По прямой наискосок пересекал он учебный плац. Но инстинкт зверя подсказал об опасности, поэтому пес внезапно свернул, и еще раз, стараясь не терять скорости, но и найти какое-нибудь безопасное место. Вот только с такими местами было плохо – плац был тщательно закрыт, а на границах его стояли люди – слуги, приближенные, асигару или самураи. Были тут и огры, сидели под стенами и наблюдали за происходящим не слишком осмысленным взглядом.
Когда пес почувствовал резкий запах коня, было уже слишком поздно. Свистнула стрела, вонзилась в тело животного. Пес жалобно заскулил, сбился с ноги и с разгону покатился по песку.
Как воины, так и слуги разразились радостными криками. Нобунага Хироши поймал свободной рукой поводья, стянул их, чуть притормаживая своего скакуна. Слуги выпустили следующих псов, но теперь уже была очередь Ну Бу показать войску свою удаль.
Великан, как всегда, оседлал гигантского коня, а в руках держал огромный, сделанный специально для него лук. Только Ну Бу был способен его натянуть – никому из самураев этот фокус не удался, хотя посмотреть на их попытки было весьма забавно.
Ну Бу погнал коня, управлял им сейчас лишь ногами. Левой рукой держал лук, правой потянулся за стрелой.
Псы метались. Обезумевшие от страха и ошеломленные множеством агрессивных запахов, они чувствовали опасность, но не могли вырваться из окружения.
Свист!
Стрела попала в первого пса. Ударила с такой могучей силой, что оторвала от земли, отбросила на несколько шагов и швырнула в песок. Тем временем Ну Бу гнался за вторым животным. Желая покрасоваться перед собравшимися, убрал лук в свой сайдак и взялся за копье.
Пес удирал, вздымая облако пыли. Гигант ударил коня пятками.
Скакун догнал пса, блеснуло широкое лезвие копья.
Зрители испустили вздох восхищения, даже огры открыли глаза пошире.
Ну Бу резко поменял траекторию движения, поднял копье с нанизанным на него все еще бьющимся псом, после чего проехал с жутким трофеем перед шеренгой людей, смеясь и потрясая оружием.
Наконец с размаху сбросил собачий труп на песок. Не спеша подъехал к своему господину.
– Ты отлично показал себя, друг, – сказал Хироши.
Ну Бу поклонился в седле.
– Живу, чтобы сражаться, тренируюсь в каждую свободную минуту. На скаку могу попасть в любой, даже самый крошечный предмет – копьем ли, мечом или стрелой из лука.
– Потому я и считаю тебя своим самым верным приближенным. Каждый господин чувствовал бы себя в безопасности при таком охраннике.
Группа людей расступилась, пропуская неряшливо одетого мужчину. Сатобени подошел к Хироши и преклонил перед ним колени, низко склоняя голову.
– Встань, лекарь, – приказал ему Нобунага. – Раз уж ты явился, когда мы тренируемся, значит, пришел сообщить что-то действительно важное.
– Да, господин. Сообщить и… показать. Есть достижения.
– Так быстро?!
– Воистину да. Мощь крови Бессмертной поразила меня самого. Потрясающие эффекты! Но наружу выводить их я пока не могу, потому покорно прошу тебя, господин, посетить мое скромное пристанище.
Хироши кивнул и спрыгнул с седла. Тут же подбежали приближенные, которым господин Нобунага и передал лук со стрелами и поводья коня.
– Ну Бу, продолжай тренировку, – приказал он. – Я же отправлюсь с нашим ученым в его мастерскую.
– С удовольствием, господин!
Нобунага жестом пригласил Сатобени подняться с колен, кивнул – веди.
Они покинули плац и отправились в нижние части замка. Прошли несколько запущенный сад и повернули на восток. Там через одну из долин протекал ручей, впадающий в море. Деду Нобунаги удалось построить специальную систему каналов и шлюзов, благодаря чему часть воды попадала под крепость. Энергия ручья приводила в движение коловороты и механизмы, управляющие клетями и тележками, с помощью которых руду вывозили на поверхность. Однако потом оказалось, что подземелья дворца скрывают еще одну тайну, возможно, более древнюю, чем сам род Нобунага.
Охранники, стоящие у одного из входов в шахту, низко поклонились, увидев, что сам Хироши решил посетить подземелья. Сатобени повел своего господина холодными коридорами, освещаемыми лишь рядом развешенных на стене ламп. Повернули один раз, второй, третий, и Хироши вынужден был признать, что и впрямь шахты и подземелья Железного Дворца представляют собой настоящий лабиринт.
Наконец они добрались до заброшенных туннелей. Здесь велась добыча в течение нескольких лет при правлении Нобунаги Отомо, но позже – несмотря на неистощившиеся запасы руды – горняков отсюда вывели, направив их в другие сектора. Неудивительно, с учетом того, что здесь было обнаружено.
По дороге Хироши слышал лишь шум воздуха, мчащегося туннелями, но теперь до его слуха начал долетать как бы отдаленный напев. Очень тихий хор тысяч голосов.
– Мы уже рядом, господин, – сказал Сатобени, явно слышащий то же, что и его хозяин.
– Ох, заверяю, там так же волшебно, как и всегда.
Ламп было все меньше, но света лишь прибывало. Нобунага заметил горящие свечи, десятки, сотни желтых свечей, размещенных под стенами. Но свет давали не только они – кроме желтого пламени свечей было еще и зелено-голубое мерцание, долетающее из глубины все более расширяющегося коридора.
И вот наконец они вступили в зал, купающийся в таком свете, что в нем было светлей, чем снаружи.
В центре огромного грота стоял гигантский сталагмит, растущий из центра подземного озера. Он был творением природы, но со временем его обработали и людские руки – неизвестный мастер превратил камень в изображение вьющегося дракона. Чудовище выглядело настолько реальным, что Хироши всегда казалось – сейчас оживет и бросится на него. В одной лапе дракон сжимал букет цветов, в другой – прямой меч.
Мояши, Серебряный Клык – один из главных богов Ниппона. Тот, что мечет молнии, дает свет и дождь. Это под его горой Мудрец обрел просветление, именно это божество стерегло священные воды жизни. Строители Железного Дворца даже не догадывались, что глубоко под землей находится святыня этого божества. Когда наконец работники Нобунаги Отомо докопались до храма, не могли поверить глазам – отведенные воды ручья пробились каким-то образом и сюда. Мертвые скалы, благословленные присутствием изображения бога, внезапно исторгли из себя жизнь.
Края пруда окружали ковры светящихся всеми красками радуги божественных цветов сэймей но хана. Это именно они пели, издавая звуки своими стволами, листьями, соцветиями. Это были хоралы в честь Серебряного Клыка, вечная ода бессмертного цветка бессмертному богу.
Мояши, думал Нобунага, Серебряный Клык, который, согласно предсказанию, когда-то окончательно победит Красного Коня, тем самым окончив вечную войну добра со злом. И принесет эпоху мира и благоденствия. Раньше это предсказание воспринималось как предзнаменование конца света, но после того, как в Ниппон вторглись мангуты, его стали понимать иначе. Когда же оказалось, что дикари поклоняются как раз Красному Коню, мудрецы и священники стали интерпретировать предсказание соответственно. Мояши, как сейчас считалось, не должен был непосредственно бороться с Красным Конем, но вдохновить своим духом великого вождя и воина, который поведет самураев против захватчиков. Триумф же над божеством ненависти и гнева считался теперь символом изгнания дикарей.
