— Кто эти двое и зачем ты их потащил с собой? Они же совсем дети.
— Мы всего на год его младше, ты! — возмущенно воскликнула Мирика.
— Да он и сам не очень походит на известного в городе кладоискателя. Если бы я не послушал, как он говорит, то принял бы за школьника. Но вы-то совсем юны. Где ты их взял, Лайам?
— Они моя семья, Каниг. Я без них жить не могу, так уж вышло.
— Что, без обоих сразу? — хохотнул офицер, весело поглядывая на ребят. — Мне показалось, тебе нравится рыженькая.
Лайам мрачно усмехнулся:
— О нет, Каниг, та, что предназначена мне судьбой, имеет синие глаза и волосы, и она не здесь.
— А?
— Смотрите на дорогу, офицер, если нас прибьет здесь какая-нибудь тварь, мэр потом с вас спросит.
— Что, обиделся, что ли? Я пытаюсь познакомиться, понять, что за люди в моем… В нашем отряде, и что от них ждать в случае опасности.
— В случае опасности эти двое будут визжать и разбегаться, — хихикнул впереди Мол. — Вот чего от них стоит ожидать.
— Так кто вы, ребятки? Где работаете? Вы точно закончили школу?
— Да, древние тебя побери! — воскликнула Мирика.
— И кем работаешь, девочка?
— Я… ну… кхм…
— Она воспитатель в детском саду, — сказал Шами.
— Что? — офицер чуть не запнулся.
— Ну, вот совсем не стоит всем и каждому об этом рассказывать, Шами! — прошипела Мирика.
— А что? Тебе же нравится эта работа, что тут такого стыдного? Ты учишь детей.
— Но этим не занимаются искатели приключений! Вот в чем дело, Шами!
— Но ты же не искатель приключений, — не понял Шами.
Мирика тяжело вздохнула.
— Очевидно, она мечтает им быть, — сказал Каниг с усмешкой. — А ты, видимо, нет?
— Я? Нет, конечно, — ответил Шами.
— А ты где работаешь? Сортируешь мягкие игрушки? — офицер позволил себе легкую улыбку.
— Я работаю на тракторе.
— Фермер? — уточнил полицейский.
— Он не фермер. Он самоотверженный мечтатель, который однажды всех чем-нибудь удивит, если будет побольше верить в себя, — сообщил Лайам.
Шами поспешил сказать:
— Я не фермер. Я просто закончил курсы управления трактором и помогаю Финчу. Он возделывает поля по найму. Иногда работы много, а он уже стар. Я подменяю его за рулем.
— Трактором умеешь управлять? Сложная техника, — похвалил Каниг и улыбнулся искренней хорошей улыбкой.
И вдруг все услышали, как будто шорох за каменными стенами коридора чуть впереди. Он был тих, но достаточно явственен даже пробиваясь сквозь звуки множества ступающих ног.
Мол, Буб и Каниг замерли, Лайам с друзьями тоже, а идущие следом наткнулись на них, не понимая, что за столпотворение.
— Ну-ка, тихо всем, — скомандовал Лайам.
Шорох повторился, будто прокатившись снизу вверх, пробежался по потолку и медленно удалился.
— Призраки, — выдохнул Буб.
— Харви, — брякнул Каниг.
— Черные копатели, — прошептал Шами.
Лайам недовольно проворчал:
— Что ж, склоняюсь к этому варианту, ибо два первых совершенно нелепы. Особенно про Харви.
— Ну… я сказал не подумав, — пробормотал Каниг. — Здесь кто-то есть.
— Скорее что-то, — пробурчал Лайам.
— А почему мы впереди? У нас только дубины, пусть полицейский идет! — засомневался вдруг Мол.
— Вы что оба струсили?
— Нет, но…
— Вот и помалкивайте и смотрите в оба. Против спятивших роботов дубины эффективней автомата. По крайней мере, когда не знаешь, в какую точку ему стрелять, критические детали у них не всегда в голове, — проговорил Лайам.
— У меня особые пули, — напомнил Каниг.
Лайам его проигнорировал:
— По-моему, я уже вижу голубое зарево, там, вдалеке за поворотом. Вы готовы к появлению призраков? Потому что мы их встретим с большой долей вероятности.
— Ты что, шутишь, чертов придурок? — зашипел Мол.
— Нет, я просто вас предупреждаю.
За поворотом туннеля голубой свет заливал все вокруг. Вот он вход в Комплекс-4. Все было так, как видел Лайам на фотографиях. Стальные пилоны обрамляли освещенное люминесцентным свечением крыльцо с распахнутыми дверями. Земля, казалось, всосала в себя этот островок упорядоченного мира, который когда-то существовал. И, как ни странно, существует до сих пор, питаясь неведомой энергией. Это крыльцо косо торчало, сомкнутое земляными губами тоннеля. Так его и откопали около ста лет назад, найдя случайно при геологических исследованиях. А когда нашли, то поразились. Это было не просто хранилище, а что-то вроде исследовательской лаборатории с жилым боксом.
Вторая Катастрофа, как определили ученые, произошла что-то около тысячи лет назад. Несмотря на такую бездну времени, постройки древних, что находят в скалах и ходах, поначалу встречали удивленных исследователей абсолютной нетронутостью. Помещения чисты, мебель и убранство целы и оставлены так, как будто создатели еще вчера ходили по этим комнатам. Обычно горел свет, работали машины, механизмы, компьютеры и прочая техника. Все целое, без признаков беспорядка или разрушений. Такое, как будто хозяева просто исчезли в один день прямо в разгар своих будней. Исчезли навсегда.
Но, они не исчезли, их замуфицировавшиеся и высохшие трупы сидели в креслах, за столами, лежали на полу. Некоторые сжимали кружки, или были застигнуты во время работы, занятия спортом, любовью и прочими повседневными вещами. Что-то убило всех в одно мгновение.
Почему трупы выглядели старыми, а интерьеры нет — долгое время совершенно не могли понять, пока не была выдвинута теория, что все эти постройки накрывало какое-то поле вневременья. И внутри этого поля, все, что не было живым, сохранилось таким, как было в момент катастрофы, а вот любая органика умирала и высыхала. Некоторые эксперты заключили, что остатки живых тканей выглядят так, как будто им десятки тысяч лет. Получалось, все люди, животные и растения, которые оказались в момент возникновения поля вневременья, не застыли во времени, как техника и предметы интерьера, а наоборот, попали в условия, когда время для них потекло с очень большой скоростью. Эти люди умерли от старости в одном мгновение, не успев этого даже осознать и допить свой кофе.
Однако сейчас для человека не представляло никакой опасности войти в сооружение, накрытое таким остановившимся временем, он даже ничего не чувствовал. Но купол как будто лопался, поле исчезало, и все внутри становилось подвержено времени. С годами расконсервированные сооружения заволакивали растения, заселяли животные, там могло что-нибудь ломаться или обрушиться.
