— Занимало, пока я не понял, что планета, скорее всего, не выжила в этом Армагеддоне, а россказни про поверхность — это сказочки, которые придумали.
— Кто? Кому это было надо? Вы что-то знаете об этом?
Старик вздохнул:
— Я мало знаю, как и любой здесь, в этом так называемом подземном мире. Те, кто задают такие вопросы, пропадают, знаешь ли, мальчик.
— Пропадают?
— Именно. Мне попадались тайные записки, что за учеными, собиравшимися искать путь на поверхность или пробурить стенку, приходят черные роботы.
— Черные роботы, — приподнял брови Лайам, припоминая, что как раз недавно видел парочку.
— Да. Это известный факт в определенных кругах. Однажды, совершенно случайно мне попался очень древний трактат. Я не знаю даже, кем он был написан. Автор говорил, что правда была так страшна, что люди хотели забыть ее. Что им была нужна надежда. Это ведь очень страшно жить где-то, в куске камня и знать, что твоего мира больше нет, что он уничтожен, взорван. Что там, за этими стенами, ничего нет. Что там ничто. Что нам некуда идти, что мы просто осколок, который несет в никуда. Может быть, однажды мы просто упадем на какую-нибудь звезду. Может, мы уже падаем на нее последние два-три года? Кто знает? В космическом пространстве все катастрофы длятся долго, и они не внезапны. Мы можем падать в кипящее огненное море и даже не знать об этом, ведь нас защищает наш маленьким мирок, с собственным климатом. Маленькая планетка вывернутая наизнанку, защищенная от всего вокруг. Но, разумеется, не от падения в термоядерное море.
— Уважаемый! Да вы самый интересный человек, что я встречал за последнее время! Был еще один, но он не человек… Но то, что мы можем последние пару лет лететь в термоядерное море — это потрясающе. О таком даже я не думал!
— Что ты за мальчик, если тебя вдохновляет мысль, что наш мир падает на чье-то солнце?
— Я Лайам Ли Кадами, — широко улыбнулся Лайам.
****
— А, посмотри только на это, Лайам! Нравятся такие штуки, а? Ты же тоже что-то типа ученого? Говорил мне о всяких технических премудростях, и смотри, в Бандаре тоже есть продвинутые технические чудеса! И эта малышка вся моя, — вещал толстый король, пошатываясь, он уже слегка набрался с утра.
Техническим чудом был дирижабль, привязанный к балкону на башне, где располагались личные покои короля. На вкус Лайама, чудо так себе. Радио-дирижабли Кадолии были лучше сделаны. А этот… Здоровый баллон в красную и желтую полоску, был весь в заплатках, болтался где-то в небе у самого шпиля, вниз с него свисала гондола, почему-то открытая. Похоже, бандиты ничего умнее не придумали, чем подвесить к аэростату деревянный речной корабль с установленным на корму пропеллером.
— И оно летает? — скептически спросил Лайам.
— Конечно, летает! Я совершаю на нем утренние прогулки над своими степными владениями!
— Правда? — заинтересовался Лайам. — Им можно управлять в одиночку?
Шарк погрозил ему толстым пальцем:
— А, пройдоха, я знаю, о чем ты сразу подумал. Не прыгнуть ли на мой воздухолет со своей прелестной сестрицей и не удрать ли!
— Ничего подобного, как вы только могли так обо мне подумать!
— Правильно. И не думай удирать, ничего не выйдет. Этим устройством управляет рулевой, но ключ от парового мотора только у меня.
— Какие предосторожности. Зачем было делать ключ?
— Чтобы никто не угнал мою красавицу, завистников хватает. Да и какой-нибудь идиот мог случайно запустить двигатель и наделать делов.
— Вы чрезвычайно предусмотрительны, король, — похвалил Лайам.
Если есть транспорт и ключ, то есть и возможность.
Шарк иногда удивлял какой-то проницательностью, закрыл двери балкона и погрозил толстым пальцем:
— Я тебя везде достану, если уведешь от меня мою летающую красавицу. Обеих моих красавиц, — добавил он многозначительно, и Лайам сразу понял, кто вторая.
Но вариант побега с дирижаблем, пожалуй, слишком непредсказуем и авантюрен. Он не Калисса, чтобы лазать по балконам, красть ключи и угонять дирижабли. Оставьте непредсказуемый риск для умалишенных, нужно прорабатывать способ побега через обычные двери.
Лайам не терял времени и заводил знакомства со всеми, расспрашивал, прощупывал. Правда, был неприятно удивлен, как тупы и просты эти люди. Казалось бы, такими легче манипулировать, но все его приемы были рассчитаны на людей, оперирующих бо́льшим количеством страстей и желаний. Здесь же все были озадачены пьянством и страхом потерять свой статус.
Позже, когда король ненадолго избавил их от своего назойливого общества, Лайам сказал подруге:
— Нам надо сваливать отсюда, Мирика, и как можно скорее.
— Да что ты вечно? Куда ты спешишь? Жирный король такой обходительный и милый, нас вкусно кормят, и я впервые за последний месяц спала на настоящей кровати!
— Не заставляй меня краснеть за тебя, ты же не настолько дурочка. Этот человек опасен, причем лично для тебя.
— Я просто ему нравлюсь. Прожила всю жизнь рядом с такими болванами, как ты и Шами, ни разу слова не услышала, какая я красавица!
— Я тебе регулярно об этом говорю, — не упустил возможности лучезарно улыбнуться Лайам.
— Да, и добавляешь все время, что я тупа, как пробка.
— Что поделать, ты периодически подтверждаешь данный тезис.
— Сам ты тезис! Мне вот, может, нравится, как этот жирдяй вокруг кружит, разве что не приседая в поклонах. Я вдруг почувствовала себя красивой девушкой! Я знаю, что для Шами я тоже красивая, он любит меня, но он такой человек, что редко когда скажет это. Хочется, знаешь ли, иногда послушать. Я же все-таки девушка!
— Я расскажу Шами, что он редко подчеркивал твою красоту, и нареченная ему судьбой, чуть было не осталась с толстым королем, потому что он дарил ей браслетики и восхищался изумрудными глазами.
— Ты что, меня позлить хочешь? Шами я не променяю ни на кого. А браслетики мне нравятся, почему я должна отказываться?
— Логично. — Лайам вздохнул. — Мирика, этот человек своими подарками намерен тебя в постель затащить.
— О! Ну пусть надеется и ждет! — фыркнула Мирика.
— Он преступник и король преступников. Он избалованный и капризный. Он не привык надеется и ждать, Мирика. Он рано или поздно возьмет тебя силой.
— Он такой вежливый и предупредительный! Не будет он ничего такого делать! Тебе что, завидно?
— Точно нет.
— Да и как мы сбежим? Из замка нас не выпускают, повсюду охрана, из окон не выбраться — высоко, замок стоит над городом на других домах.
Лайам улыбнулся:
— Я даже скажу больше, внизу регулярно ходят охранники, и им дано указание посматривать, как бы кто не вздумал из окон вылезать и спускаться по стенам.
