Голос её запнулся.
– Жизнь ещё улыбнётся тебе, как никому другому из лис. Ты научишься ценить все её дары.
От маминых слов в груди Юли разливалось тепло.
– Поиграй с нами, Юли! – позвала Агата, обернувшись к норе.
– Да! – закричала Ава. – Поиграй! Пусть ястребы сожрут тебя вместо нас!
Юли бросил на маму испуганный взгляд.
Она только улыбнулась.
– Не нужен ты никакому ястребу. Даже мяса на костях нет.
Она ткнулась носом ему в ухо и прошептала:
– Это сёстрам твоим надо бояться.
Юли фыркнул от хохота. Он лизнул маму в нос, сделал глубокий вдох и осторожно выпрыгнул из норы. Безопасная тень скользнула назад, и небо распахнуло над ним свой гигантский глаз.
Он оглянулся на маму.
– Я здесь, – сказала она.
И Юли игриво помчался под вечерним солнцем, двигаясь так же уверенно, как сёстры, – ну, разве что слегка кривобоко.
Мир за пределами норы показался Юли враждебным. Нос чесался от пыли рассыпавшихся под ногами камней. Закатное солнце, ярко сиявшее сквозь ветки ольхи, горячо слепило глаза. Огромные валуны ещё хранили тепло жаркого дня и обжигали подошву передней лапы.
Юли пошевелил ушами, пытаясь уловить звук насекомых. Расслышать удалось только сестёр – как они боролись, тявкали и перетягивали палку.
– Кто первый ловит стрекозу, тот самый главный император! – завопила Ава.
Сёстры тут же принялись подпрыгивать в воздух и щёлкать зубами, ловя пикирующих синих насекомых.
Щёлк!
Щёлк!
Щёлк! Щёлк!
Щёлк!
Щёлк!
Юли решил начать с простого. Он отыскал в вечернем небе первую звезду и твёрдо настроился совершить свой первый в жизни прыжок. Он с силой оттолкнулся передней лапой, потом подпрыгнул на двух задних… и даже на ус оторвался от камня. Юли весь сжался, ожидая услышать хохот кого-нибудь из сестёр. Но они были слишком заняты стрекозами и не обращали на брата никакого внимания.
Юли вновь отыскал звезду, сосредоточился и попробовал ещё раз. Он оттолкнулся передней лапой, но задние подпрыгнули слишком сильно, отчего голова потеряла равновесие. Юли кувыркнулся вперёд и, не сумев увернуться, стукнулся мордой о твёрдый камень и прикусил язык.
Хохот разлетелся вокруг шестикратным эхом.
Юли перекатился на живот. Нижняя губа дрожала. Кровь сочилась по подбородку. Подошла, как уже сто раз подходила раньше, мама. Она сунула морду ему под грудь и помогла подняться на переднюю лапу.
– Лиса, Юли, – сказала мама, – зверь, прежде всего, смышлёный. Сёстры твои смогут охотиться. А вот тебе, чтобы выжить, придётся понять, что значит по- настоящему быть Юли.
Юли оглянулся на сестёр и прошептал:
– А можно мне просто остаться с тобой?
– Ох, малыш, – взглянула на него ласково мама. – Если бы я могла жить вечно…
У него прижались к голове уши: он тщетно пытался придумать тот единственный способ, который поможет ему выжить. А сёстры носились, кувыркались и ползали, без конца напоминая о том, что ему недоступно.
– Пойдём-ка со мной! – сказала мама.
Она отвела его за нору, в нижнюю часть Большого Валуна, где пахло сырой землёй и свежими зелёными иголками. Чуть дальше, в нескольких хвостах, валунная гряда заканчивалась зубчатым уступом, и начинался лес. Иглы елей царапали края камней, будто щёткой, и, казалось, потихоньку съедали их. Сёстры рассказывали Юли столько страшных историй про лес, что он не мог даже заглянуть в лесной сумрак без того, чтобы не увидеть там оскаленные лица.
– С живыми существами каждый день что-нибудь случается, – сказала мама. – Птенцы выпадают из гнезда. Дети оказываются брошены. Кто-то не доел потроха. Лес полон еды – если знаешь, куда смотреть.
Юли принюхался к краю валуна, но его нос не учуял ничего, кроме каменной пыли. Мама подтолкнула его морду в сторону, откуда слышался тихий писк. Он пошёл на звук и вскоре учуял тёплый запах чего-то крошечного, свёрнутого в клубок. Бельчонок, не больше жёлудя. Кувыркнулся из гнезда где-то на сосне.
– Поздравляю, мой мальчик! – сказала мама. – Теперь ты настоящий охотник.
Юли открыл было рот, чтобы приняться за бельчонка, но шелест ветра остановил его. Юли посмотрел туда, где резвились сёстры.
– А им скажем, что ты его сам учуял, – улыбнулась мама. – Умеешь держаться как бравый охотник?
Юли выпятил грудь.
– Вот так? – спросил он ломким голосом.
Мама едва удержалась, чтобы не хихикнуть.
– Мой маленький воин!
Юли медленно пережёвывал добычу, наслаждаясь каждым кусочком.
– Ты права, мама, – сказал он, облизывая губы. – Это правда вкуснее вдвойне.
– Так нечестно! – крикнула Ава. – Юли жульничает!
Четыре сестры забрались на крышу каменной норы и смотрели на него сверху вниз. Юли прижал уши.
– Это мама охотится за него! – возмутилась Анна.
– Вообще-то, – сказала мама, – Юли сам отыскал этот лакомый кусочек. Да, малыш?
– Ик! – сжался Юли, забыв, что надо вести себя браво.
– Не может охотиться – пусть помирает с голоду! – заявила Ада.
– Всё по-честному! – прибавила Али.
– А ну-ка, тише! – цыкнула мама. – А если сёстры будут говорить о вас то же самое? Что тогда?
Три сестры виновато заскулили.
Только Ава не желала уступать.
– Мистеру Шорку, мама, это не понравится.
Юли увидел, как туча пробежала по маминому лицу.
– Ава… – охнула мама. – Откуда ты знаешь это имя?
Ава с вызовом посмотрела на маму.
– Поймала! – закричала Агата. – Поймала!
Сёстры оглянулись на крик. Оказывается, Агата схватила на лету стрекозу. Насекомое жужжало и извивалось, колотясь сочным брюшком об агатин нос.
Пока мама с сёстрами облизывали и нахваливали Агату, Юли не сводил глаз с Авы. Она юркнула к подножию валуна и сунула морду в иголки… словно кого-то искала.
3
Ширк
ширк-ширк
ширк-ширк
ширк.
Юли снилось, что его едят заживо. Крошечные твари вгрызались в каждый дюйм его шкуры. Он пробовал соскрести их задними лапами, но передняя всё время поскальзывалась, и твари запрыгивали обратно, погружая в него острые, как сосновые иголки, зубы.
