— Драка, это то, что ты любишь, нехорошая девочка, да? Калисса меня совсем испортила, какое-то пристрастие к хулиганкам у меня определенно появилось…
Она вдруг резко вывернулась из его объятий и легко пихнула, как будто собираясь скинуть со скалы:
— Не упоминай при мне свою охранницу! Теперь ты только мой!
— О, девочка, тут, конечно, невысоко, но можно неудачно скатиться и удариться о какой-нибудь камень.
— Обожаю ухаживать за ранеными.
— Дикий цветок, выращенный в скалах. Вы, наверное, так тут и играли все свое детство? Ты падала на эти камни?
— Тысячи раз!
— Ну-ка, пихни меня еще раз, — попросил Лайам, с многообещающей улыбкой.
— Захотел со мной сыграть?
— Мне кажется, без этого не завоевать твое маленькое сердечко, — ухмыльнулся Лайам.
— Хватит обзывать меня маленькой, ты! Я величайшая предводительница разбойников!
Она попыталась его пихнуть в грудь, ожидая этого, он перехватил ее руку, использовал инерцию ее же движения, заломил кисть и повалил ее на камень.
— Только не вздумай говорить, что ты ударилась и хныкать, королева разбойников.
— Ах ты корнак! Ты как это сделал! — ошеломленно пропыхтела из-под него Селин.
— Ты правда не ударилась? — скорее из научного интереса, чем из сострадания, поинтересовался Лайам, помогая ей сесть.
— Коленку ободрала, по-моему. Да и ладно. Что это за прием? Научишь меня? Ты не такой уж хилый тушканчик, каким себя разрисовал.
— Я предпочитаю манипулировать словами, а не бить морды, моя малышка. А этот приемчик меня заставил выучить однажды Ковард, увещевая, что мы живем в опасном мире, лазаем по опасным местам, даже такому умному парню, как я, не помешает знать пару приемов, просто на всякий случай. Вот не думал, что таким случаем будет дочь вождя разбойников.
— Да не разбойники мы, говнюк!
— Разумеется. Вы просто выращиваете чай, разводите свиней, и вовсе даже не нападаете на заезжие патрули из Бандара, или торговые колонны, не продаете обратно беглых рабов. Совершенно положительные люди, живущие в тени скал.
— Хватит этой многословной иронии, мальчишка. Покажи мне этот прием еще раз. Отец говорит, мне как девушке, надо уметь побеждать не силой, а всякими уловками, и тоже учит приемам боя.
— Как я тебя понимаю. Но по мне так лучше развивать голову, а не мышцы.
— Ну-ка, швырни меня с этого камня вниз, давай, я попробую запомнить, что ты и как делаешь.
Лайам закатил глаза:
— Да что же это за напасть, как ты мне Калиссу напоминаешь! Тут что вообще во всем мире не осталось нормальных девушек? Но даже она не просила скинуть ее со скалы.
— Хватит поминать Калиссу, ну-ка делай, что тебе говорят! Ты мой пленник!
— Может, спустимся на мягкий песок, раз уж тебе так хочется немного покувыркаться и поваляться?
— Спустимся. Но ты мне покажешь все приемы, какие знаешь!
— Радость моя, а мы не можем просто поваляться на песке, без драки? А? Уверяю тебя, тебе бы понравилось.
— Сначала ты мне все покажешь, я тебя так же побросаю через колено, чтобы все выучить, а потом, может, и сыграем в твои игры, Лайам Ли Кадами. Во все, какие ты захочешь, — и она широко ему улыбнулась.
Час он показывал ей те немногие приемы, какие знал. Видит квадратный бог, практики ему не доставало, и он много подзабыл, хотя в подростковом возрасте они с Ковардом часто тренировались. Когда таскаешь за пазухой здоровый револьвер, необходимость бросать кого-то через плечо или колено отпадает. Но он развлек дочь разбойника, как сумел, и она тоже от души его покидала, наставив массу синяков.
— Уф, ты знаешь, я не расстроюсь, если моя синеволосая принцесса окажется не такой воинственной, как ты, — проговорил он, когда облака уже начали гаснуть, и Селин, наконец, решила окончить тренировки на сегодня. Я не понимаю, почему мне судьба все подсовывает таких девушек. Мирика была бы для меня верхом счастья, ума бы ей только побольше. Эй, квадратный бог, или кто там, мне не нужна девка, которая будет меня все время бить. У меня нет такой мечты!
— Так я тебе не нужна? — сказала Селин, пихнув его локтем в свежий синяк на ребрах.
— Я этого не говорил, моя прелесть. Определенно, встреча с тобой серьезно скрасила мое пребывание в этой пустыне. Я даже никуда больше не тороплюсь. Я бы мог провести здесь с тобой вечность, около этих тихих скал, под этим ярким небом, днем палящим как тысяча солнц, а ночью остывающим до холода.
— Только не говори, что ты еще и стихоплет, — поморщилась Селин, потирая коленку. — Так ты иногда складно и длинно говоришь.
— О нет-нет, пара моих бывших подруг объяснила мне, что я в этом несилен.
— Расскажи лучше о своих приключениях в поисках сокровищ в этой своей Кадолии, ты же иногда такие интересные вещи говоришь, про роботов и опасных контрабандистов! Ты же сокровища искал, верно?
— Я искал книги, но не важно, сокровища тоже попадались.
И он стал рассказывать ей про хранилища древних и опасные пещеры близ Кадолии, и они гуляли меж скал, под стремительно темнеющим небом, вдыхая свежий прохладный воздух, и казалось, это теперь навсегда и никогда не закончиться.
— Расскажи, как ты убил Шарка, — попросила Селин.
Лайам скривился:
— Тебе это зачем? Я не люблю убивать и, тем более, рассказывать об этом. И, по-моему, ты не верила в это.
— Ну вот и хочу послушать, чтобы понять. Кто знает, может, ты и правда его убил по какой-то странной случайности. Ты так умеешь забалтывать, я уже почти верю, что ты мог бы пробраться в его дворец, уболтать, заинтересовать, он принял тебя как гостя, а ночью ты пробрался в его покои и придушил подушкой. Все это, чтобы стащить книгу в этом амулете.
— Селин, девочка моя, твое воображение, куда краше реальности. О таком плане, я что-то не подумал. А ведь действительно, придушить подушкой, как это было бы просто!
— Так как ты это сделал? И зачем?
— Он затащил Мирику в свою спальню, мне пришлось быстро импровизировать.
— Что он с ней сделал? — посерьезнела Селин.
— Он не успел. Когда он увел ее, я плюнул на все планирование, продумывание, я просто взял свой револьвер и пошел его убивать. Мирика очень дорога мне. Азариус вырубил охранников, я ворвался прямо в спальню и пристрелил короля Бандара на собственной кровати в расстегнутом голубеньком халатике.
— Азариус? Халат? — Селин прикрыла рот в удивлении. — Теперь я тебе верею, что ты знал Шарка лично и был в его замке! — Какого цвета стены в его покоях?
— Красного.
— Дохлый землекоп! Ты точно убил его!
— Прости, Селин за бестактность, но я обеспокоен. Ты что же, тоже побывала в покоях Шарка? Что произошло?
