Нат стиснул зубы, а его взгляд снова нашел Селесту и Элио.
– Она не игрушка, – прошептал он.
– Хорошо хоть в этом мнении мы едины, – удовлетворенно кивнул Ной. – А теперь прошу меня извинить. – Он хотел отойти, но Нат схватил его за руку.
– Ты что, оставишь меня здесь? Одного?
На лице Ноя возникла ухмылка:
– Точно. Если ты торчишь здесь без дела и портишь себе вечер, я не обязан делать то же самое. Лично я намерен кое-кого поблагодарить.
Взгляд зеленых глаз Ноя переместился на Линнею, которая как раз разговаривала с Малией. Нат понимающе кивнул.
– Тогда исчезни. Пора и вам кое-что прояснить между собой, – буркнул Нат.
Однако Ной лишь усмехнулся:
– Как скажешь.
Нат неодобрительно покосился на своего придворного и услышал за спиной тихий смех.
– Может быть, тебе стоит последовать его примеру, – добродушно улыбнулась Симея, поигрывая плетеным серебряным браслетом, который ей подарил Нат.
– Еще раз с днем свадьбы, Симея. Вы с Адрианом – прекрасная пара, – каждое слово, которое произносил Нат, было искренним и шло от самого сердца. Принц уже давно заметил особую связь между септиной и лордом и был рад, что эти двое наконец обрели друг друга.
– Большое спасибо. – Улыбка не сходила с ее губ, но в голубых глазах женщины вдруг вспыхнул какой-то огонек. – Даже если я не всегда и не все говорю, но вижу и понимаю многое.
Тон Симеи стал более серьезным, и Нат удивленно покосился на нее. Взгляд септины блуждал по бальному залу – казалось, совершенно безучастно.
– Я не уверен, что понял, о чем ты хочешь мне сказать, – признался Нат, чувствуя себя более чем неловко. Симея была наставницей и опекуншей Селесты и, что бы ни случилось, останется на ее стороне. Но в этот раз это было совершенно оправданно. Это Нат, а не Рыжая повел себя плохо.
– Я хочу сказать, Натаниэль, что, если ты причинишь боль Селесте, мне будет все равно, что ты будущий король этой страны. Я ее опекун. – Тут Симея замолчала, на лбу у нее образовалась морщина, а потом женщина покачала головой, словно сказала что-то не то. – Нет, я ее мать. И даже статус короля не сможет уберечь тебя от моего гнева, если ты сделаешь мою дочь несчастной.
На лице Симеи по-прежнему держалась улыбка, но даже издалека было видно, что только что эта женщина угрожала Нату подобно львице, защищающей своего детеныша. Натаниэль никогда не замечал в Симее такой материнской нежности, но септина была права. Она была единственной матерью, когда-либо существовавшей у Селесты.
По лицу Ната скользнула улыбка, и принц прижал руку к груди:
– Я никогда больше не хочу причинять ей боль.
Так и должно было быть.
Уголки рта Симеи приподнялись:
– А если это так, то ты, конечно, не будешь возражать против того, чтобы покончить наконец с вашей нелепой ссорой, – подмигнула ему септина, а затем, не сказав больше ни слова, подошла к своему новоиспеченному супругу, который, сияя от счастья, поцеловал жену в лоб.
Ухмыльнувшись, Нат тряхнул головой, и его взгляд снова переместился на Селесту. Она уже не кружилась на танцполе вместе с Элио, но принц увидел, как взметнулись рыжие кудри жрицы, когда она направилась к выходу из бального зала. Без колебаний Нат последовал за ней.
– Куда направилась, красотка? – спросил он, догнав Селесту под круглой аркой в коридоре дворца, где она ненадолго остановилась.
Селеста удивленно посмотрела на него, но потом ответила:
– Я просто хотела подышать свежим воздухом.
Нат преодолел разделявшие их несколько метров. Когда Селеста стояла к нему так близко, принц начинал нервничать. Натаниэль не знал, сердится ли на него жрица по-прежнему или поняла, что его подарок был искренним извинением. И еще – последней предоставленной ему возможностью дотянуться до ее сердца. Гнева в ее глазах, по крайней мере, не было.
Жрица смущенно потерла шею. И тогда Нат увидел на ее запястье браслет. Селеста заметила его взгляд.
– Спасибо тебе. Он великолепен, – прошептала она.
На губах Ната заиграла улыбка:
– От всего сердца.
Его невероятно обрадовало то, что Селеста надела браслет. А еще – успокоило. Он ощутил некое собственническое чувство. Этот браслет был знаком, неким символом. Да, это было не обручальное кольцо, но для принца между ними не было существенной разницы.
Селесте эта ситуация была явно неприятна, поэтому она сменила тему:
– Ника буквально сияет с тех пор, как ты вернул ей Тео. Это было очень великодушно с твоей стороны.
Жрица улыбнулась. Нат кивнул, хотя сейчас совсем не хотел говорить о своей телохранительнице, которая наверняка караулила его где-то в тени коридоров.
– А еще я заметила, что ты снова разговариваешь с Ноем, – продолжала Селеста. В ее голосе звучало одобрение.
– Мы зарыли топор войны – благодаря тебе, – кивнул Нат.
Только из-за нее он решил подойти к Ною. Только Селеста могла воззвать к его совести. Натаниэль знал: Селеста умела выявлять его лучшие стороны. И делала это с тех пор, как он впервые ее встретил.
– Я здесь ни при чем, – возразила жрица. Она ошибалась, и Нат это знал. – Ты бы и сам понял, что Ной тебе нужен. Может, просто немного позже. Даже если ты не можешь принять его как брата. И это понимание – признак твоего величия.
Нат удивленно приподнял бровь. Карамель в глазах Селесты сверкнула янтарным блеском, и принц нервно пригладил руками волосы.
– Ты должна немедленно прекратить это делать, – хриплым голос произнес он.
– Что именно? – растерянно спросила Селеста.
Взгляд Натаниэля остановился на ее губах. Полные и красные, они представляли из себя чистейшее искушение.
– Говорить то, что вынуждает меня поцеловать тебя, – гортанным голосом ответил он, с трудом сглотнув.
Глаза Селесты расширились; девушка прикусила нижнюю губу. От одного только этого зрелища кровь Натаниэля вскипела, и ему пришлось взять себя в руки, чтобы тут же не заключить ее в объятия и не прижаться к этим губам своими.
Жрица провела ладонями по обнаженным рукам и смущенно отвела взгляд. Взгляд ее карамельного цвета глаз бесцельно блуждал по проходу, ведущему в банкетный зал, – и вдруг остановился на чем-то, что было над ними.
– О, – едва слышно произнесла она.
Нат тоже поднял взгляд и уставился на омелу, прикрепленную к арке над ними. Рыжая, казалось, занервничала, а Нат усмехнулся. Будто сами Боги хотели свести их вместе.
– Это традиция, – шепнул он.
Селеста закатила глаза, собираясь протестовать, но Нат уже притянул девушку к себе и прижался ртом к ее губам. Губы Селесты были мягкими и сладковатыми на вкус. От них исходил аромат игристого вина, которое она только что выпила. Сердце Ната пронзила острая боль, когда он почувствовал, как Селеста застыла в его объятиях. Принц тут же оторвался от губ девушки и смущенно посмотрел на нее.
