«Куда ты идешь?»
У сгорбленной фигуры однажды была какая-то цель. Что-то важное, что он обязан был сделать. Но сейчас, он даже не понимал, что именно значит слово «цель». И если честно, это его ни в малейшей степени не волновало. Причины и следствия больше не имели значения.
В своем бесконечном движении он встречал не только мертвые армии. Иногда вокруг сгущался густой непроглядный туман, с легкостью способный лишить возможности ориентироваться в пространстве любое живое существо. Но незнакомец его словно не замечал. Он все так же безошибочно шагал на восток.
Иногда, из тумана выныривали высокие изуродованные гуманоидные фигуры, но ни одна из них не решалась приблизиться слишком близко к неизвестному с мечом. Словно они прекрасно знали, что в этом случае произойдет. Какое-то время фигуры сопровождали его, молча плелись следом в некотором отдалении. Они старались не отставать, и бывали моменты, когда за ним двигалась целая вереница из неказистых скорбных силуэтов.
Но в этом загадочном тумане обитали не только они. Время от времени, сопровождаемое невыносимой вонью, из тумана выныривало жуткое монструозное нечто. Страшные химеры всех форм и размеров внушали ужас высоким гуманоидам. Они сжимались и тряслись позади незнакомца. Но равнодушный бессмысленный взгляд никогда не пропадал с лица мужчины. Те твари, что были поумнее, заметив его, тут же спешно возвращались в туман, и больше никогда не показывались. Но некоторым не доставало ума, и они предпочитали атаку тихому отступлению. С такими у неизвестного разговор был коротким. Независимо от их габаритов и свирепости, он наносил всего один единственный удар, и даже если монстр был размером с маленькую гору, он всегда разваливался на две аккуратные половины.
Скорбные силуэты следовали за ним столько, сколько могли, но и сами постепенно отставали и неизбежно терялись, не в силах выдержать влияния таинственного тумана. И лишь незнакомец все так же методично двигался вперед. Без цели и отдыха.
Белесая мгла была полна необычных и необъяснимых вещей. В отличии от красной болезненной пустыни, здесь, в тумане, встречалась и трава и вода, и даже целые оазисы, скрывающие, однако, под тонким слоем песка сотни и сотни белоснежных костей. Опасность подстерегала везде, вот только все это никак не касалось незнакомца. Сложных препятствий он просто не замечал, а любую проблему решал одним единственным способом: простым и незамысловатым взмахом меча.
Совсем редко он встречал группы десятиметровых великанов, с ног до головы закутанных в вонючие шкуры. Они тянули за собой толстые, покрытые темным налетом цепи, уходящие в бесконечную даль, и так же, как и он, никак не реагировали на окружающий мир. Лишь устало перебирали ногами и тащили что-то невероятно тяжелое, сокрытое в дымчатом мареве.
А потом туман рассеивался. Фигура никогда не испытывал ни малейших сложностей с поиском выхода. Именно поэтому уродливые гуманоиды продолжали упорно следовать за ним, надеясь, что они тоже смогут вырваться из коварной ловушки. Но никто из них так ни разу и не добился успеха. Незнакомец снова оставался один, и снова время от времени встречал мертвое войско на своем пути.
— Надеюсь когда-нибудь, ты все же здесь сгинешь, — без малейшего предупреждения, недалеко от него материализовалась размытая черная тень.
Но незнакомец даже бровью не повел, и не замедлился ни на секунду. Силуэт, не касаясь земли, поплыл по воздуху следом за ним.
— Ты не думал, что уже пора остановиться? Когда же ты уже осознаешь, что Они не желают возвращения Бедствия? Ты не сможешь покинуть это место, — в переливающемся всеми тональностями голосе послышалась твердая уверенность.
«Бедствие? Так меня зовут?»
Неожиданно, он почувствовал конфликт внутри себя. Это было не его имя. Это было имя… неизвестного с мечом? Странная мысль засела в его голове.
«Кто я?»
В попытке вспомнить, в его голове что-то запульсировало. Мужчина остановился.
— Хм? — преследующая его тень такого явно не ожидала.
«Как меня зовут?»
Что-то ощущалось неправильным. Как он оказался в этом месте? Ведь буквально только что, он сидел у границы тумана и улучшал свою перчатку.
«Что за перчатка?»
В этот момент, невидимая пелена на его воспоминаниях наконец-то рассеялась, и Дорен пришел в себя.
«Что происходит?»
Он обнаружил, что все это время наблюдал за очень странным незнакомцем, и едва не потерялся в глубине его сознания, почти приняв его мысли за свои собственные.
«Как я здесь оказался? Я лишился чувств, и мое сознание снова куда-то перенеслось? Как шкатулка связана с этим местом?»
Юноша понял, что видит этого мужчину и эту странную тень уже не в первый раз.
«Это было в моем сне. Или это был вовсе не сон?»
Схожие картинки стали всплывать в его памяти. Происходящее его совсем не радовало.
— Как меня зовут? — незнакомец произнес хриплым низким голосом.
— Даже удивительно, как в таком состоянии ты остаешься настолько сильным, — тень покачала головой.
— Как меня зовут? — он посмотрел прямо на расплывчатый силуэт.
— Ты не представляешь, как же я ненавижу тебя. Да я знаю, что наблюдать за тобой очень важная задача, но ты хоть представляешь, насколько это невыносимая скука? Проводить столетия в этой убогой дыре и следить за давно спятившим пленником?
— Как меня зовут? — мужчина снова, словно заезженная пластинка повторил свой вопрос.
— Ты Бедствие, сколько можно повторять, — тень явно была недовольна.
— Это не моё имя, — однако неизвестный был не согласен.
— После того, что ты сделал, ты не заслуживаешь другого. Ты Бедствие. Предвестник Катастроф. Самый большой грешник тысячи миров.
— Грешник… — голос Бедствия был глухим.
«Только не говорите мне…»
Дорен с тревогой наблюдал за разворачивавшейся сценой. Ему захотелось оказаться как можно дальше от этого места.
— Да, ты Грешник. И всегда им будешь. Ты никогда не покинешь это место. И лица этих мертвецов всегда будут тебе напоминанием того, какое страшное преступление ты совершил.
— Ты боишься, — внезапно по лицу мужчины впервые пробежала слабая эмоция. Он нахмурился, словно с трудом вспоминая, что вообще из себя представляет страх. — Почему ты боишься?
— Я ничего не боюсь, не тебе безумец говорить об этом, — размытая тень яростно задрожала.
— Ты боишься меня, — Грешник неожиданно улыбнулся, — Да, я вспомнил это чувство. Этот сладкий привкус чужого страха.
— Чертов псих, — силуэт недовольно выругался. — Сегодня ты говоришь на удивление много. Чем больше ты будешь сопротивляться клятве забвения, тем больней тебе будет.
— Разве не ты в этом виноват? — кажется, неизвестный слегка пришел в себя. — Ты приходишь и продолжаешь мне надоедать. А боль меня давно не беспокоит. Когда ты будешь отчитываться перед ними так и скажи: он смог вырваться из-за моей тупости, — мужчина расправил плечи, а его лицо приобрело осмысленное выражение.
