— Это уже другая история, главное, в тебе что-то было светлое и обычное. Хотя ты всегда была немного мрачноватой и замкнутой девушкой. Я привел тебя к нам в Штаб, увидев на улице, ты рано осталась одна, твои родители умерли от болезни. Нелегкая судьба. Неужели поэтому ты такая?
— Ты решил сейчас, на лестнице древнего небоскреба, когда сверху какие-то банды, а снизу нас разыскивает робот, узнать, что со мной не так?
— Я лишь хочу улучить возможность подольше передохнуть от подъема по этим бесконечным лестницам. Но твоя растущая любовь протыкать всех ножом меня давно беспокоит.
— Я мечтала быть твоим помощником и лучшим защитником. Начиналось с этого.
— То есть, я все-таки виноват?
— Да причем тут ты? Я рано начала выживать. Когда молодая девчонка попадает в такое место, как наш Штаб, какой она может вырасти? Где вокруг только лихие пацаны, и каждый хочет быть круче другого. Нас, девушек, было немного, нам всегда приходилось быть не хуже парней и учиться владеть оружием.
— Марина вот хоть и научилась стрелять раньше тебя, не питает особенную любовь протыкать кого-то ножами, — напомнил Лайам.
— У Марины свой путь, а у меня свой. Я хотела быть идеальным бойцом, потом идеальным защитником лидера. Теперь не знаю. Просто тем, кого не сможет больше поймать орда разбойников, прицепить к стене камеры и избивать.
— Мне жаль, что тебе пришлось это пережить.
— Я знаю, что я сама в этом виновата. Полезла туда одна и дала себя поймать. Ну что ж, я им отомстила.
— Калисса, — он встал, и провел рукой по ее щеке. — Хватит, все это кончилось. Ты действительно отомстила.
— Целоваться не полезешь?
— Нет. Я хочу тебя изменить. Нет ничего плохого в том, что ты научилась драться, и хочешь быть лучшей во всем, но не надо испытывать злость, не надо убивать просто так.
— Ты думаешь, я получаю удовольствие от убийств?
— А нет?
— Сначала да, но теперь уже нет. Мне надоело.
— Нож надо пускать в ход, только когда нет другого выхода, — проговорил Лайам. — Сначала дай шанс ситуации, может все разрешиться без боя. Ты понимаешь меня?
— Когда в следующий раз пятеро будут угрожать нам ножами, я обязательно подумаю, Лайам, и подожду, когда шанс придет.
— Не утрируй, Калисса. Действие всегда рождает противодействие. Никогда не доставай нож первой.
— Хорошо, Лайам. Это я могу сделать, — она помолчала и добавила: — Иногда я тебе завидую, как ты можешь полностью разрешить опасную ситуацию, какими-то словами. Мне уже надоело, что вечно приходиться драться и убивать. Я хотела бы уметь, как ты.
— Так начни, Калисса. Чтобы что-то получилось, надо начать. Ну пойдем, а то нас уже и бандиты сверху заждались, и черный робот.
Они поднялись до нужного этажа и увидели дверь.
Она действительно была закрыта.
— Вот это серьезная загвоздка в плане, — потер Лайам подбородок.
Калисса отошла, резко взмахнула ногой и шарахнула в дверь, та скрипнула, пошатнулась, но осталась на месте. Еще бы, она была железной и достаточно крепкой на вид.
— Я думал, ты меня сейчас опять впечатлишь. Но, похоже, способности ломать стены, ты еще не обрела, — пробурчал Лайам.
— У тебя есть проволока или скрепка? Я могу попробовать открыть замок, меня учили, — проговорила девушка, нагнувшись и заглянув в замочную скважину.
— Рад, что ты умеешь не только убивать людей.
После изучения карманов и даже мусора на полу, в платье Калиссы обнаружилась булавка, крепившая матерчатое украшение под воротником.
Девушка разогнула ее и принялась за замок, через некоторое время в двери щелкнуло, и она открылась.
— Повезло, достаточно простой примитивный замок, — сказала Калисса.
— Чего еще ждать от хозяйственной двери, закрывающей выход на лестницу, чтобы не лазило хулиганье? — пробормотал Лайам.
— Да они, по-моему, побоятся туда лезть, — усмехнулась Калисса.
— Разум, красавица, побеждает любые преграды. А ты сначала хотела ломать, все оказалось проще.
— Красавица? Ты так меня почти не называл, когда мы были вместе, а после, так у тебя часто проскальзывает.
— Прости, это по привычке. Все не могу забыть Селин. Но ты тоже ничего.
— Во многом, ты все такой же сука, Лайам.
— Для тебя стараюсь.
Этаж был пуст и не выглядел богатым. Как оказалось, это технический коридор. Лифт находился чуть дальше за коробками, его можно было вызвать опусканием рычага без всяких ухищрений и пропусков.
Лайама очень занимало, на чем все работало — электричество в этом городе, кажется, редко встречалось, даже в богатых домах. Хотелось залезть в шахту и посмотреть, как устроен лифт, но времени сейчас на это не было. Скорее всего, тросы, механика, паровые машины.
Лифт выглядел ухоженным, отделанным деревом, с газовой лампой в потолке.
— По-моему, у небоскребов в этом квартале были переходы между друг другом. Ты помнишь?
— Нет.
— Поедем наугад в середину, на этажах богатых проще спрятаться.
Лифт ехал долго, сильно стучал и скрипел, иногда опасно содрогался, и казалось, сейчас оборвется вниз. Все не так, как было в книгах древних, там передвижения на лифтах описывались как стремительный полет, занимающий не больше минуты даже в очень высоких зданиях. Но подобные технологии в прошлом. Этот паровой агрегат, построенный возродившимися от упадка каппадцами, ехал кое-как и определенно приспосабливался для передвижений на такую высоту каким-то ухищрениями. Ведь его создатели не умели строить таких зданий, вот и лифт делали, из того, что есть, только чтобы хоть как-то передвигаться внутри этих колоссов.
Когда двери открылись, глазам предстало великолепие и лоск больше походившие на выживший город древних. Белоснежные полы и стены не из чего-нибудь, а из отполированного до зеркального блеска пластика, видимо, это считалось здесь дорогим убранством. На стенах горели желтые газовые фонари, царила тишина. На этом этаже никто и не знал, какой переполох случился внизу. Богатым не было дела до проблем тех, кто снизу.
Впрочем, для кадолийца бросалась в глаза легкая отсталость и простоватость. Некоторые фонари не горели, панели местами были закреплены косовато, встречались металлические решетки, закрывающие дыры и огромные трещины в очень старом здании. Видны следы ремонта, реставрации, что-то переделывали и много раз, иногда не аккуратно.
Богатые Каппадо жили похуже богатых Кадолии.
Впрочем, в этом небоскребе с трущобами на первых этажах вряд ли жили самые влиятельные и богатые жители этого города.
За одним из запутанных поворотов коридора оказалась полностью стеклянная стена-окно. Отсюда открывался вид на город. Черные покосившиеся домики внизу, у подножия, и такие же исполинские колонны вокруг, некоторые поизящнее, некоторые со следами ремонта, ощетинившиеся голым каркасом. Початки кукурузы, без кукурузы и небо с бирюзовыми тонкими облаками.
