– Что, если девушки вышли из автомобиля Джеба и побежали к тому джипу, который отвез их в старую медную шахту?
Лили начинает дрожать.
– Девушки были жестоко изнасилованы в той шахте, и одна из них умерла. Возможно, это была случайность, но насильники ударились в панику. Они сбросили ее тело в шахту. Наверное, они не знали, что им делать с Эми, которая была еще жива, и они не могли хладнокровно прикончить ее. Они отвезли ее на этом джипе на двадцать миль к северу, а потом бросили в старой хижине траппера. Возможно, один из парней попытался задушить ее веревкой. Как бы-то ни было, они сговорились между собой, в том числе о лжесвидетельстве. Они заявили, что девушки не выходили из автомобиля Джеба и что они видели, как он увез их на север. А когда Эми наконец обнаружили живой, поиски Мэрили начались в двадцати милях к северу от того места, где она действительно находилась. На дне медной шахты. Кровь с толстовки не принадлежала Джебу; так чья это была кровь?
Над нашими головами гремит гром, и отраженный свет молнии пульсирует в темных облаках. Небо чернеет.
– Куда ты клонишь, Рэйчел? – резко спрашивает Беппи.
– Ты пугаешь меня. – Лили бледна, как выстиранная простыня. – Ты хочешь разрушить нашу жизнь.
Беппи протягивает руку, собираясь успокоить ее. Но Лили напряженно смотрит на меня со странным блеском в глазах.
– Нет, – говорю я. – Это не я, не Джеб или моя племянница разрушает вашу жизнь. Другие люди сделали это девять лет назад. До вас доходит лишь рябь от этих событий, последствия этой лжи.
Меня выкркучивает от внутренней борьбы. В каком-то смысле я понимаю, что сдаю позиции. Я отправилась по пути, где нет возврата назад. Но они уже знают, что Куинн – дочь Джеба. Из-за Трэя. Из-за проклятого Трэя. Теперь об этом знает весь город, так что все кончено. Я вглядываюсь в дождь через темные деревья, отчаянно желая увидеть, как Куинн возвращается в лагерь на велосипеде… вместе с Брэнди.
– Ты сошла с ума, – говорит Вики. – Совсем свихнулась.
– Да. Правда, я свихнулась. – Я продолжаю глядеть на деревья; моя одежда промокла, волосы липнут к лицу. – Свихнулась от злости на людей, которые это сделали, которые закрывали глаза и отправили в тюрьму невиновного человека.
– Никто из ребят не мог сотворить такое, – говорит Вики. – Я знаю Леви, и он…
Я разворачиваюсь лицом к ней.
– Точно. Легче поверить, что это сделал парень по другую сторону реки. Гораздо проще, чем столкнуться с правдой. Потому что одна из вас должна кое-что знать. По меньшей мере одна из вас нашла черную лыжную маску в тазу для стирки, черную одежду, от которой пахло дымом, – может быть, даже со следами крови. Чей-то босс, муж или любовник утром в четверг получил удар в лицо, и у него есть синяки и ободранные костяшки пальцев после драки с Джебом. У кого-то из ваших мужчин есть серебристый внедорожник или синий пикап.
Я поворачиваюсь к Беппи.
– Может, кто-то из вас потерял пистолет, из которого застрелили Эми полгода назад. Может быть, чей-то муж оказался в Ванкувере в то утро, когда дом моей сестры сгорел дотла. Может быть, чей-то муж имеет татуировку в виде дракона поперек задницы! Потому что это одна из подробностей, которую вспомнила Эми, когда ее застрелили полгода назад: извивающийся дракон между ног ее подруги, пока ее насиловали!
Лили ахает. Беппи отшатывается назад. Вики и Стэйси смотрят на меня широко распахнутыми глазами.
– Ладно, не беспокойтесь. Потому что когда у нас будет скалолазное снаряжение для спуска в шахту, мы узнаем все наверняка.
Лили делает яростный выпад в мою сторону.
– Лучше бы ты умерла! Уходи, оставь нас в покое! Я не позволю тебе так поступить с Адамом, не позволю…
Беппи хватает ее за руку и оттаскивает от меня.
– Не знаю, о чем ты говоришь, Рэйчел, – со странным спокойствием говорит она. – Но тебе нужна помощь. Ты все портишь, и твои обвинения причинят вред нашим детям.
Внезапно появляются дети, поочередно вылетая на велосипелах. Они покрыты грязью и промокли от дождя. Женщины шарахаются в панике. Они как будто попали в ловушку между мною и своими детьми.
Я вижу Куинн и бегу к ней, хватаюсь за руль ее велосипеда, прежде чем она успевает остановиться. Я выдавливаю улыбку.
– Эй, как ты?
Куинн спешивается и снимает шлем. Она озадаченно смотрит на меня.
– Давай уйдем от дождя. – Я начинаю тихо подталкивать ее велосипед, и мы направляемся к автомобилю. Мое сердце бешено стучит в груди, в горле пересохло. Куинн приходится бежать, чтобы удержаться вровень со мной.
– Сука! – кричит кто-то нам вслед. – Отправляйся в ад, Рэйчел.
Краем глаза я вижу, как Брэнди направляется к группе женщин с девочками Беппи позади нее. Они сближают головы и о чем-то шушукаются. Брэнди смотрит в нашу сторону. Должно быть, она удивлена, что у меня не нашлось времени побеседовать с ней и сказать, что я забираю Куинн, но мне все равно. Я просто хочу увести девочку подальше от этих кликуш.
– Почему они так вопят? – ошеломленно спрашивает Куинн, вышагивая рядом со мной. – Почему они так назвали тебя?
Я изображаю очередную фальшивую улыбку.
– Ты имеешь в виду то слово, которым назвала меня раньше?
– Я не хотела! – протестует Куинн.
– Уверена, что и они не хотели. Давай быстрее.
Дождь превратился в ливень. Я промокла до костей.
Когда мы подходим к автомобилю, Куинн замечает Джеба на месте водителя и останавливается.
– Он здесь? Ты привезла его?
– Он хотел посмотреть, где ты катаешься.
– Правда?
– Да.
Она радостно улыбается, и я вдруг хочу, чтобы все закончилось хорошо. Я хочу видеть ее счастливой и радостной. Я хочу, чтобы мы все наконец могли жить в мире и покое.
Мы подходим к автомобилю. Джеб выходит наружу, берет у меня велосипед и загружает в багажник.
– Что случилось? – спрашивает он. Его глаза потемнели от тревоги. – Похоже, ты поссорилась с этими женщинами.
– Они обозвали Рэйчел… плохим словом, – шепчет Куинн.
– Эй. – Он ерошит ее влажные кудри и открывает заднюю дверь. – Забирайся внутрь.
Она лезет на заднее сиденье. Джеб закрывает дверь.
– Что там случилось? – снова спрашивает он.
Я протягиваю руку к пассажирской двери.
– Потом. Давай уедем отсюда. Я не хочу, чтобы Куинн услышала об этом.
Он выезжает на дорогу, но продолжает коситься на меня. Я откидываю со лба промокшие волосы. Мои руки мелко дрожат. Я наконец понимаю, что значит выйти из себя и испытать слепую ярость, действовать без всякой логики. Теперь я могу понять, почему маленький Джеб набросился на своего отца.
