Машины были на вид вполне привычные, имитирующие транспорт разбойников, чтобы не выделяться. Ящеры применяли их для редких поездок в Сорос. Очень редких. Людям-змеям обычно ничего там было не нужно, а в Соросе их хоть и не считали богомерзкими тварями, как в Сурдеке, но не питали особой любви, воспринимая какими-то странными существами с болот. Сейчас же Кунтар почувствовал себя немного смелее в этом мире людей, раз вступил в плотный союз с неким новым людским государством, и счел, что удачный момент, немного напомнить о ящерах миру, отправив с Лайамом. Он надеялся наладить торговые связи, показав свои изделия. Целая машина везла в Сорос ткани, ювелирные побрякушки и разные нетехнологические вещи. Технологиями ящеры не стремились делиться, сделав исключение только для друзей Лайама, которые и сами поделились с ними технологиями Лимерика.
Барнс тоже послал в Сорос представителей в виде Кубика Богатова и Мистрикса, чтобы наладить дипломатические связи. Сорос мог узнать, что на севере что-то творится, что Сурдек сгорел, следовало кому-то их успокоить.
Лайам сразу сказал, чтобы его в это не впутывали, он не предводитель Вольных Земель. Он должен ехать дальше и не собирается задерживаться в Соросе ни дня. Кубик и Мистрикс прекрасно справятся.
Вышел опять целый караван из восьми машин, забитых людьми и скарбом. Но Лайам надеялся, что все они от него отстанут в Соросе, и дальше он отправится с небольшой группой, как и мечтал с самого начала.
Ехали не слишком быстро, дорога была частично занесена песком, иногда почти не отличаясь от окружающего песчано-каменистого ландшафта с очень редкими кустиками. В этих краях климат снова становился пустынным и обезвоженным. Ничего не виднелось до самого горизонта, затянутого желтоватой дымкой. Лишь слева проступали песчаные скалы. Тоже безжизненные и не видевшие людей целые века.
Автомобили змеев были гораздо более удобным транспортом. Они хоть и походили внешне на эти нелепые паровые драндулеты бандитов, передвигались не на пару или бензине, а на загадочной энергии.
Лайам с содроганием вспоминал свою поездку в Сурдек, а потом оттуда в Тудеш, когда с собой пришлось вести чуть ли не телегу сухого навоза для топлива, и его запах был везде. А по пути вечно что-то ломалось. Один раз отвалилось колесо, а другой — пришлось чинить треснувшую ось прямо в степи палками и веревкой. Машины же змеев были надежны, развивали бо́льшую скорость и не требовали навоза.
По древней дороге ехали три часа, иногда останавливаясь, чтобы найти ее признаки под песком. Наконец впереди показались высокие дома, фабрики, трубы, овальные капсулы цистерн с водой. В Соросе вода была энергией, все работало на пару. А воды здесь еще меньше, чем в степях, ее требовалось доставлять по трубам из гор и накапливать.
У города не было стен, им не от кого было защищаться, он стоял вдалеке от всех. Да и, как рассказали Лайаму, времена дикие проходили, а уж с приходом Соколиной Империи исчезло само понятие войн между городами.
— Кажется, от этой империи есть какой-то толк, а не только зло, о котором каждый здесь любит поговорить, — пробурчал Лайам, разглядывая приближающийся Сорос.
— Так и зла-то нет особо, если так подумать. Дань просто дерут, сволочи. Поработили же нас, — сообщил Бром.
Этот болтливый тип тоже отправился с ними, но лишь до Сороса.
— Что-то я не видел, чтобы с вас кто-то брал дань, — скучающе проговорил Лайам.
— С нас, конечно, нет, мы их не интересуем. А вот с тех городов на западе точно дерут.
— Так ты что же, даже и не знаешь наверняка, а говоришь? Вы там у себя в Вольных Землях вообще видели хоть одного солдата империи или их летательные аппараты?
— Не-а.
— А что-то знаете о той дани, которую платил Сурдек или этот вон Сорос?
— Нет.
— А как вообще происходило ваше порабощение, расскажи на милость?
— Да мы только россказни слышали. Мол спустились с верхнего свода они. Страшные рычащие летательные аппараты, куча солдат в красных доспехах с лучевым оружием. Всем стали указывать.
— Так что же они не спалили ни одного города даже для острастки?
— Какие ты ужасы говоришь, вок! Так принято в тех краях, откуда вы все родом? Поэтому Сурдеку так не повезло?
— Нет, — раздраженно ответил Лайам. — У нас так не принято.
— Разное у нас здесь творилось. И города жгли, но очень давно. А как империя спустилась, порядок навели, запретили войны. Всем теперь сами заправляют.
— Как бы не вышло, что и к цивилизации вас здесь вести не надо, уже привели давно. Гегемоны эти, — пробормотал Лайам, задумчиво посмотрев на теряющийся за дымкой облаков земляной свод.
— А откуда они спустились. Там дырка какая-то в потолке гиперполости? — поинтересовался он.
— Ты что, вок? Нет, там сейчас дворцовый комплекс, свисает прямо с потолка по центру пещеры над морем. Отсюда не видно. Но говорят, поближе к морю подъехать, будет видно. И из Великих Городов западного побережья видать. Оно, кажись, не совсем по центру, а ближе туда. И говорят у них там подзорный трубы, всякая аппаратура, они все оттуда сверху видят. Соколы и есть. Как птицы с поверхности. Ты знаешь, так ведь птицы назывались.
— Почитывал. Гнездо себе, значит, свили ваши соколы. И следят за всем.
Сорос встретил необычной суетой и тем, что до чужаков на машинах никому не было дела. Эти люди считали себя центром здешней части мира, куда и должны съезжаться всякие чудаки с окрестностей. Разве что, завидев зеленые чешуйчатые лица водителей и некоторых пассажиров, настороженно оглядывались и разглядывали. Благо в этом столпотворении дельцов, торгашей и всевозможных приезжих непонятно откуда людей, их колонна из восьми машин благополучно затерялась, слилась с потоками на дорогах с другими такими же паровыми машинами, которые выглядели как лучше и изящнее, так и хуже. Транспорт попадался всякий. Даже упряжки с конями, телеги, кареты, какие-то самоходные паровые повозки, — все что угодно.
Широкие пыльные улицы обрамляли двух и трехэтажные дома. В архитектуре проглядывали черты чего-то привычного, как в Кадолии, некая общая память, тянущаяся от древних или со времен Тейи. Но здесь основной строительный материал листы какого-то пластика вперемешку с железом. Они выглядели как деревянные дома с двускатными крышами, с имитацией балок и карнизов на фасадах. Со стеклянными масляными фонарями на ажурных креплениях. Все это, наверное, красиво светилось ночью. Баки и цистерны высились повсюду, как на каком-то химическом заводе. Везде клокотала вода и дымил пар. Медные трубы блестели на свету облаков, они тянулись по стенам домов, над улицами, ныряли под крыши, или квадратными арками нависали над вытоптанными песчаными дорогами. Никаких признаков мостовых. Да им здесь это и не очень нужно, дожди были редкостью.
До недавних пор.
На улицах ходило много людей в простой рабочей одежде и кепках. Встречались пышно разодетые господа и дамы. Промышленный и торговый город на краю мира, но явным образом переживающий стремительный расцвет.
