, да, но… – Мия улыбнулась, кое-что вспомнив. – Ты даже не икал.
– Икал, – засмеялся он. – Только сдерживался. Это больно.
Она прыснула и в восхищении покачала головой.
– Как же тебе удалось в этот раз, если не удавалось раньше?
– Просто я понимал: если икну, маму могут убить. Или тебя.
Мия улыбнулась и опустила взгляд в лужу. Помолчала немного.
– А моя мама меня бросила.
Юли навострил уши.
– Когда меня поймал человек, мама бросилась в кусты, спряталась и не выходила. А когда не смогла почуять мой запах, сбежала в лес. Просто, что ли… сдалась.
Юли подскочил ближе.
– Она не сдалась, – сказал он. – Она просто не знала, какая ты умница, и дурацкому человеку тебя не убить.
И он улыбнулся ей кривоватой улыбкой. Она улыбнулась в ответ.
– Ну, – воскликнула Мия, поднимаясь на лапы и кривясь от боли. – И чего мы ждём? Она повернула нос к северу и наступила на распухшую лапу. – Ой! Ай! Я так буду идти целую вечность.
– Нам пока нельзя уходить, – сказал Юли.
– Что? Какого бреха нельзя?
– Мама всё ещё там, в Лиловом Королевстве, – ответил он.
– Ой. Правда. – Мие стало вдруг очень страшно. – Как же нам выцарапать её у мистера Шорка?
Юли покачал головой.
– Понятия не имею.
Они замолчали. Даже вдвоём им не хватит сил победить в схватке матёрого лиса. Каждому из них недоставало лапы – по крайней мере сейчас.
– Бя-а, – поморщился Юли. – Чем это пахнет?
– А, это, – сказала Мия и посмотрела на свою раненую лапу. – Тебе лучше не знать.
Мия долго сидела, запрокинув голову и не сводя с неё взгляда. Она совсем скукожилась и стала маленькой, точно у лисёнка…
– Есть у меня одна идея, – воскликнула Мия.
3
Тремя ночами позже…
Когда крылья летучих мышей стихли в ночной дали, когда от мистера Шорка не осталось ничего, кроме крови и клочьев, когда Юли выскочил из пещеры, а Мия и Мёрси вышли к нему из-за скалы… все трое сели и вылизались.
Мама слизала беличью кровь с меха Юли, а Мия вычистила червей и паутину, застрявших у неё между когтями. В третью ночь осуществления плана они замаскировали ей лапу так, что она смотрелась точь-в-точь как оторванная – та, которую швырнули в расщелину. Потом Мия спряталась за скалами, окружавшими насест мистера Шорка, и лежала не шевелясь, и только её пахнущая гнилой плотью лапа ползла, неуклюже подпрыгивая, в его сторону.
Юли посмотрел на лужи крови, что угрюмо блестели в сумерках.
– А он правда умер?
