— Пока ты не познакомилась с содержимым его головы в прямом и переносном смысле, тебе нравились его вещи.
— Пошел ты, Лайам! Я девушка, мне должны нравиться украшения, и, конечно, мне приятно, если я нравлюсь мужчине, если он мне дарит подарки. Конечно, мне нравилось немножко с ним играть. Был бы ты девушкой, ты бы меня понял.
— Я понимаю.
Он снова посмотрел на кристалл у себя в руке.
— Может, мне надеть его себе на шею, чтобы вызывать страх и трепет, у тех, кто знает, что это за вещь? Если оказался среди варваров, надо немного войти в роль.
— Надо было тебе вырвать у него зуб. Тоже бы повесил себе на шею! — рассмеялась Мирика.
— Да что б тебя! — Лайам сунул кристалл обратно в оправу и убрал в карман, ему расхотелось это на себя надевать. — Ты что, моя ходячая совесть? Вечно вызываешь во мне чувство вины.
— Я просто хочу, чтобы ты был лучше, чем есть. А ты портишься.
— Я могу освободить две тысячи рабов, когда найду время разобраться с Бандаром.
— Это просто потому, что тебе кажется неправильным существование такого города и не нравятся все эти бандиты.
— И чем не благая цель? Еще скажи, что я убил короля, устав от его болтовни.
— Ты его убил, потому что решил, что вправе судить и казнить. А кто ты, чтобы иметь такое право?
Лайам промолчал. Чертова сестренка часто говорит правильные вещи.
— Ты не знаешь еще кое-что, — сказал он. — Шарк собирался напасть на Рамель, Нам все равно надо было убрать его, да и весь этот город разбойников. Раз уж мы начали, стоит этот регион немного очистить.
— Ты возомнил себя строителем государств?
— Нет, мне на самом деле некогда заниматься всякими глупостями. Я просто делаю, что могу, вкладываю свой скромный вклад. И что-то получается. Ты хоть понимаешь, что ты и Шами немало мне помогаете в этом.
— Мы?
— Да. Шами вдруг дал этим людям надежду, они поверили в него, стали нашими союзниками. То, что это через пресловутую религию, мне не нравится, но, это можно и пережить. А ты… ты действительно делаешь меня лучше, Мирика.
Ее щеки мило порозовели.
— Ой, да не говори глупостей. Ты все равно все делаешь по-своему.
— Про Шами я всегда знал, что он лучше и добрее меня. В этом его сила. Он внутренне очень мудрый человек. А вот про тебя я никогда не мог понять, чем ты можешь быть хороша. Добрая, но не настолько, как Шами. Правильная, но опять не настолько, как он. Теперь я стал понимать, твоя сила в том, что ты видишь простые вещи, ты наделена простой человеческой добротой.
— Вот как у тебя так получается? Вроде комплименты говоришь, а мне опять кажется, что ты меня дурочкой назвал.
— В чем-то ты мудрее меня и Шами, Мирика.
Он протянул руку и убрал большим пальцем оставшийся мазок крови, что она так и не отмыла.
Девушка опять порозовела и отвернулась.
Он опомнился:
— О, кстати, может, тебе нужна моя куртка? Твоя рубашка вся порвана…
— Лайам-Лайам, ты только сейчас подумал об этом? Ты в своем репертуаре. Много думаешь о судьбах мира и забываешь о людях рядом. Нет, мне не нужна куртка, в этой летающей лодке с каждым часом все жарче. К вечеру вообще запечет. Я не знаю, как ты ходишь все время в куртке.
— Я привык, во всех походах она на мне. Привычка страшная сила. И куда мне прятать револьвер?
— Ты можешь делать великие дела без оружия, зачем тебе револьвер?
— Чтобы иногда спасти свою сестренку, например.
— Ох, да. Хотя бы один раз пригодился твой выпендреж с этим неимоверно здоровым пистолетом.
— Он мне служил для защиты от роботов в походах. Для этого нужен большой калибр!
— Конечно.
— Ну что ж, лететь нам долго, рекомендую придумать себе занятие, — сказал Лайам.
— А ты что будешь делать?
— Читать и повышать свои знания.
С этими словами он сел на пол гондолы, привалившись спиной к борту, и включил на коммуникаторе книгу.
— В такие моменты, ты напоминаешь мне наше детство. Всегда ты сидел так и что-нибудь читал в углу, даже когда мы с Шами звали тебя играть, — проговорила Мирика.
— Угу.
— Таким ты мне нравишься больше. Спокойный читающий Лайам, который не руководит толпами двинутой молодежи, экспедициями, и не пытается изменить мир.
Она подошла, и взъерошила ему волосы.
— Что плохого, что я пытаюсь менять мир? Люди не должны жить вечно под землей. Если мы под землей, а не где-то еще, нашлись некоторые подтверждения…
— Лайам, я должна поблагодарить тебя. Я же так и не сказала тебе спасибо, за то, что ты сделал. Ты так рисковал всем… Никогда бы не подумала, что ради меня, ты можешь так вот, подвергнуть собственную жизнь опасности.
Лайам поднялся, глядя в ее зеленые глаза.
— Я бы и Шами так спас. Вы для меня самые родные люди. А ты…
Он протянул руку, погладив ее по щеке, и девушка не отстранилась, улыбнувшись.
И тогда он вдруг наклонился и поцеловал ее. Мирика опять не отстранилась, не отпихнула, не обругала его, она ответила на поцелуй. И это было так странно, что он сам оторвался и взглянул в ее глаза.
— Это было… — выдохнула она.
— Да, не очень умно, извини. Не смог удержаться.
— Лайам, у меня было ощущение, что я целуюсь с собственным братом. Ты для меня как брат! Никак иначе не получается. Я люблю Шами.
— Успокойся, я это понимаю. Вы созданы друг для друга. Меня ждет другая. И я тебя не люблю.
— Не любишь? А мне казалось… Слушай, давай уже разберемся, что такое между нами происходит? Что ты тогда все время так на меня смотришь? Что все время говоришь мне, какая я красивая? Да мне тебя даже жалко иной раз! Я думала, ты в меня влюблен давно и безнадежно, и вдруг ты заявляешь, что нет?
Лайам вздохнул, и грустно улыбнулся.
— Так получилось, что ты была всегда рядом. Мы жили в одном доме. И ты очень красивая. Поэтому ты стала первой девушкой, на которую я стал посматривать, едва подрос, и испытал первые свои романтические чувства — это естественно.
— Ну вот, хватит меня смущать!
— Да, ты всегда мне нравилась. Но это не любовь, Мирика, это детская влюбленность. Ты для меня тоже больше младшая сестра, чем кто-то еще. Но ты такая милашка, поэтому мне хочется делать тебе комплименты и иной раз поцеловать.
Мирика совсем покраснела и отвела глаза:
— Сестер не целуют, Лайам.
— Ну что ты придираешься к терминам? Ты все-таки не родная мне сестра. Да расслабься, у меня это все от недостатка нормальных отношений. Найду свою принцессу и от тебя отстану.
