– Чей это внутренний номер?
– Не знаю. Я не проверял, потому что полицейские пришли к выводу о самоубийстве. Дело было закрыто.
– И ты не стал развивать эту тему?
– У меня не было никаких причин для этого. В то время на руках было много других горячих дел.
– Спасибо, Джонас.
Я отключаюсь и сразу же набираю номер пожарного депо вместе с внутренним номером. После двух гудков звонок переключается на общую голосовую почту.
Я вешаю трубку и пытаюсь успокоить сильно бьющееся сердце.
– Мне нужно туда, – говорю я. – После того как мы закончим с Пайпер.
– В пожарное депо?
– Да. Керриган Кэй работает по пятницам; она моя старая подруга – или была подругой. – Я могу спросить у нее, кому принадлежит внутренний номер. Я хочу знать, кто имеет доступ к этому телефону и кто находился на дежурстве в тот вечер, когда позвонила Эми.
* * *
Когда Энни Пирелло вернулась в участок, она взяла архивную папку с делом о самоубийстве Финдли. Инсинуации Рэйчел Салонен пробудили ее интерес.
В папке она нашла два номера, по которым звонила Эми Финдли перед смертью. Один номер принадлежал городскому пожарному депо и включал дополнительный внутренний номер. Второй номер принадлежал Софии Маклин. Энни внимательно проверила дату и время. Салонен была права; пожар в доме Маклинов начался на следующее утро после смерти Финдли.
Она задумчиво откинулась на спинку стула.
Такие женщины, как Эми Финдли, не стреляют себе в рот, если хотят покончить с собой. Они принимают смертельную дозу снотворного. Энни достала фотографии, сделанные на месте, и разложила их на столе. Она поджала губы, тщательно изучая их. Потом вдруг наклонилась вперед, когда увидела на одной из фотографий развернутую газету, лежавшую у ног Финдли. Газета была раскрыта на рекламной странице с объявлением о сборе средств для пожарного депо. Там были две фотографии, сделанные для нового календаря пожарной бригады. На первой из них была изображена мускулистая спина мужчины, работавшего у старомодной водокачки. Она знала этого человека, поскольку у нее дома имелся такой же календарь, и она прочитала подпись под фотографией, сделанную мелкими буквами.
Энни быстро повернулась к компьютеру и устроила короткую проверку биографических данных, испытывая неожиданное предвкушнение.
Она встала и потянулась за своей курткой.
– Новак!
Ее партнер, сидевший за соседним столом, поднял голову.
– Нам нужно съездить в Пембертон.
Глава 21
Пайпер носила длинное свободное платье и мягкие угги, а ее волосы медового оттенка мягкими волнами окружали овальное лицо. Джеб подумал, что она очень красива, что эта красота сильно отличалась от внешности Рэйчел. Здесь он ничего не мог поделать с собой.
– Заходите, – сказала Пайпер глубоким хрипловатым голосом, приглашая Рэйчел и Джеба в свой дом на западной стороне Пайнкон-Лейк.
Импозантный темноволосый мужчина с угловатыми чертами лица, оливковой кожей и сильно изогнутыми бровями встал из-за стола у окна с видом на озеро. Перед ним находились включенный ноутбук, записная книжка и россыпь бумаг; посетители застали его за работой. Рядом на высоком стульчике восседал малыш, еще не умеющий ходить. Девочка лет четырех на вид занималась рисованием перед камином, где тихо потрескивали дрова. Она быстро поднялась на ноги и прильнула к матери, с любопытством поглядывая на Джеба и Рэйчел.
Сердце Джеба невольно сжалось, когда он представил, как Куинн в этом возрасте прижималась к ногам Софии. Ощущение было острым и болезненным.
– Это мой муж Дрейкон, «писатель ужастиков», как его здесь называют, – с улыбкой сказала Пайпер. – Он также читает лекции в новом частном университете Сноу-Крик.
От нее исходило ощущение довольства и семейного счастья. В этом доме царил покой. Здесь было все, чего жаждал Джеб, и даже более того. Он встретился взглядом с Рэйчел. Она видела то же самое, что и он, но выглядела смущенной.
Джеб вышел вперед и пожал руку, протянутую Дрейконом. Глаза писателя были черными как ночь. В его волосах, образовывавших «вдовий треугольник» на лбу, имелась седая прядь, но Джеб решил, что это связано не с возрастом, а с генетикой. Он выглядел таким же зловещим и загадочным, как книги, которые он писал: историческую готику и романы ужасов, действие которых происходило на северо-западном побережье Тихого океана. Джеб прочитал два его романа, когда сидел в тюрьме.
– Мы наконец встретились, – сказал Дрейкон, обменявшись с ним крепким рукопожатием. От него исходила небрежная уверенность и ощущение непринужденности, обычно связанное с богатством.
– Вы сводный брат Мэрили, – сказал Джеб.
– Да, я ее старший сводный брат, – с улыбкой ответил Дрейкон. – Поэтому у нас разные фамилии.
– И у вас нет враждебности ко мне? – с любопытством спросил Джеб.
Дрейкон посмотрел на свою жену.
– Я на собственном опыте научился доверять интуиции Пайпер. Уже довольно давно я полагаю, что вы не тот человек, который это сделал и знает, где находится тело Мэрили.
Джеб уставился на него. Такая откровенность была совершенно обезоруживающей.
– А это Кристал, – сказала Пайпер и погладила по голове девочку, цеплявшуюся за ее платье. – Сэйдж – это маленький монстр, который рассматривает вас с детского стульчика, забыв о каше во рту.
Рэйчел приняла руку Дрейкона.
– Мы знакомы.
– Несомненно. Спасибо за поддержку в прессе и критические обзоры в вашей газете.
– Ваши книги говорят сами за себя, – сказала она с улыбкой, маскировавшей тревогу в ее глазах. – Я ваша преданная читательница.
– И разумеется, я знакома с вами, – обратилась Рэйчел к Пайпер. Джеб заметил, что Рэйчел не взяла ее протянутую руку. Она держалась на почтительном расстоянии от медиума.
– Я попыталась взять интервью у Рэйчел для документальной драмы, – пояснила Пайпер, повернувшись к Джебу. – Но я понимаю, почему она отказалась.
– Боюсь, я не сторонница художественных интерпретаций настоящего преступления. – Рэйчел нервно потерла руку; Джеб заметил у нее эту привычку. – Но я понимаю, что в данном случае ваш фильм послужил чему-то действительно ценному. Освобождению Джеба. Мы надеемся, что все это так или иначе приведет к раскрытию истины.
Пайпер смягчила улыбкой растущее напряжение.
– Пойдемте сядем в гостиной. Кто-нибудь хочет чаю?
Джеб и Рэйчел вежливо отказались.
Они расселись на чрезмерно мягких диванах посреди довольно вычурной художественной обстановки. Вид на озеро из панорамных окон гостиной был потрясающим. Полки, забитые книгами и журналами, выстроились от пола до потолка вдоль одной стены.
