Отец очистил меч и ножны от паутины, потом обнажил клинок и очень долго в него вглядывался. Наконец отложил меч и теперь с грустью всматривался в стену.
Акинобу не спрашивал отца, что его так беспокоит. Не было нужды.
Он знал, что земли госпожи Шоры подверглись нападению, об этом судачили во всех домах. Враг был далеко, но крепость готовилась к возможной осаде. «Дикари далеко, – так говорили, – и много времени у них займет, чтоб досюда добраться. Но есть и их разъезды, элита среди мангутов, воины, что никогда не покидают коня». Вооруженные как мечами, так и луками, они могли проехать много миль, вырваться далеко вперед от главных сил и принести огонь и смерть глубоко в незнакомые земли. «Кто знает, не увидим ли мы их под стенами через день-другой».
Акинобу не боялся. С одной стороны, его детский разум не понимал, что такое война, разрушения… смерть! Но свою роль играло и присутствие самураев – мальчику они казались непобедимыми воинами. В своих желтых или красных доспехах они пробуждали уважение. Как кто-либо мог ввязаться в бой с такими? Уж не говоря о гиганте Ну Бу. Или о Духе.
Так что мальчик подошел к отцу и погладил его по спине. Тот обернулся к ребенку. Акинобу увидел больную ступню родителя, снова опухшую, с белыми гнойниками. Огорчился, но не показал этого – теперь его заданием было успокоить и порадовать отца. Младший должен был быть опорой для старшего.
– Не беспокойся, папа, – сказал он. – Мангуты не придут. А если даже и придут, то господин Хироши и госпожа Шора прогонят их.
Мужчина посмотрел на сына, потом глянул в окно. Увидел смешанный патруль воинов – асигару господина Нобунаги шагали рядом с одетыми в красное самураями Бессмертной.
– Не мангутов я боюсь, сынок, – ответил он.
Шора вызвала в свои комнаты всех служанок и теперь раздавала поручения.
На этот раз госпожа была сосредоточенной, не задавала, как обычно, вопросов о самочувствии, здоровье, силах. Просто сразу отдавала короткие приказы. Как будто спешила, как будто чувствовала, что ее время истекает.
Старшие женщины, работающие в кухне, должны были там и оставаться в случае начала штурма… и даже если бы захватчики взяли крепость. Даже дикарям требуются кухарки, так что госпожа Шора ясно сказала им, что они не должны бросаться на вражеские мечи или кончать почетным самоубийством. Должны выжить, пусть даже работая на врага.
Отправила их и обернулась к младшим служанкам.
Этих ждала бы страшная судьба. Наверняка они были бы изнасилованы дикарями, а потом, если бы выжили, были бы захвачены и отправлены на убийственную работу в армейские публичные дома или же в провинции, уже принадлежащие мангутам. Поэтому им госпожа Шора указала: когда отдаст приказ, те должны спасаться бегством, лучше всего с отступающими силами господина Нобунаги.
Служанки послушно опустили головы, тем самым подтверждая, что принимают поручение Бессмертной. Все, кроме трех.
– Мы не можем исполнить такой приказ, – сказала самая высокая из них. Исключительной красоты молодая девушка с такими длинными черными волосами, что могла бы поспорить их красотой с красотой волос самой Шоры.
– Ты всегда была непослушной, Китана! – прошипела Красный Лотос.
Девушка опустила взгляд в страхе… и снова подняла его, когда Шора сердечно засмеялась.
Бессмертная подошла к своей самой преданной, самой красивой служанке. Служанке? Нет! Подруге! Они были знакомы с детства и росли в сердечной привязанности. Шора знала, что Китана превосходит ее красотой, но вовсе не завидовала. Здесь не было места обычной, типичной для женщин зависти. Обе женщины любили друг друга так, как могут разве что сестры или самые ближайшие подруги. Которым можно доверить все тайны, радости и огорчения.
– Китана, – шепнула Шора, – тебя и остальных моих подруг ждет позор, мучения, а может быть, и смерть… мангуты выступили. У нас война, хоть песни о ней не несет еще шепот ветра или прикосновение снега. Но у нас война. А на войне такие, как вы, страдают и гибнут.
– Не покину тебя, Бессмертная! – только и повторила красавица.
– Вот именно, Бессмертная, – ответила Шора. – Это я Бессмертная! И потому железо не причинит мне вреда, петля не сломает мне шеи, аркан не прервет моего дыхания. Но ты? Вы все? Вам следует уйти с господином Нобунагой. Служить ему так же верно, как и мне!
– Будет сделано, – солгала Китана.
Шора отпустила ее с грустью. Прошла через зал на террасу и выглянула наружу. Смотрела на залитую солнцем долину. Заметила, как на горизонте растут тучи – по их цвету оценила, что они принесут с собой снег, а может, даже и метель.
Внизу самураи кружили в патрулях или несли службу на постах, которые им назначил Нобунага Хироши. Бессмертной не был виден отсюда плац, но она знала, что и там царит движение – гигант Ну Бу муштровал асигару, готовя их к схватке с врагом.
Нападение мангутов было внезапным, но не слишком. В глубине души она знала, что дикари рано или поздно соберут силы и выступят на ее земли. Тем более сейчас, когда два великих рода готовились к тому, чтобы стать единым целым.
«Будут ли наши с господином Хироши дети Бессмертными? – спросила она сама себя мысленно. – Полюбит ли меня вообще Нобунага, зная, что, когда он станет беспомощным стариком, я по-прежнему сохраню молодость, красоту и силу? И что здесь вообще значит любовь, если дело вовсе не в чувствах, а в спасении всего Ниппона?»
Его армия взамен на ее кровь в жилах потомков рода Нобунага. Хироши стал бы тем, кто женился на Бессмертной, а его династия стала бы первой за века несущей в себе настоящую кровь богов. Кто знает – через сто-двести лет их внук мог бы даже отстроить императорский дворец и занять Соловьиный Трон. Конечно, только после того, как последний мангут будет изгнан с островов.
Или убит.
– Дух?
Он был здесь. Как обычно, стоял в тени. Недвижимый, почти невидимый. Но всегда начеку. Кентаро – ее охранник, ее оружие. Ее тень.
– Бессмертная?
– Может быть, мне придется расстаться и с тобой…
Мужчина, почти ее ровесник, не выдал себя ни единой эмоцией. Шора знала, что Дух не машина, что чувства бушуют в нем так же, как и в каждом, – но годы обучения, тренировок и дисциплины позволяют ему их не показывать. Как предмет. Инструмент. Оружие.
– Если дашь мне такой приказ, я выполню его. Я обязан защищать тебя, Бессмертная. Но если ты решишь, что будешь в большей безопасности, если я отправлюсь куда-то далеко, то я так и поступлю.
– Дело не в этом, Кентаро. Господин Нобунага… когда мы поженимся, то он станет моим защитником. Он займет твое место. Так должно быть, на этом настаивают закон и традиция.
– Я знаю.
– Это тебя огорчает?
Он долго молчал. Очень долго.
Тучи были уже близко. В воздухе закружились первые хлопья снега.
