Селеста отложила в сторону письмо Иоланы. С тех пор как ее перевели на постельный режим, Дочь Неба наконец нашла время для чтения посланий своей предшественницы.
– Лучше, – слабо улыбаясь, ответила она.
Так и было. Тело Селесты исцелялось быстро, и позволять этому инциденту повлиять на ее разум она не собиралась.
– Я даже не представляю, через что тебе пришлось пройти. Тебе, наверное, не хочется об этом говорить. Но если ты почувствуешь такую необходимость, я буду рядом.
Селеста нерешительно кивнула. Ее отравили. Ее. Дочь Богини. Прямо во дворце, который вообще-то должен был быть абсолютно безопасным. Она заставила себя улыбнуться:
– Не ожидала услышать от тебя таких слов, Кай.
Из всех людей, что ее окружали, Селеста меньше всего могла представить, что именно Кай предложит ей сочувствие в обмен на откровенный разговор.
– Что тут скажешь – такой уж я многогранный.
Это было очевидно, хотя некоторые свои стороны он очень редко проявлял настолько прямо и открыто. Возможно, Кай просто переживал эволюцию своего самосознания. Только Селеста не знала, что могло это спровоцировать. И все же ей было любопытно, к чему в конечном счете это его приведет. Взгляд Селесты задержался на Кае, но она молчала.
Спустя несколько кратких мгновений тишины Кай прочистил горло:
– Ты веришь в теорию Ната? – Голос придворного сделался мрачным.
Селеста изумленно подняла глаза:
– А что у него за теория?
Жрица не хотела в этом признаваться, но Нат в последние дни почти не бывал у нее. Он держал ее в объятиях сразу после покушения. Но после этого как сквозь землю провалился. И Селеста беспокоилась за него.
– Что это покушение спланировали атеисты.
Селеста кивнула. Следовало догадаться: он винил атеистов. Но сама жрица не была в этом так уверена.
– Не знаю. Во всяком случае, я не думаю, что это была Лорелея.
Это в том числе доказывали допрос и расследование адмирала Эмира. На кухне Лорелеи, где она готовила снадобья для жриц, не было найдено никаких следов отравляющих веществ, а сама она была шокирована чуть ли не смертельным покушением на Селесту не меньше, чем сам Эмир. Кроме того, адмирал обнаружил, что яд был добавлен только в масла из корзинки Селесты, масла других жриц не содержали ничего, кроме полезных и благотворных ингредиентов.
Кай едва слышно фыркнул:
– Эта женщина – редкая дрянь, но так далеко она бы не зашла. Хочешь услышать, что обо всем этом думаю я?
Кай снял сапоги и закинул ноги на кровать Селесты. Та, прищурившись, смотрела на него.
– Ты думаешь, это были не атеисты?
Кай был одним из самых умных людей, знакомых Селесте. Умный и в то же время хитрый. Опасная комбинация.
– Я поддержал бы эту теорию, если бы покушение было направлено на всех Божьих детей. Но его целью была только ты.
Селеста знала, что преступник покушался только на ее жизнь. Отравлена была только она сама. И в голове жрицы уже сложилась кое-какая правдоподобная теория.
– Атеисты хотят наказать меня за предательство, совершенное моими родителями.
– Возможно, но ведь твои родители были членами этой банды. Стали бы атеисты использовать свою энергию для мести? Тем более что предатели об этом даже не узнают.
Рассуждая так, Кай просто перечислял факты, не осуждая и не виня Селесту ни в чем. Жрица стиснула зубы. Думать об этом ей до сих пор было больно, и сердце девушки судорожно сжалось. Чтобы пережить такое и справиться с этим, потребуется время. Если не вся жизнь.
– Ты и в самом деле думаешь, что твой отец предал атеистов? – спросил Кай.
Селеста неуверенно пожала плечами:
– Так утверждал шпион атеистов, захваченный легионом, где служит племянник Эмира.
Кай, приподняв брови, остановил на ней свой взгляд:
– И ты веришь преступнику, который вскоре после этого наложил на себя руки, больше, чем мне или даже самой себе?
Такая постановка вопроса зародила в душе Селесты сомнения. Атеисты предали бы кого угодно, лишь бы спасти свои шкуры.
– Хотелось бы, конечно, увидеть это своими глазами, – поколебавшись, призналась она. Используя свой дар, Селеста могла видеть, говорит человек правду или нет.
– Да, так было бы легче, – вздохнул Кай.
Селеста кивнула, поигрывая краешком своего одеяла:
– Ну, выкладывай уже свои догадки.
Кай, проведя обеими руками по своим белокурым волосам, остановил взгляд на Селесте:
– «Полночное проклятие» можно приобрести на черном рынке – особого труда это не составляет. Я думаю, это был кое-кто из нашего круга.
Глаза Селесты превратились в узенькие щелочки:
– Кай, ты же на самом деле не думаешь… Кто?
– Селена.
Селеста быстро заморгала:
– Что?
Кай, защищаясь, поднял руки:
– Я знаю, что она и сама Дочь Богини. Но каждый раз, когда ты оказываешься рядом с Натаниэлем, она пронзает тебя своими взглядами, острыми, как кинжалы.
Селеста с трудом проглотила комок в горле. Она прекрасно знала, о чем говорит Кай. Эти взгляды заметил не только он. Каждый, у кого на лице были глаза, мог видеть, как сильно Селена была привязана к Натаниэлю и как она ревновала, когда он разговаривал с кем-то из других жриц. Особенно, когда тот общался с Селестой. Жрица обдумала слова Кая, а после покачала головой:
– Мне она тоже не особенно нравится, но в такое я просто не верю. Когда Натаниэль нашел меня, она тоже была там и помогала ему. Зачем ей это делать, если она сама меня отравила?
Кроме того, Селена была довольно робкой и нерешительной. Селеста не могла себе представить, чтобы эта девушка была способна на убийство.
– Я и не говорю, что она сделала это самостоятельно. К тому же Нат уже спрашивал Селену об этом. И он считает, что она говорит правду.
– Он спросил у нее такое? – Этого она не ожидала.
Кай кивнул:
– Да. Знаешь, ему очень плохо.
Селеста едва заметно кивнула. Да, она знала. Поэтому жрица приняла меры предосторожности. Поскольку Нат, видимо, не хотел говорить с ней о случившемся и никого другого к себе не подпускал. Было только два человека, которые могли бы помочь принцу в этой ситуации. Одним из них был Миро, но у короля не было времени ехать в Сирену, чтобы протянуть будущему монарху руку помощи. Другому человеку Селеста написала письмо. Натаниэль нуждался в помощи, хотел он ее принять или нет.
– Кажется, все это дело с покушением беспокоит его куда больше, чем тебя.
Селеста снова кивнула. Она догадывалась, почему Нат избегал ее. И тем не менее мучилась от этого.
