— Ничего. Но я едва не стала одной из его рабынь. Я смогла сбежать. Отец мне помог. Мы с ним жили в Бандаре, служили Шарку, но это все давно в прошлом, мы собирались свергнуть его, освободить город от Урухов.
— Что ж, возможно, у вас появился шанс в моем лице, — улыбнулся ей Лайам.
— Ну а пока, завоеватель, кажется, ты хотел поиграть со мной еще в какие-то игры? — улыбнулась она.
****
Лайам не знал, почему до сих пор его не нашли и сюда не нагрянул какой-нибудь спасательный отряд. Не похоже, чтобы Коварда и Калиссу настолько отвлек Бандар, или что великий лидер им вдруг оказался без надобности. Но с ребятами и Мирикой он «гостил» у скальных разбойников уже неделю! Когда он думал, что провел в замке Шарка непозволительно много дней и время безвозвратно упущено он и представить не мог, что тут же попадет в плен к его оппонентам и проторчит с какими-то людьми непонятно сколько времени.
Но, ему не хотелось бежать.
Виной ли тому Селин, завораживающая, черноволосая, опасная девчонка с зелеными глазами. Или то, что эти разбойники оказались довольно приятными людьми, а размеренная жизнь в скалах стала своеобразным отпуском после долгих переходов и приключений.
С первого же дня это мало походило на настоящий плен. Барнс оказался человеком странным. Сейчас Лайам, и его люди могли ходить, где им заблагорассудится, и даже выходить из пещер вечерами, когда палящие облака приглушают свой свет. Казалось, никто за ними и не следит, но Селин была права, бежать было некуда. О, он бы придумал, у него было множество планов. Никто ведь не знал, на что способен Харви, что это не человек, а робот, который видит в темноте, слышит на большом расстоянии, и может поднять здоровенную глыбу. Все это можно было использовать для всяких разнообразных планов побега. Но Лайам ловил себя на мысли, что он не хотел бежать. Эти люди ему полюбились, он чувствовал себя с ними хорошо, как с ребятами в Штабе, дома в Кадолии.
Они не были банальными разбойниками, они действительно мечтателями, которые хотели что-то поменять в своих брошенных всеми землях, построить другое общество. Но прозябали здесь, в скалах, и Лайам не понимал, почему.
— Чего вам не хватает? Оружия? Людей? Почему вы не решились на штурм Бандара? — спросил он у вождя Барнса, когда они уже по доброй традиции сидели прохладным вечером у входа в пещеру, попивая чай.
Это был настоящий чай, из чайных листьев, а не из грибов, как в Бандаре. Барнс достал где-то ростки и выращивал в одной пещере целую плантацию. Он был большим любителем чая.
— Если ты был в Бандаре, то должен был заметить, их там больше, чем нас. Сотни вооруженных до зубов головорезов, — проговорил чернобородый вождь.
— Насколько я понял, моим людям не составило особо труда сжечь им замок.
— А, не сочиняй опять, что те отчаянные молодцы тебе подчиняются.
— Почему мне никто не верит? Привезите меня к тому большому черному парню, что руководил налетчиками, вы обнаружите, что мы знакомы.
— Нет. И даже не настаивай. Ты сбежишь, ты умеешь забалтывать людей, я заметил.
— Хотел бы сбежать, давно сбежал бы, мой друг.
— Ну и сбежал бы, избавил меня от головной боли!
— Не могу, меня не отпускает твоя дочь.
Барнс фыркнул:
— Чертова своенравная девчонка! Вся в мать. Та такая же была.
Он вздохнул. Лайам уже знал, что его супруга погибла в Бандаре очень давно, и этот чернобородый мужчина всегда с грустью вспоминал об этом.
— Скажи мне, парень, ты же еще не обрюхатил мою единственную доченьку?
Лайам подавился чаем:
— Что?! Да как ты мог такое обо мне подумать? Ни в коем случае, Барнс. Еще детей мне не хватало от такой, как она.
— А что с ней не так? — грозно нахмурился Барнс.
— Э-э… она изумительная девушка, но семейная пара из нас не выйдет, ты же понимаешь.
— Да. Так она тебя уже пустила в свою кровать?
Лайам опять брызнул чаем.
— Барнс, в вашем сообществе, что принято так вот свободно обсуждать такие вещи? Даже если так, мне немного неловко говорить о девушке с ее отцом, который, в придачу, держит меня в плену и славиться суровым нравом, если его разозлить.
— Я добродушен, как песчаный крот! Не отпирайся, Лайам, мы живем здесь довольно сплочено, если не сказать тесно. Уже видели, как ты не раз по утру, выбирался из ее комнаты.
— Выбирался? Это был побег. Она похитила меня и затащила туда!
— О да, она у меня такая. Берет все, что нравится. Но ты, по-моему, не очень-то против, а, паренек! — Барнс пихнул его кружкой, немного облив чаем.
— Да, не без этого. Так что же с Бандаром? — решил Лайам побыстрее сменить тему. — Ах да, вы все эти годы не решались, предпочитая торговать с собственными врагами.
— У Шарка было сотни бойцов, они бы нас смяли на этих тесных улицах.
— Смотрю я вот на вас и думаю. Как-то неправильно все это. Вы прозябаете в этих пещерах уже десятки лет. У вас оружие, техника, некоторые способности.
— Да, нерешительность — это наш порок.
— Вы знали, что в Вольных Землях разрозненные шайки, которых ничего не стоит подчинить какому-то сильному лидеру?
— Зачем нам эти голодранцы? Это же просто бандюганы, которым даже в Бандаре не нашлось места.
— А про Рамель ты слышал?
— Город сбежавших ремесленников? Будешь канючить, почему мы не пошли их защищать? А от кого и зачем? Они там прекрасно уживались с этими шайками, наладили какую-то торговлю. Вольные Земли на то и вольные, что никто туда не лезет со своими порядками, даже Шарку было лень. А мне зачем эти фермеры? Мне нужны бойцы.
— Барнс, ты умен и многое понимаешь, но где-то тебя надо еще учить.
— Это ты-то набиваешься ко мне в учителя? Плюгавенький малец ростом меньше моей дочурки?
— У нас одинаковый рост, проверено, — возразил Лайам.
— Даже не рассказывай, как ты проверял, — засмеялся бородач.
— Видишь ли, Барнс, — проговорил Лайам. — Любому обществу нужны не только солдаты, но и те, кто будет выращивать пищу и добывать ресурсы. Рацион у вас тут не богат: рыба из подземных озер, грибы, свиньи, да скудные пустынные растения.
— А как же наш настоящий чай? Из листьев.
— Да, это несомненное достижение.
— Я никогда не могу распознать, ты издеваешься или всерьез хвалишь?! Мы покупаем овощи у этих самых фермеров через контрабандистов. Кубик Богатов нам раньше регулярно поставлял, сейчас что-то запозднился.
— Богатов? Ты тоже знаешь его?
Чернобородый вскинул пышные брови:
— Конечно. Это же мой двоюродный брат по мамке!
