Женщина на соседнем лежаке села и с надеждой улыбнулась ему. Он взял свой бокал и выплеснул его в бассейн, желая позлить ее. Но она лишь рассмеялась. Тогда Дэмиен взял свое полотенце и пошел обратно в отель.
Администратор за стойкой подняла глаза и улыбнулась, увидев его.
— Сэр, вам пришло экспресс-письмо, — сказала она на ломаном английском.
Дэмиен почувствовал, как по спине потек ледяной пот. Все тело начало зудеть от пяток до корней волос. В тот момент, когда он собирался открыть рот, девушка за стойкой поднялась.
— Вам письмо. Вот!
Она протянула ему коричневый конверт. Дэмиен сделал несколько неуверенных шагов вперед и взял письмо. Оно показалось ему легким, почти невесомым, однако внутри лежало что-то твердое. Открыть конверт он не решился, желая поскорее скрыться в своем номере.
— Я могу вам еще чем-нибудь помочь? — спросила девушка.
— Нет-нет, всё в порядке. Кстати, кто доставил письмо?
— Посыльный. DHL.
Теперь, когда иллюзия, что никто не знает, где он, рассыпалась в прах, Дэмиен почувствовал, что его мания преследования обострилась еще больше. Некоторое время он стоял неподвижно перед дверью своего номера. В голове застыло навязчивое видение — дуло пистолета, направленное на него прямо за дверью. Вставив карточку в замок, он медленно открыл ее.
В номере никого не было. Из полуоткрытого окна тянуло свежим ветром, словно комната слегка дышала в своем одиночестве. Ноутбук лежал на том же месте, где он его оставил. Тут Дэмиен вспомнил про конверт, который держал в руке. Его имя и адрес отеля. Отправитель не указан, но почтовый штемпель явно шведский. Он еще раз сжал конверт, почувствовал твердый предмет внутри. Вскрыл конверт — и уставился на бельевую прищепку. Никакого сообщения, только потрепанная прищепка из выцветшего дерева. Дэмиен обследовал ее, словно это бомба, готовая вот-вот сдетонировать.
«Это послание, — подумал он. — Яснее не скажешь».
Затылок сдавило в панике. Дэмиен уселся за компьютер и вошел в Сеть. Выругался, когда страница банка оказалась недоступна, но потом попробовал еще раз, и ему удалось войти. Зашел на свой счет. Поначалу ему показалось, что это обман зрения. Цифра была такая шокирующая, что некоторое время он просто сидел с раскрытым ртом, уставившись на нее, как дурак.
Просидев так довольно долго, Дэмиен позволил себе с облегчением выдохнуть.
Перед его внутренним взором нарисовалась совершенно новая жизнь. Однако он ощутил также приступ печали. Подумал о Швеции, которую никогда больше не увидит. Но тут уж ничего не поделаешь. Не такая уж и большая жертва. К тому же у него не оставалось выбора. Франц Освальд не из тех, с кем можно спорить.
Он взглянул в окно, где шелестели на ветру пальмы. Впервые за несколько дней ощутил свое присутствие здесь и сейчас. И поймал себя на том, что стоит с дурацкой улыбкой на губах.
37
Якоб видел, как черный «Мерседес» плавно въехал на территорию усадьбы. Весь день он поглядывал в сторону ворот, ничего не мог с собой поделать. Знал, что все изменится, едва Освальд снова переступит порог «Виа Терра». Перед самым его прибытием наступила тишина. Воздух вибрировал от стыда и раскаяния. Персонал больше не носился туда-сюда по двору, как трудолюбивые муравьи. Поздно было притворяться, что все шло хорошо, пока босс отсутствовал. И никто не желал стать первым, кто попадется ему на глаза, когда он вернется. Оставалось только ждать. И надеяться на лучшее.
Якоб ломал голову, как теперь все будет. Ему казалось, что точно не хуже, чем когда ими правила Мадде. Да и бывает ли хуже? Что-то такое было в Мадде, в ее нервозной энергии. Когда она говорила, что «Франц сказал» или «Франц хочет то-то и то-то», это звучало как-то неубедительно. Временами это вовсе не походило на то, что мог сказать Франц Освальд. Однако она и Буссе — единственные, кто поддерживал с ним связь. Так как можно было что-то проверить?
Машина остановилась перед главным входом в усадьбу. Подбежали охранники — Бенни и Стен — и распахнули обе дверцы машины. Вот идиоты! Освальд поднялся с водительского сиденья. Якоб увидел его лишь мельком, со стороны: одет в спортивную куртку, волосы собраны в хвост на затылке. Освальд небрежно бросил Стену ключи от машины. Бенни подбежал и распахнул перед ним дверь усадьбы. Освальд взглянул на транспарант, висевший на стене: «Добро пожаловать домой, сэр!» Они допоздна рисовали его. Должно было получиться безукоризненно, ни малейшей капли краски за пределами трафарета. Но Освальд только покачал головой — и быстро и резко прошел в дверь. Даже из своего укрытия на расстоянии пятидесяти метров Якоб ощущал его едва сдерживаемый гнев.
Якоб недоумевал, с чего Освальд так разозлился. Он ведь только что приехал. Пара секунд — и он уже кипит гневом…
Освальд захлопнул за собой дверь. Снова наступила тишина. Якоб подумал, что на территории усадьбы никогда еще не было так тихо. Словно настал Судный день. Якоба охватило чувство, что он находится не здесь, что все это лишь кошмарный сон, от которого он скоро очнется…
Уже несколько лет Якоб ощущал в себе некую раздвоенность. Он не родился на крестьянском хуторе, как Симон, — просто, сколько себя помнил, интересовался животными. Когда он закончил сельскохозяйственный колледж, ему казалось совершенно естественным устроиться на работу в хозяйство. Но с самого начала все стало складываться как-то странно. Якоб слишком привязывался к животным. Он страдал каждый раз, когда свиней увозили на бойню, не мог заставить себя добить больное животное; ему всегда казалось, что животным тесно в их загонах. И было еще кое-что, о чем он никогда никому не решался рассказать. Ему казалось, что животные разговаривают с ним при помощи телепатии. Особенно коровы. И хотя умом он понимал, что это физически невозможно, выбросить из головы их бессловесные сообщения не мог.
«Виа Терра» показалась ему идеальным местом. По крайней мере, поначалу. Организация, где верили в сверхъестественное и держали животных. Знал бы он тогда… А теперь он в западне. С каждой коровой, с каждым хряком и бараном его связывала личная привязанность. Немыслимо было оставить их этим непредсказуемым людям. Даже нельзя быть уверенным, что кто-то накормит животных, когда Якоба не будет рядом…
Тишина в усадьбе продолжалась несколько часов, пока на скотный двор не вбежала Корина из хозяйственного отдела.
— Весь персонал собирается в столовой!
— Но почему об этом сообщаешь ты?
— Я — новая секретарша Франца. Поспеши, Якоб.
— Черт, как быстро все меняется… А что случилось с Мадде?
В глубине души Якоб надеялся, что Мадде, по крайней мере, не отправят на скотный двор, так что ему не придется возиться с ней.
— Понятия не имею, но Франц наверняка расскажет.
Они вместе побежали в столовую. По пути Якоб косился на Корину. Она явно нервничала — предвидела, что их всех ожидает. Но она точно во вкусе Освальда — тоненькая, почти анорексичка. Ей всего семнадцать — созревшее яблочко, которое Освальд с удовольствием сорвет с ветки, — и красивая, но не такая крутая, как была София. Якоб задумался, долго ли Корина сможет выдерживать давление в офисе Освальда.
