Телевидение было слабостью Беппи.
Хотя она ограничила просмотры в доме, но не могла совершенно обойтись без телевизора. Это было почти болезненное пристрастие, и она особенно любила новости. Она привыкла к бесплатному подключению с тех пор, как Клинт уезжал в армейские командировки, а она самостоятельно растила их дочерей.
– Кстати, о Сноу-Крик, – продолжал диктор, – на популярном лыжном курорте назревает другая буря, которая имеет отношение к жестокому изнасилованию десятилетней давности, к загадке пропавшей девушки, которую так и не удалось найти.
Беппи замерла, держа кастрюлю в кухонных рукавицах. Диктор начал пересказывать историю о вчерашнем скандале, разразившемся после публичного выступления Джеба и Рэйчел в «Шэди Леди». Когда сцена съемки переместилась на площадь, заполненную протестующими, Беппи увидела, как ее муж выходит из салуна с группой пожарных.
Ведущий программы говорил, что Джебедия Каллен обвинил ее мужа в лжесвидетельстве наряду с другими людьми. Камера сфокусировалась на побитом жизнью лице ее мужа. Сердце Беппи учащенно забилось, и она придвинулась ближе. Оператор быстро переключился на Адама, чье лицо было искажено гневом, когда он спорил с Рэйчел перед салуном. На заднем фоне раздавались крики и пение, но шумоподавитель сработал как следует.
«Я предупреждаю вас, Рэйчел».
Она резко остановилась, развернулась, и камера запечатлела ярость в ее глазах.
«Я хочу кое-что спросить у вас, заместитель главного констебля Лефлер, – сказала она, как будто произносила эти слова специально для оператора CTV. – Полицейские из Сноу-Крик оправдывают самосуд и беспричинное насилие? Или вас заботят поиски истины? – Объектив камеры наехал на них. – Почему вы стали полицейским, сэр? Вы когда-то верили в закон и справедливость? Если вы не собираетесь ничего предпринимать в связи с нападением на Каллена вчера ночью, люди будут думать, что вы кого-то покрываете. Это ваша мать? Ваш брат? Городские погромщики? Старые приятели? Кто это?»
– Горожане возмущены, – сказал один из протестующих в репортерский микрофон. – Опасный человек, насильник выпущен на свободу.
Кадр перескочил с записанного фрагмента на репортера, стоявшего на площади.
– Ясно, что раны от события десятилетней давности по-прежнему кровоточат здесь, в Сноу-Крик…
Ведущий влез с вопросом:
– Вы можете подробнее рассказать о предполагаемом нападении на Джебедию Каллена?
Женщина-репортер на секунду прижала наушник, чтобы выслушать вопрос. Потом кивнула.
– Да, вчера Каллен заявил, что ночью на него напали трое мужчин в лыжных масках. Он не говорил непосредственно с нами, но, согласно «Сноу-Крик Лидер», эти мужчины приехали на двух автомобилях. Серебристый внедорожник и темно-синий пикап с расширенной кабиной и удлиненным кузовом. По словам Каллена, ему удалось рассмотреть букву D на номерном знаке. Предположительно, эти трое мужчин сожгли его собственность и напали на него с монтировкой. По его словам, они бы точно убили его, если бы не взрыв пропанового бака рядом с их автомобилем, после чего они сбежали и оставили его на верную смерть от огня. Каллен сказал репортеру, что он отбивался и попал в лицо одному из мужчин в масках. Он советует горожанам обратить внимание на автомобили, совпадающие с этим описанием, на возможные следы от побоев и даже на лыжные маски со следами крови, которые пахнут дымом.
– Он создает атмосферу подозрительности, охоты на ведьм? – поинтересовался ведущий.
– Да, и это выводит из равновесия многих людей. Но Каллен утверждает, что кто-то из жителей Сноу-Крик скрывает правду и готов убить его, пока он не раскопал что-то опасное.
– Тяжелый удар для лыжного курорта, – произнес ведущий.
Кастрюля вдруг обожгла ей руки даже через кухонные рукавицы. Беппи быстро поставила ее на стол; ее сердце учащенно билось.
– Кто такой насильник? – спросила Сьюзи, оторвавшись от вязания.
Беппи протянула руку и выключила телевизор.
– Иди и скажи отцу, что завтрак готов. Он у себя, в рабочем сарае.
– Почему я? – заныла она.
Беппи смерила ее тем самым взглядом. Сьюзи театрально вздохнула.
– Он всегда торчит в своем сарае, – сказала она и поплелась к двери. – Я ненавижу этот сарай!
Лабрадор по кличке Блэкстоун поднял большую квадратную голову, но тут же опустил ее на лапы, решив остаться у огня.
Хлопнула входная дверь.
Беппи быстро включила новости по телевизору. Шокирующие откровения Стэйси о том, что она услышала, вертелись у нее в голове. Она посмотрела в запотевшее окно и увидела, как ее дочь идет по дорожке к сараю. Сьюзи была лишь на один год младше Куинн.
На что она готова ради собственных детей?
Возможно ли, что кто-то другой, а не Джеб Каллен, увез тех девушек и надругался над ними? Нет, не может быть. Это будет означать, что Клинт и остальные лгали на суде, что они преднамеренно отправили в тюрьму невиновного человека. Конечно же, Джеб лжет. Он пытается посеять раздор между ними. Это какое-то извращенное возмездие.
* * *
Сьюзи поспешно шла по тропинке. Волнистые завитки тумана поднимались над речной долиной, и солнце только что озарило вершины гранитных гор. Оно было необычного оранжевого оттенка, и в воздухе ощущался запах дыма. Безмолвное пугало стояло на краю огорода. Черные вороны, сидевшие на проводах между телефонными столбами, лениво наблюдали за ним. Деревья почти сбросили листву после недавних ветров, и их ветви напоминали Сьюзи пальцы скелетов, указывавшие в небо. Большие оранжевые тыквы усеивали соседское поле.
Она внезапно застыла, когда что-то увидела. Призрак. Он двигался через тополиную рощу на соседней ферме. Паника стиснула ей горло, пока она не сообразила, что это был мистер Дэвис в защитном комтюме пчеловода, окуривавший ульи дымом, чтобы успокоить пчел. Речной туман подшучивал над ее восприятием. Она передернула плечами и пожалела, что не взяла с собой Блэкстоуна. Потом стиснула опущенные руки и прошла последние метры до сарая, хрустя палой листвой под ногами.
Она открыла дверь, скрипнувшую на петлях. Ее отец поднял голову.
– Привет, золотко.
Взгляд Сьюзи сразу же скользнул к огромной медвежьей шкуре с выпущенными когтями, распятой на стене. Потом, как бывало всегда, ее взгляд остановился на банках и бутылках на верхней полке с жуткими вещами, плававшими в формальдегиде. У нее заурчало в животе. Это было ненавистное место.
А ее сестра Дженис любила этот сарай. Она считала клевым, что у их отца был промышленный холодильник с развешанными тушами и морозильник, набитый внутренними органами животных, которые попадали в кухонные кастрюли и на сковородки, вроде лосятины, которую ее мать собиралась потушить сегодня вечером. Джен также очень нравилось, что отец имел хобби таксидермиста и иногда продавал чучела животных за хорошие деньги.
