Центральная гостиная пентхауса Four Seasons оказалась абсолютно безлюдной, как и в первый раз. Та же мебель, тот же шикарный вид над центром города из кубического оконного ока-веранды, напротив которого журчал фонтанчик и стояло кресло Прованс со следами разорванных лент серебристого скотча на крепких резных ножках. Она не стала дожидаться появления хозяина номера, пусть двери лифта и огласили тишину комнаты мелодичным звоном о прибытии желанного гостя. Сразу рванула в центр гостиной, даже не попытавшись определить, где сейчас мог находится Бауман и с какой именно стороны ждать его появления. Да и на вряд ли она сумеет уйти отсюда не столкнувшись с ним нос к носу. Он явно что-то задумал. Поэтому её уже начало слегка колотить изнутри. Адреналин запустил свои новые дозы под иным воздействием. И, похоже, она протрезвела окончательно.
Первые поиски, как того и следовало ожидать, завершились полным провалом. Ничего! Она обшарила ладошками каждый дюйм вокруг кресла, включая ламповый столик, на котором до сих пор валялось свернутое ею полотенце, полупустой баллончик Gillette и несколько кусков клейкой ленты, которые не пошли в ход из-за неудачных первых попыток его применения на сапогах Баумана. Но Джо продолжала искать, упрямо, продвигаясь фут за футом то в одну сторону комнаты, то в другую. В какой-то из этих моментов, когда шипение крови в ушах с гулким грохотом надрывающегося сердца каким-то чудом немного утихомирились, её слух уловил звуки схожие с журчанием льющейся за стеной воды. Не удивительно, что она спутала его по началу с журчанием фонтанчика. Но в этот раз ошибки быть не могло. Кто-то совсем рядом принимал душ, и Джоанн прекрасно догадывалась, кто!
Хороший повод ускорить свои поиски! Но чем дальше она продвигалась по необъятному периметру гостиной (теперь стараясь придерживаться левого "крыла" залы), тем меньше у неё оставалось уверенности, что она сумеет найти кольцо. Да и как бы оно сумело закатиться ещё и так далеко от места преступления?
Последний рывок отчаянной надежды? В голове всё чаще и громче пульсировала жилка внутреннего вопля самосохранения: "Джоанн, мать твою перетак! Делай отсюда ноги, пока не поздно! Ты ещё можешь успеть! Вызывай лифт! ВЫЗЫВАЙ ЛИФТ!!!"
Но её взгляд зацепился (будь он неладен) за золотистую дверцу вмонтированного в стену шкафчика рядом со стеллажом телевизионной тумбочки. Обычно в отелях за ними находился или мини-холодильник с мини-баром или...
Она не стала долго раздумывать, бросилась на эту дверцу сразу, распахивая настежь дрожащей рукой и совершенно не задумываясь о том, что она может громко скрипнуть. Если Бауман до сих пор не услышал, что она уже минуты четыре-пять хозяйничает в его номере, возможно у неё есть все шансы...
Да, за дверцей оказалась ещё одна дверца и на этот раз из бронированного металлического сплава с центральной сердцевиной увесистого кодового замка. И она была закрыта! И попытка подергать за холодную ручку сейфа не увенчалась успехом. Он был не просто закрыт, а буквально запечатан! Намертво!
– Что-то потеряла? Случаем не это?
Ох ты ж...
Как у неё ещё не подвернулись лодыжки и как она не плюхнулась на ковер попой? Её не просто пригвоздило, припечатало и приморозило к месту, это воистину оказался самый гремучий коктейль всех возможных и неожидаемых эмоций, какие только вообще могли сосуществовать в одном сосуде и не убить замертво своего носителя парой капель термоядерного микса. Может стоило намеренно потерять сознание? Кажется, она итак была в одном сердечном ударе от этой вероятности.
Но Джо совершила крупную ошибку. Она обернулась! На голос! Повернула через левое плечо голову, лицо и остановилась взглядом на фигуре Ричарда Баумана. Момент не просто был упущен, а напрочь стерт из памяти вместе с резервными копиями.
Нервно сглотнула, хотя слюна уже как секунды две пересохла, приоткрыла губки буквой "О" и как минимум ещё секунд на десять остолбенела в неподвижной позе. И у неё начали интенсивно потеть ладошки!
Нет, она, конечно, догадывалась, каких физических габаритов успел достичь к своим тридцати восьми годам этот чертов Рикки Бауман, но... чтобы вот таких... лепных рельефов с прокаченными группами мышц рук, плеч, груди, брюшного пресса... Боже правый, у него даже вздутые дорожки вен так четко и ясно просматривались, как раз в тех местах, где ей больше всего нравилось, ещё и над краем белого махрового полотенца, которым этот засранец обвязал свои мускулистые бёдра где-то посередине лобка, на косточках таза! И можно сказать, что кроме этого полотенца на Рике больше ничего не было, если не считать крупную татуировку в виде языков красно-жёлтого пламени с чёрной окантовкой на его левой руке, плече и левой половине груди, которые за двадцать лет весьма значительно увеличились в своих мышечных размерах.
А самое пугающее и непривычное... на его чистом, свежем и абсолютно гладком лице больше не было ни следа от той жуткой бороды! Она видела перед собой Рика! Помолодевшего лет на десять, с мокрыми, длинными до плеч волосами и ухмылявшегося ей этими... чёртовыми чеканными губами той самой ухмылочкой, от которой в груди само по себе замирало сердце, а внизу живота скручивало тугим жгутом неожиданной боли... забытой сладкой боли!
Расслабленный, самодовольный сытый кошара, заслонивший своей гладиаторской фигуркой весь освещенный проём смежной комнаты в нескольких шагах от дверей лифта, ещё и подпирая плечом в вальяжной позе дверной косяк. И в довершении к этой и без того сверхголовокружительной картине держит в пальцах приподнятой правой руки платиновое кольцо с белым бриллиантом в полтора карата и демонстративно поигрывает им, как какой-то наживкой-блесной перед прибалдевшей рыбиной.
– Не даром говорят, что преступники намеренно оставляют после себя улики, чтобы у них был повод вернуться обратно на место преступления...
Глава 6. Если Дьявол вас к себе так близко подпустил, не думайте, что это было сделано только из чистого любопытства...
– А халатов в твоей дорогущей гостинице к комплекту обслуживания номеров не предусмотрено? – Джо не то что выпалила это обдуманно и с какой-то конкретной целью (там, поддеть, застыдить и тем самым скрыть свою зашкаливающую нервозность), это у неё вышло как-то случайно... Почти случайно.
Не важно, что их разделяло пока что ещё приличное расстояние в шесть ярдов. Даже отсюда ей чудилось или мерещилось, как она ощущает влажный жар, "полыхающий" от чистого тела Баумана, причём вместе с мнимым ароматом геля для душа. Горький миндаль, не иначе? А ведь должно пахнуть пенкой для бритья, и при чём от её же рук!
Но в том-то дело. Голову кружило в диком вихревороте, под расстёгнутым пальто (и почему она его сразу не сняла?) и под остальными слоями одежды резко обдало удушающим приливом липкой и весьма горячей испарины, не минувшей аукнуться очередной порцией на её ладошках. Сердце также не забыло напомнить о себе уже где-то в районе горла, в висках и прострелив не менее обжигающей дозой (а то и всем передозом) адреналина по глазам. Если бы она попробовала в эту самую секунду подняться – или точно бы хлопнулась в обморок или просто бы завалилась обратно на пол.
