Адам по-мальчишески верил в справедливость и возмездие. В закон.
До той ночи, когда девушки пропали без вести.
До тех пор, пока он не прикрыл глаза, и все вокруг не распалось на тысячу оттенков серого.
Он думал, что эта серость была частью его взросления, восприятия жизни во всех ее тончайших нюансах. Но потом пришла убежденность в осуждении и заключении невиновного человека. Адам понимал, что его бездействие сыграло определяющую роль. Он был точно так же виновен, как и другие, кто дал ложные показания. Глубоко внутри он еще тогда знал, что они это сделали. А теперь он вернулся в Сноу-Крик с собственными сыновьями. Круг замкнулся. Теперь он встретился лицом к лицу с преступными действиями своего брата и матери… чтобы встретиться с собственной виной.
Адам достал свой телефон и набрал номер.
Она ответила после третьего звонка, немного задыхаясь.
– Нам нужно встретиться сегодня вечером, – сказал он. – Мне просто нужно… быть с тобой, поговорить с тобой. Можно приехать?
Она рассмеялась и нашептала ему на ухо всякие непристойности. Она была живительным бальзамом для него, его растущим пристрастием. Благодаря ей он справлялся с Лили, с работой в Сноу-Крик, со всем остальным.
Адам повесил трубку и включил зажигание. Это было начало конца, но ему было все равно. Он должен был сделать это, ради своих сыновей.
* * *
Энни проехала по ухабистой дорожке к дому Рудигера.
– Обрати внимание, – сказала она Новаку кивая головой, когда они проходили мимо бельевой веревки. – Черный плащ. Черный мужской свитер. Черные джинсы.
С другой стороны дома был припаркован синий пикап.
– По возможности осмотри этот автомобиль, пока я буду говорить с жильцами.
Энни поднялась на крыльцо к парадной двери и постучалась, пока Новак обходил вокруг дома.
Дверь открыла полноватая женщина с раскрасневшимися щеками. На ней был белый кухонный фартук, пальцы испачканы в муке.
– Беппи Рудигер? – сказала Энни. – Я констебль Пирелло, полицейский отдел Сноу-Крик.
– Что такое? – Взгляд женщины непроизвольно метнулся к сараю в глубине заднего двора. Энни повернулась, следуя за ее взглядом, потом медленно спросила:
– Ваш муж дома, миссис Рудигер?
– Нет. Его… его здесь нет. А что?
– Он не в сарае?
– Нет?
– И не в автомобиле с открытым кузовом возле вашего дома?
На лице женщины промелькнула секундная гримаса. Возле нее появилась светловолосая девочка.
– Сьюзи, ступай к себе, – сказала Беппи Рудигер и вышла наружу, закрыв дверь за собой. – Это мой автомобиль. Клинт ездит на «Додж Рэме» красного цвета.
– Он ездил в среду на работу на своем «Додже»?
– К чему этот вопрос?
– Мэм, ваш пикап соответствует описанию автомобиля, обнаруженного на месте поджога.
Кровь отхлынула с ее щек. Она принялась нервно озираться по сторонам.
– Возможно, ваш муж в среду одолжил ваш автомобиль, Беппи?
Беппи ухватилась за перила крыльца.
– Я… я не помню. Вам нужно поговорить с ним.
Энни кивнула, продолжая удерживать ее взгляд. Тем временем Новак вынырнул откуда-то сбоку, и Бетти Рудигер вздрогнула от удивления.
– На номерной табличке есть буква D, – сообщил Новак.
– Мисс Рудигер, вы не возражаете, если мы осмотрим автомобиль?
– Возражаю. Мне не нравятся ваши инсинуации. Я… вам лучше уйти. Немедленно.
Энни повернулась спиной к Беппи и сделала вид, будто любуется пейзажем.
– Приятное место. Сельская атмосфера. Я тоже выросла на ферме в Квебеке, и моя мать сушила белье на веревках. – Она повернулась к Беппи. У женщины был такой вид, будто ей нехорошо. – Когда вы последний раз занимались стиркой, миссис Рудигер?
– Какое вам дело до этого?
– Черный плащ. – Энни кивком указала на бельевую веревку.
– Сейчас уже холодно, – отрезала Беппи. – Люди носят плащи, когда на улице холодно.
Пульс Энни слегка участился от такой агрессивной реакции. Она была уверена, что тут что-то есть.
– Что находится в том сарае, мэм?
– Это сарай моего мужа. Там он занимается таксидермией.
Энни приподняла бровь.
– Таксидермией. Он заядлый охотник?
– Два раза в год он отправляется на большую охоту. Мы храним мясо в большом холодильнике.
– Можно посмотреть?
– Нет. – Беппи внезапно вытерла руки о фартук, как будто они вспотели. – Я хочу сказать, это личное место Клинта. Я не знаю, что там происходит. Знаете, если вам нужен мой муж, вы можете найти его в пожарном депо. Он начальник пожарной службы Сноу-Крик.
Энни снова кивнула и широко улыбнулась.
– Да, но сегодня у него выходной.
Беппи промолчала.
– Вы уверены, что его здесь нет? Может быть, он вышел погулять?
– Он покупает сено на одной из ферм в долине. Собирается укутать фруктовый сад на зиму.
– Он держит охотничье оружие в этом сарае?
– Нет, только в сейфе. У нас дома.
– Ружья, винтовки?
Губы Беппи сжались в прямую линию.
– Это его оружие для охоты.
– Здесь есть пистолеты или револьверы?
Она сглотнула.
– Я не знаю.
– Большое спасибо за потраченное время, миссис Рудигер. – Энни начала спускаться по лестнице к Новаку, но потом остановилась и снова повернулась к Беппи Рудигер.
– Ваш муж был уволен из армии. Это правда?
– Он ушел из армии, чтобы проводить больше времени со своей семьей.
– Увольнение за недостойное поведение с лишением прав и привилегий, так?
Беппи Рудигер побледнела еще сильнее.
– Это было связано с обвинением в сексуальных домогательствах, – сказала Энни. – Но потом, насколько я понимаю, обвинение было снято?
Молчание.
– Мэм, где был ваш муж девятого апреля этого года?
Беппи открыла рот и тут же закрыла его.
– Я понимаю, что полгода – это долгое время для запоминания конкретных вещей. Не беспокойтесь. Мы сами спросим, когда свяжемся с ним.
– Она религиозна, – тихо пробормотала Энни, когда возвращалась с Новаком к патрульному автомобилю. – Носит распятие на шее.
– Это не говорит о религиозности.
– Но есть высокая вероятность. – Она открыла дверь. Беппи по-прежнему стояла на крыльце, как часовой, и наблюдала за ними.
