«Как говорил герой-любовник, — подумал он, — погладь грудь и лезь под юбку. Они от этого млеют».
Опустил руки и, приподняв юбку, погладил ее ноги до колен. Женщина не сопротивлялась. А когда он полез выше и достал до густых волос, она застонала и лишь прошептала:
— Давай потом… как побрею тебя…
Артем опустил руки, нежно пройдясь по ее ногам, и замер.
— Не боишься, что я тебя зарежу? — спросила женщина и широко улыбнулась.
— Если зарежешь, то тебе придется делить постель не со мной, а с мертвым мужем.
— Фу! Тогда живи.
После бритья она попросила его удалиться в спальню. Сама помылась в тазу и, не одеваясь, без всякого смущения вошла в освещенную спальню. Легла и крепко прижалась к сильному мужскому телу. Легкий запах мужского пота кружил ее голову и вызывал непреодолимое желание.
Время, проведенное в утехах, летело стремительно. После долгих приятных часов ласк они утомились и отдыхали, лежа на спине.
— Зачем тебе мой мертвый муж? — спросила Хойсира.
— Хочу натравить его на шамана.
— Ты этим ничего не добьешься. Даже если он его убьет, тебя племя не примет. Не было честной схватки. Но если ты победишь шамана в честном бою, можешь стать нашим шаманом и советником моего брата. Тебя поддержит мой отец, и тогда ты сможешь попробовать объединить племена. Но тебе каждый раз придется доказывать, что ты лучший. А шаман Хойрок убил шестерых. Причем он лишь издевался над ними, а они убили сами себя.
— Как это? — не понял Артем.
— Он им приказал перегрызть себе вены на руках, а одному на ноге. Они плакали и грызли. Это было ужасно.
Артем догадался, в чем тут дело. Шаман использовал ритуальную магию управления сознанием. Магию разума. Но на этот счет у него были свои задумки.
— Так я могу вызвать шамана на поединок? — спросил он. — И как это сделать?
— Просто встань у общинного костра и громко вызови его на поединок… Но я думаю, — грустно произнесла женщина, — что это будет твой последний бой. — Она крепче прижалась к нему. — Не хочу, чтобы ты убил себя. Я этого не переживу. Я только обрела свое… — Она замолчала, уткнувшись ему в подмышку и жадно вдыхала пряный запах мужского пота.
— Слухи о моей предполагаемой смерти несколько преувеличены, — засмеялся Артем. — Обещаю, что останусь жить. Ты мне веришь?
— Нет.
— Тогда пообещай мне, что после того, как я убью Хойрока, ты поедешь со мной. — Он обнял женщину и прижал к себе.
— Обещаю, — тихо прошептала она и стала целовать его.
Перед рассветом, когда Хойсира еще спала и люди не выводили животных на пастбища, Артем выбрался из постели и ушел к общинному костру. Сел под слиянием с природой и стал слушать разговоры воинов. Он не выспался и широко зевал.
— Да-а… — произнес воин, что у протоки держал факел. — Оказывается, зря мы смеялись над парнем… даже стыдно как-то. То, оказывается, братцы, не баба, а некромант. Хорошо, вождь вышел и выслушал гонца. Вот бы позора натерпелись…
— Да, это ты, Хойскар, прав, — согласился пожилой воин с заплетенной в косичку бородой. — Посмеялись и прослезились. Много воинов ушло к заставе?
— Тридцать. Облава будет. С ними два ученика шамана ушли. Теперь эта тварь не уйдет.
Артем понял, что самое время вызвать шамана на бой. Он вышел из слияния с природой и встал.
— Хойрок! — закричал он вовсе горло. — Я, Артам из Обители Страха, вызываю тебя на поединок!
От его крика воины вскочили, бросились врассыпную, затем опомнились и стали окружать чужака.
— Эй! — несмело спросил один из стражей. — Ты кто такой? Как тут оказался?
— Я пришел из Обители Страха. Зовут меня днем Артем, а ночью — Артам. Вызываю вашего шамана на поединок.
— Еще один, — пробормотал Хойскар, воин, говоривший с гонцом. — Да сколько вас тут крутится?
— Я один. А бородатой бабы там уже нет. Зря туда отправили воинов.
Он стоял окруженный толпой из десятка воинов и защищенный древней традицией. Никто не смел его тронуть, пока не состоялся поединок. Вот если он проиграет и шаман отдаст его на растерзание, тогда они отыграются на чужаке. Все это Артем прочел в их глазах.
— Да вы садитесь, — спокойно произнес он. — В ногах правды нет. — И сел сам.
— А где она есть? — спросил один из стражников.
— В сердце каждого.
— Ты зачем пришел? Чего тебе от нас надо? — хмуро спросил старший стражник. — Смерти ищешь, а в ней славу?
— Нет. Я пришел, чтобы заставить вас объединиться в один народ озер.
— Да кто ты такой, чтобы говорить о таких вещах! — вспылил старший. — Прыщ на заднице осла.
— За осла ответишь, — спокойно произнес Артем. — Сделаю из тебя живого мертвеца и заставлю у осла прыщи выдавливать.
Воин вылупился на Артема. Затем прищурился.
— А давай со мной выходи на поединок, — смело произнес он. — По-честному, по-мужски, без этих колдовских штучек.
— Да без проблем, — улыбнулся Артем. — И без оружия, одними руками.
Воин окинул взглядом фигуру Артема и пренебрежительно сморщился.
— Идет, — согласился он. — Если я выйду победителем, ты будешь жрать эту землю.
— Хорошо, — кивнул Артем. — Если победителем выйду я, то ты станешь мне навечно слугой. Боремся. Если ты положишь меня спиной на землю, ты победил. Если я положу тебя, то я победил. Все слышали? — спросил он окруживших их воинов.
— Все! — вразнобой ответили стражники.
Они образовали круг и в середину вышел Хойскар. Он скинул меховую безрукавку, надетую на голое тело. Артем тоже скинул куртку и исподнее. Увидев его мускулатуру, воин чуть сбился с шага. Он окинул Артема оценивающим взглядом и нагнулся, выставив руки вперед.
Артем пошел вокруг него и с отсутствующим видом посмотрел в сторону озера. Воин купился на простой обманный прием и кинулся на Артема. Тот резко сделал шаг навстречу, слегка уклонился, ухватил руку дикаря и, используя инерцию движения противника, кинул того через плечо. Удержал руку, сделал шаг в сторону, выворачивая ее, и пошел на болевой прием. Дикарь грохнулся на спину, подняв кучу пыли. Хотел подняться, но Артем сильнее надавил на руку. Дикарь некоторое время терпел, но, когда раздался хруст сломанной кости, с воплем сдался и заплакал. Горько и беззвучно, по-мужски. Не от боли, а от стыда.
— Что здесь проходит? — раздался повелительный голос, и в круг вышел вождь.
Глава 9
Второй магистр ордена Святого Августина иеротетрах Гомус Фалмус, отвечающий за боевое крыло ордена, был в ярости. Его трясло, и он, брызжа слюной, посохом избивал начальника орденской стражи.
