Вместо двух суток с остановкой на ночь, повозка довезла их до Бандара за восемь часов, остановилась в ста метрах у ворот в город, и открыла двери, явно намекая, чтобы пассажиры выходили, и поездка завершена.
Ребята так и сделали. А магическая карета змеев, постояв немного, как будто убеждаясь, бесшумно рассыпалась в серебристую пыль и развеялась по воздуху без следа.
— Сейчас кому расскажи, не поверят ведь, — пробормотал Колвин.
— Я сделал несколько фотографий на коммуникатор, — обронил Лайам. — А что? Наш друг Кунтар говорил не надо лазить под дно и ковыряться в проводке, а насчет съемок он ничего не говорил.
Бандар разросся. За пределами города, вокруг его неровных стен из кусков клепаной жести появились дома. Они тоже были из мусора, но хотя бы походили на настоящие дома, строительным же материалом служил сам Бандар, его нагроможденные горой сарайчики, трущобы и узкие улицы постепенно разбирались. Около неказистых домиков были разбиты огороды, обнесенные импровизированными заборчиками.
У города разбойников появились свои фермеры.
Люди гуляли по новым улицам, играли дети. Брало удивление, откуда взялись все они, неужели население прибавилось, или все раньше ютились в маленьких коробчатых домах, сложенных друг на друга, и было не видно, как много здесь людей. А еще рабы, которых держали где-то на нижних уровнях, где были даже не дома, а просто загоны, как для скота.
Осталось отучить этих людей строить из мусора и научить ценить красоту. Новому Бандару было пока еще далеко до уютных улочек Кадолии с ее мостовыми, красивыми фонарями, и кустиками на каждом углу.
С кустиками здесь пока вообще было сложно. Но измененная погода доставала уже и сюда. Иногда шли дожди, скоро голая степь с песчаными пустырями зарастет густой травой.
Внутри города тоже было много изменений. Маленькие коробки домов расселяли и разбирали, улицы расширяли, везде шло строительство. На площадке целого разбираемого квартала Лайам заметил одного из тех главарей бандитов, которые больше всего возмущались в переговорах с Барнсом. Он был бородат, с повязкой на когда-то выбитом глазу, и вот он руководил рабочими с широченной улыбкой на лице, шутил и наслаждался процессом. Лайам надеялся, что это позитивное влияние нового окружения, а не потому, что он обрел, например, Бога-из-машины. Но, если религия способна делать из таких уголовников приличных людей, то можно дать ей шанс.
Гофрированные стены красили разноцветными красками и рисовали на них цветы. Чувствовалось, что население все еще пребывает в какой-то культурной эйфории. Что ж, лишь бы Барнс никого не разочаровал. И Селин… Ох Селин…
Он встретил ее в главной зале таверны «Усталая Птица», превращенной в дворец и резиденцию короля. Девушка стояла у камина с листком бумаги и что-то втолковывала двум мужчинам.
— Квадратный бог, неужели Барнс допускает тебя к управлению государством? — не смог удержаться Лайам.
Селин резко повернула голову и поджала губы.
— А. Ты вернулся.
— Ну а где же цветы и объятия? Все-таки, нас кое-что связывало.
— Вот знаешь, что Лайам, я даже злиться уже не могу на твои издевательские шутки, — сказала она. — Меня это раздражают и все. Я всегда помогала отцу управлять бандой, и, знаешь ли, у меня хорошо получалось. Если ты помнишь еще нашу встречу, я смогла тебя взять в плен.
— Управлять городом не то же самое, что бандой, девочка моя.
— Я уже не твоя девочка, смирись с этим. И не делай опять эту обидчивую рожу.
— Мое лицо вряд ли что-то выражает, когда я этого не хочу.
— Да оно у тебя вообще редко что-то выражает, и это тоже проблема.
— Сколько у тебя ко мне претензий, подумать только! А в те чудесные дни, ты как будто этого ничего не замечала.
Она смотрела на него, и ноздри ее раздувались. Какая она все-таки прелесть, когда злиться… Чем-то напоминает Мирику.
О черт, да сколько можно! Ни та, ни эта, никогда не будет его, и надо уже выкинуть из головы обеих!
— А вы почему еще здесь? — прикрикнула она на мужиков, хлопающих глазами от этой всей сцены и их тут же сдуло из зала.
Девушка одарила настороженным взглядом Калиссу, старающуюся делать вид, что является предметом интерьера, которого можно не стесняться. Видимо, Селин сочла ее подругой по несчастью и решила продолжить при ней:
— Думаешь, мне все это было легко, Лайам? Я тоже тебя любила.
Лайам удержался от комментария, что наслышан, как часто с ней случается подобная неприятность. Последнее время он старался быть лучше, чем есть. И именно эта девчонка стала поводом измениться. Она своей выходкой что-то поменяла в нем. И она, и Мирика, и Шами, и все эти события, что случались перед этим. Он опять с грустью подумал, что вообще здесь делает, зачем еще раз приехал в Бандар. Он мог бы передать через посланников или радио, чтобы Барнс выдвигался к Сурдеку. Это был лишь повод, чтобы еще раз увидеть ее. Эту черноволосую малышку.
— Я любила тебя, Лайам, — повторила она. — Но ты оказался совсем не таким, как я думала. Мы ведь все уже сказали друг другу, все выяснили. Что ты опять начал?
— Ну прости…
Селин покачала головой, проговорив:
— Я буду всегда помнить те счастливые дни вместе с тобой. Не надо омрачать эту память своей скорбной рожей и едкими подколками. Хорошо?
— Да я вообще уеду отсюда как можно скорее, не переживай. И может, уже не вернусь. Зачем? Меня никто здесь не ждет, и никому я тут не нужен.
— Эй, вы что там, опять перессорились? — гаркнул мощный бас Коварда с верхней галереи. Гигант начал не спеша спускаться с лестницы. — Лайам-Лайам, отпусти уже то, что не смог удержать.
— Уже отпустил. Пусть теперь тебе разбивает сердце.
Ковард усмехнулся, как бы говоря, пусть попробует.
Чернокожий друг подошел, Селин прильнула к нему, повиснув на руке, а он проговорил:
— Что за упаднические речи я от тебя слышу? Что значит, никогда не вернешься? Нам с Шами ты очень нужен, мы не умеем, как ты, решать все эти проблемы, в которые ты нас впутал. Ты побывал у ящеров? Морхи и ребята теперь постоянно дежурят на холмах близ Сурдека и наблюдают через бинокли, фанатики собрали армию и готовятся выступить буквально на днях.
— Они отвергают любые переговоры и угрожают спалить нас всех, как еретиков! — воскликнула Селин.
— Расслабьтесь, — улыбнулся Лайам, — я все уже уладил. Люди-змеи — давайте политкорректно будем называть их так, Ковард, ибо они теперь наши добрые союзники — решат эту проблему. Сегодня ночью Тудеш примет меры.
Селин пробормотала:
— Что могут эти ящеры? Никто не слышал, чтобы они с кем-то хоть раз воевали. — Она взглянула недоверчиво: — Они дали тебе армию?
— Поверь мне, малышка, люди-змеи могут многое. Они не раскрывали мне всех своих секретов, но я увидел достаточно. Это будет не армия… Они пошлют убийц и устранят Восьмерых Владык. Все довольно просто.
