– Все знают об этом. Никогда не было секретом, что Питер и твоя сестра удочерили ее. Когда ты привезла Куинн в Сноу-Крик… – Он колеблется. – Мы со Стэйси поговорили… в общем, о появлении Куинн и о расстройстве наших отношений. Должно быть, Мисси подслушивала, когда мы говорили о приемном ребенке.
– Ты сказал Стэйси, что мы расстались из-за Куинн?
Молчание затягивает. Когда Трэй отвечает, его голос звучит очень устало и печально.
– Стэйси то и дело спрашивает, почему мы расстались. Она не оставляет эту тему. Ей все кажется, что у нас с тобой далеко не все кончено.
Я сглатываю.
– Я объяснил ей, что появление Куинн было лишь катализатором. Между нами накопилась масса других проблем. Это ты обозначила свою нерушимую позицию насчет Куинн. – Он тяжело вздыхает. – Хочешь знать, о чем я не рассказывал Стэйси? О том, что это ты не могла или не хотела довести до конца нашу помолвку. Что ты подсознательно пользовалась Куинн как предлогом, как буфером между нами, потому что ты так и не смирилась с Джебом и с его изменой. А с появлением Куинн в нашем доме вдруг стало так, словно призрак Джеба постоянно жил с нами и напоминал о прошлом.
Я крепче сжимаю телефон и зажмуриваюсь. Проходит несколько секунд, прежде чем я снова могу говорить ровным голосом.
– О чем ты собирался сказать мне перед полицейским участком?
– О своем подозрении, что Джеб мог вернуться в город. Как я сказал, Мисси описала того мужчину, который прекратил драку, и сказала мне, что этот мужчина сопровождал Куинн до местной бакалейной лавки. Я хотел посоветовать тебе, чтобы ты соблюдала осторожность. Если это он… Если он вернулся, то мы не знаем, чего он хочет. Он может попытаться что-то сделать с нашими детьми – ударить по самому больному месту.
Я мысленно возвращаюсь к тому вечеру в гравийном карьере. Трэй постоянно находился рядом со мной. Он не был одним из тех четырех парней, которые, предположительно, дали ложные показания о том, что Джеб поехал на север. Он видел только то, что видела я сама: Мэрили и Эми в автомобиле Джеба, уезжавшем от карьера. В суде он дал точно такие же показания, как и я. Я хотела доверять Трэю… нет, мне было нужно доверять ему.
– Пожалуйста, Трэй. Что бы ни случилось, никому не рассказывай, кто ее биологический отец. Даже если Джеб вернется… даже если дерьмо попадет в вентилятор, Куинн не должна оказаться причастной к этому. Я не могу допустить, чтобы ей причинили вред. Я обязана этим перед памятью моей сестры. Нельзя портить жизнь невинному ребенку из-за того, что было раньше и что может случиться теперь. Ты понимаешь?
– Конечно, понимаю. Я… знаешь, я никогда не хотел, чтобы все так кончилось между нами. – Он колеблется. – Я старался. Я правда старался, но не смог.
Я втягиваю воздух сквозь зубы и не могу ответить, так как знаю, что это правда.
– Я собираюсь уехать из города вместе с Куинн, – говорю я. – На время каникул после Дня благодарения. Завтра меня уже не будет, если я смогу забронировать билеты на самолет. Я просто… Я хотела услышать, что ты никому не сказал – и не скажешь – о происхождении Куинн и что она больше не услышит таких откровений от школьниц. Или хуже того.
– Послушай, я очень сожалею о сегодняшнем инциденте с Мисси. Не могу сказать, как мне жаль. И если это Джеб подглядывал за Куинн… тогда хорошо, что ты ненадолго уедешь отсюда. И еще, Рэйчел… – Он выдерживает паузу. – Если он действительно появится где-то рядом с тобой, звони 911. Мы готовы поддержать тебя. Все мы.
Все мы.
Я вспоминаю слова Джеба.
«В небольших городках вроде этого люди знают, что негласный договор о забвении может быть таким же прочным, как и обещание вечной памяти, – сказал он. – Иногда секреты находятся прямо здесь, у всех на виду, но все отворачиваются и предпочитают делать вид, будто ничего не происходило, потому что тогда им не придется сомневаться в собственной жизни, в своих детях, мужьях и братьях…»
– Спасибо, – говорю я и вешаю трубку. Тошнотворное ощущение холодным комком лежит в моем животе. Джеб добился своего. Он посеял во мне сомнение. Он начал раскачивать мою клетку.
* * *
Энни Пирелло сидела одна в патрульной машине, припаркованной в глубокой тени на другой стороне улицы от дома семьи Салонен. Констебль Лефлер, заместитель начальника участка, послал ее наблюдать за домом. Лефлер полагал, что человек, который появился на школьной территории и следовал за племянницей Рэйчел Салонен, был насильником и буйным преступником, недавно освобожденным из тюрьмы. Этот мужчина когда-то встречался с Салонен. Лефлер имел основание полагать, что этот мужчина может снова попытаться вступить в контакт с Рэйчел Салонен или с ее племянницей.
Судя по всему, заместитель начальника был прав. Мужчина в кожаной куртке на мотоцикле подъехал к дому Салонен вскоре после десяти вечера.
Энни позвонила и доложила об этом. Ей было велено оставаться на месте, продолжать наблюдение и ожидать возможного вызова по номеру 911. Но экстренного звонка так и не последовало. Она вышла из автомобиля и подкралась ближе. Из-за деревьев она видела, как Салонен разговаривает с темноволосым мужчиной. Они спорили. Прикасались друг к другу. Потом снова разговаривали.
Между этими двумя явно было неоконченное дело. Нечто очень личное, даже интимное. Он принес новости, которые, судя по всему, сильно потрясли Рэйчел Салонен.
Когда он уехал, направившись на север на своем мотоцикле, Энни снова доложилась Лефлеру, но он не велел ей следовать за мужчиной. Никакие законы не были нарушены. У них на него ничего не было. Пока не было.
Свет на втором этаже в доме Салонен погас после полуночи; она могла видеть верхние окна за деревьями вдоль дороги. Энни завела двигатель и включила фары.
Она вернулась в участок, чтобы отметить время окончания дежурства в свою смену.
Глава 9
Когда Джеб въехал на старый участок, эктоплазменные пальцы бледно-зеленого северного сияния протянулись по небу, вытягиваясь, скручиваясь, наступая и отступая под безмолвную музыку космоса. За деревьями было пусто и темно, не считая громоздкой тени от избушки над серебристой рекой.
Джеб оставил мотоцикл в роще рядом со старым бревенчатым домом своей матери. Он снял шлем и глубоко вдохнул холодный воздух, наполняя легкие. Он ощущал запахи глины, сосновой смолы, лесной подстилки, – совсем не то, что чуешь за бетонными стенами и колючей проволокой. Теперь это была его земля, оставшаяся от матери, которая умерла шесть лет назад. Пять акров земли среди высоких кедров вдоль Вулф-Ривер. Поместье было уединенным; вокруг на многие мили не было ничего, кроме дикой глуши. К западу простирались бесконечные леса, реки, высокие горы и глубокие долины – всю дорогу до вершины Тилка и дальше. На востоке находился Сноу-Крик. Лыжный курорт. Туристы. Это место располагалось посередине. Как и сам Джеб, чья жизнь никогда полностью не принадлежала заповеднику в соседней долине или лыжному курорту.
