– А что же помешало вам насладиться этой любовью?
Миро тяжело вздохнул. Его беспокойный взгляд блуждал по комнате.
– Она всегда считала, что знает, что лучше для меня. Но так и не поняла, что для меня лучшей была она. Единственной женщиной, которую я когда-либо хотел назвать своей.
Нат откинулся назад и провел рукой по волосам. Никогда раньше он не видел Миро таким сломленным. Любовь вдруг показалась самой могучей силой на земле, потому что только она была способна сломить людей по-настоящему. Неудивительно, что до сих пор Нат не проявлял к ней никакого интереса. Любовь была опасна. Даже для него.
– Почему же вы ей не сказали?
– Это долгая история. Если коротко, то подходящий момент для этого я упустил.
Нат кивнул, и его взгляд скользнул к окну, где солнце поднималось над крышами городских домов.
– И что, так теперь всегда будет? Каждый раз, когда я буду уезжать из города, у вас наготове всегда найдется пара-тройка мудрых советов?
Через несколько часов Нат сядет в карету и направится в Сирену. Путешествие должно продолжаться, потому что они собирались претворить в жизнь свой план выманить атеистов из нор.
Миро улыбнулся:
– Я не знаю, насколько мудры эти советы, но делаю все, что от меня зависит.
Губы Натаниэля изогнулись в улыбке:
– Да, там будет видно.
– Будь осторожен, Натаниэль. Атеисты еще не побеждены, и мы не знаем точно, кто друг, а кто – враг. Но не забывай – в Сирене тебя ждет задача, далекая от войн и стратегий.
Нат фыркнул:
– Моя задача в качестве принца этой страны состоит в том, чтобы защищать свой народ и привлекать к ответственности тех, кто мешает этой защите.
Король медленно покачал головой:
– Это задача короля, так что оставь ее мне. А твоя задача связана с четырьмя красивыми женщинами и выбором всей твоей жизни. Сконцентрируйся на этом.
Честно говоря, Натаниэль предпочел бы иметь дело с атеистами, чем выполнять ту задачу, что была на него возложена. Возможно, другие мужчины посчитали бы обязанность развлекать четырех женщин одновременно не работой, а сплошным удовольствием, но они понятия не имели, какое это было бремя, когда в итоге все сводилось к выбору будущей королевы. Вдобавок каждая из четырех жриц имела собственное мнение, которым никогда и ни с кем не делилась. Время в Сирене и в самом деле обещало быть необычайно интересным. Вздохнув, Нат спрятал лицо в ладонях.
Малия
Вот уже почти три месяца миновало с того дня, как она в последний раз видела свою родину. Тем быстрее стучало сердце Малии, когда они поднимались по вымощенной булыжником дороге вверх ко дворцу Сирены. Здание из светло-зеленого кирпича, украшенное мраморными колоннами и круглыми арками, возвышалось над скалами, раскинувшись на пологом холме. Малия считала это место самым красивым на земле. Окна ее комнаты выходили прямо на море: она могла слушать волны, бушующие в океане, и переживала каждый шторм так, словно находилась в его эпицентре. Нетерпение охватило ее: жрица кожей предвкушала тот момент, когда снова сможет ощутить соль моря, когда будет окружена водой, когда снова окунется в глубины океана. Над крышами дворцовых башен кружили чайки, и крики птиц были слышны даже издалека. Эти крики звучали как родина.
Двухдневное путешествие подошло к концу. Сегодня утром свита наконец достигла границы с Сиреной. Местное население тепло принимало принца и сопровождавших его жриц.
Пришло время вернуться домой. Подумав об этом, Малия тяжело сглотнула. Она не видела свою мать несколько недель, и честно говоря, вовсе не скучала по ней. Жрице нравилось, что в течение всего этого времени она была избавлена от суровых взглядов и завышенных требований матери. Это было словно глоток свободы, но теперь ей снова придется следовать строгим правилам.
Рядом с ней в карете сидела Нами. Ее дорогая Нами, которая все еще не пришла в себя от потрясения после событий, произошедших в Сильвине. Но сегодня, когда они пересекли границу, девушка улыбнулась – впервые за несколько недель. Улыбка горничной была сдержанной, но настоящей. Глаза Нами были полны слез, и Малия могла только догадываться, каким облегчением должно было стать для нее возвращение домой. Родина могла принести Нами больше утешения, чем все слова в мире, вместе взятые. И Малия желала, чтобы ее подруга и горничная нашла здесь лекарство, которого не могла обрести в Солярисе.
Но вся радость жрицы вмиг угасла, когда Малия увидела солдат, ожидавших прибытия свиты во внутреннем дворе замка. Она не думала, что здесь их ждет столько военных. И уж точно не ожидала увидеть его. Он избрал жизнь солдата, чтобы избегать ее. Увидев его, Малия тяжело сглотнула. Чем больше расстояние между ею и прошлым, тем лучше для всех его участников.
Выйдя из кареты, Малия увидела свою мать. Лорелея стояла на ступенях дворца и изучала вновь прибывших своим орлиным взглядом. Темные глаза женщины остановились на Натаниэле, и ее губы изогнулись в подобии улыбки.
Малия увидела, что ко дворцу подъехал экипаж Малии и Линнеи, а потом присоединилась к Маре и лорду Эмиру, с которыми делила карету и которые теперь ожидали ее наверху лестницы. Мара смерила ее мать пренебрежительным взглядом. Отношения между верховной септиной Сирены, которая в то же время была наставницей Малии, и матерью жрицы Моря никогда не были легкими. Эти две женщины слишком отличались друг от друга, а потому имели разные представления о том, каким должно выглядеть будущее Малии.
По случаю приезда высоких гостей Лорелея надела темно-синее шелковое платье; ее длинные черные волосы были уложены в элегантную высокую прическу. Тонкий нос и заостренный подбородок были задраны вверх. Она выглядела почти аристократичной, но Малия знала ее лучше. Мать жрицы любила делать вид, будто являлась единоличной правительницей Сирены, хотя всем своим положением и деньгами была обязана Малии и ее отцу, которому в свое время не повезло влюбиться не в ту женщину. Потому что любовь его жены относилась только к титулу капитана и его туго набитому кошельку.
– Приятно снова оказаться дома. Но, как по мне, можно было обойтись и без всех этих приветственных церемоний, – поморщилась Мара, когда Лорелея грациозно спустилась по ступеням лестницы.
– Прошу тебя, мы еще не пробыли здесь и пяти минут, и я не хочу, чтобы вы уже сейчас вцепились друг другу в волосы, – шепнула Малия.
Мара кивнула и изобразила на лице приветливую улыбку. Она никогда не сделала бы ничего такого, что могло навредить Малии или задеть ее чувства. В отличие от матери жрицы. Лорелее были безразличны чувства других людей. Даже чувства собственной дочери.
– Мама, рада снова тебя видеть. – Малия шагнула навстречу матери, взяла ее за плечи и поцеловала воздух рядом с ее левой и правой щекой. Со стороны это могло показаться сердечным приветствием, но на деле все было иначе. Это было даже не настоящее объятие. Нечто подобное Лорелее было неведомо. Материнской любви для нее не существовало.
