Горлис решил не искать добра от добра. Нужно оставаться там, где он сейчас находится. Вероятность того, что именно тут в конце концов появится Беус, наибольшая. Либо придет к себе домой, либо будет уходить. Вот только где его ждать в этом тесном помещении черного хода? Глаза нашего героя уже привыкли к темноте. И благодаря лунному свету, проникавшему в окно на втором этаже да немного добиравшемуся и сюда, осмотрелся, где бы удобней дожидаться Беуса. Из-за конструктивных особенностей дома на первом этаже недалеко от входа имелся закуточек, которого не видно ни от двери, ни с лестницы.
Вот в нем-то Натан и уселся, прислонившись спиной к стене. Положил голову на колени. Ужасно хотелось спать, вот только сидеть крайне неудобно. Может, снять сюртук, сложить да сесть на него? О нет, вот тогда, на мягком, пожалуй, точно заснет, причем глубоким сном. А так, как сейчас сидит, само неудобство положения не позволяет чего-то большего, нежели неверная дрема.
* * *
Ждать пришлось недолго. Послышался стук открываемой двери. Горлис мгновенно стряхнул сонливость и успел вскочить, синхронно с шумом. Когда дверь захлопнулась, Натан уж был на ногах. Также, готовясь к бою, старался бесшумно разминать кисти рук. Кто знает, может, прямо сейчас ему предстоит вступить в схватку. Нащупал трость Жако и оттого почувствовал себя более уверенно.
Однако ситуация оказалась не такой, как ожидалось. Беус пришел не один! Но его-то голос Горлис узнал сразу.
— Проходи, Куцый. Тут погомоним. Что-то сильно мерзло на улице. Погреться хочется.
— Да, Криух. Я всё сделал. И быстро. С тебя полтинник.
— Многовато. Раньше такое четвертак стоило.
— Дык срочность, знаешь.
— Поимей совесть, Куцый. Когда я тебе «липу» правил, шкуру не драл.
— Ладно-ладно, загнул… Давай четвертак.
Горлис пытался вспомнить, где он слышал эту кличку или фамилию — Криух. Точно ведь знал, что слышал, но никак не мог вспомнить от кого… А вот голос Куцего, как и само это прозвище, ему были незнакомы. Однако — хорошие же приятели и речения у жандармского поручика.
После недолгого хруста ассигнаций разговор, происходивший у двери, возобновился.
— Постой, а что ж в бумаге пусто всё?
— Так сам, ёптыть, впишешь. У тебя рука — ого как! — твёрдая.
— Ага! Так тут еще и мне работы. Скинуть бы надо…
— Слышь, кто про «совесть поиметь» икался? Ты чего, дрочишь меня?
— Хорош, не шуми. Нет так нет. Иди!
Выпустив знакомого и захлопнув дверь, Беус закрыл ее на ключ. При этом прошептал что-то вроде: «Резнуть бы сученка шалого… Да некогда». И начал живенько подниматься по лестнице.
Горлису нужно было решать, как поступать дальше. Подождать, пока Беус поднимется к себе, и потом уж стучать в дверь, ломиться, ежели тот открывать не захочет? Или же сейчас догнать его и вступать в схватку? А Беус-Криух, поняв, что его разговор подслушали, узнали тайное имя и криминальные связи, церемониться не станет.
Решено! Натан тихо покинул свое укрытие, дважды, с некоторым промежутком, ударил тростью по двери, так что можно было подумать, будто некто открыл дверь, вошел внутрь и захлопнул ее. После чего наш герой начал быстро подниматься, чтобы не дать Беусу времени скрыться в квартире. А его противник, сделав недолгую паузу, чтобы прислушаться, что там с дверью, ускорил подъем, перейдя практически на бег по лестнице. То же сделал и Горлис. Когда он выскочил на площадку на третьем этаже, Беус, к счастью, еще не успел скрыться в квартире. Тучи укутали месяц, и стало темно. Виднелся лишь общий силуэт. Жандарм стоял спиной к двери с обнаженной саблей. Горлис также встал в фехтовальную позицию, правда, его оружие — металлическая трость — было куда менее надежным.
— Кто ты есть? — спросил Беус. — Ежели вздумал пограбить, то зря. Я — жандармский поручик. Нападение на меня означает нападение на Государство Российское. Пойдешь на каторгу.
— Это ты, Криух, пойдешь на каторгу, — ответил Натан голосом не совсем своим, намеренно более хриплым и низким.
Ему не хотелось, чтобы разбойный жандарм понимал, с кем имеет дело. Пусть потратит нервы на размышления и прикидки. Может, оттого концентрацию потеряет. А сие в равном поединке очень важно. К тому же Натану нужно было время, чтобы прикрепить Дици к Жако на манер штык-ножа. Сделал это. Вот теперь его ДициЖак был уже более серьезным оружием, опасным для противника, поскольку трость вместе с ножом оказывалась длиннее, нежели драгунская сабля, каковой вооружали жандармов. Но зато сабля обладала лучшей управляемостью. И теперь исход поединка зависел от того, насколько поручик мастеровит в обхождении со своим форменным оружием. Горлис надеялся на то, что Беус-Криух, скорее, привык управляться с ножом и кастетом, нежели с саблей.
Предположения оказались верны. По тому, как противник наносил рубящие удары, чувствовалось, что он не очень опытен в этом виде поединка. Жандармский поручик действовал в слишкой высокой стойке, к тому же работал, в основном, плечом и локтем, слабо используя запястье. Беус вовсе не применял хлещущего удара. Тоже хорошо. И кажется, он вообще не представлял, как можно ударить «с потягом» или «с оттягом». Натан уверенно отбивал простенькие атаки новичка и уж готовился нанести свой разящий удар. Но тут случилась беда. Он вдруг споткнулся на какой-то загогулине в полу и, слегка потеряв равновесие, отбил очередную атаку не вполне уверенно. Так что краешек сабли поранил его левый бок.
Горлис сконцентрировался, чтобы не издать ни звука. Нельзя дать понять противнику, что он ранен. А в темноте тот ничего не увидит. Более того, Натан решил, что теперь, когда он уже представляет нехитрую тактику противника, не обещающую неожиданностей, пора переходить в атаку.
Ситуация поменялась на противоположную. Отбиваясь от опасных выпадов ДициЖака Беус отступал понемногу назад, к двери. Вообще-то, если бы противник видел, что за оружие у Натана, он мог бы попробовать после парирования сделать захват трости левой рукой, а правой — рубануть наотмашь. Но в темноте оставалось непонятным, чем Горлис фехтует, и Беус на такие действия не решался.
Натан же продолжал изучать противника и продумывал, как ранить жандарма, чтоб не насмерть, а лишь вывести из строя.
Но тут случилось неожиданное. Пока Натан размышлял, как ловчей атаковать, раздался звук проворачиваемого ключа. Беус открыл дверь, заскочил в квартиру и тут же закрылся изнутри на защелку.
Merde! Как это произошло? Натан застыл в недоумении…
Он недоучел, что противник проявит такую ловкость, скорей житейскую, чем боевую. Видимо, ключ был уже вставлен в дверь. Стоя спиной к двери, Беус открыл замок левой рукой. И скрылся за дверью, оставив Горлиса, готовившегося к решающей атаке, в дураках.
С другой стороны, в этом была и хорошая новость. Соперник боится его. Значит, нужно атаковать дальше. Только следует быть настороже. В квартире у Беуса может быть огнестрельное оружие… И снова merde, что ж сам Натан, идя на это дело, пистолета с собой не взял?! Потому что был немного не в себе, только этим можно объяснить. Так что ж теперь домой идти? Ну уж нет, что будет, то будет! Горлис отсоединил Дици и взял его в левую руку, Жако — в правую и начал крушить им дверь, нанося удары в одно и то же место, показавшееся ему самым слабым. После нескольких десятков ударов одна из деревяшек наборной двери отлетела (ну не была она рассчитана на столь наглое вторжение в квартиру жандарма).
