— Интересная мысль, ты уверен, что получится? — спросил Ковард.
— Робот считает, что так, — ответил Лайам.
— Нет, Ковард, и ты не будешь его отговаривать?! — поразилась Селин.
— Его невозможно отговорить, если он что-то задумал. Тем более, я всегда за любые опыты и исследования, мне самому интересно, где мы, и что это. Но, Лайам, ты уверен, что мы не попадем в какое-то гравитационное поле, что удерживает эту кучу камней вместе, и нас не расплющит? То, что это кусок планеты или какой-то камень лишь наша теория, и мы не можем знать, что это на самом деле. Мы можем быть вообще не в такой реальности, как себе представляем, и за пределами нашего мира может быть не космос.
— Да-да, мы можем быть вообще в компьютерной симуляции, которая существует в воображении нашего компьютерного бога. Но что с того? Мне надоело ничего не знать, и настало время хоть что-то проверить и узнать наверняка. К тому же… Харви, какая толщина стенки этого мира? Ты только что сказал, что искин корабля может это определить.
Исследователь надул щеки, дунул в усы и сел в кресло, начав выразительно смотреть в пустоту.
Корабль сейчас висел над Ланираном в режиме невидимости, под ним раскинулся весь этот маленький мир.
— Ну… кажется толщина всех препятствий непосредственно перед кораблем на западе, довольно значительна, около тысячи километров. А вот над нами, над сводом, восемьдесят километров. И поля. Очень мощные поля.
— Мы можем их преодолеть? — спросил Лайам.
— Наверное да. Корабль выдает множество характеристик, физических понятий, но даже для меня это сложные утраченные знания. Был бы здесь Салли…
— Нес бы кучу не нужной нам чепухи, так что обойдемся без него. А где Калисса?
— Она прилегла поспать, решив, что на сегодня с тебя хватит свершений и ты ничего не устроишь! Как она ошибалась, — сказала Мирика.
— Иди осторожно разбуди, и скажи, что мы затеваем, мне кажется, она не захочет это пропустить.
Когда пришла Калисса, она ничему не удивлялась и только спросила, когда отправляемся.
Харви немного поколдовав у пульта управления, сказал:
— Ну… у меня, в принципе, все уже готово. Но я бы очень не советовал это делать. Зачем такой риск всеми нашими жизнями? Особенно моей. Я ценное исследовательское оборудование для моего народа. Ну я просто вам напоминаю.
— Не начинай, — вздохнул Лайам.
— Ой, извините, я послал запрос, меня только что уведомили, что мне надлежит обязательно совершить этот выход в космос, если он возможен, и зафиксировать все. Похоже, мои создатели нисколько не ценят тот расцветший во мне цветок настоящей личности, который может просто погибнуть из-за глупого авантюризма какого-то паренька!
— Иногда в тебе слишком расцветает Харви Смелый, и это тебе только вредит, — сказал Лайам. — Он обернулся к ребятам: — Вы должны понимать, что это вроде бы безопасно, но мы все же можем погибнуть, если кто-то не хочет лететь…
— Да ты шутишь, что ли, Лайам? — засмеялся Ковард, сложив руки на груди.
— Некоторым бы я все же порекомендовал остаться, — сказал Лайам, глядя на Мирику.
— А вот не пойти ли тебе?
— Что ж, раз все готовы, запускай машину Харви.
— Подумать только, стоило оживать, чтобы опять погибнуть, — проворчал старый исследователь.
Он поправил свою шапку и очки, надул щеки, бормоча то ли молитвы, то ли ругательства, и прикрыл глаза.
Кажется, корабль прыгнул, вернее, заскользил по ткани реальности, по вероятностям. За окнами все размазалась, слилось в поток, а внутри все как будто запузырилось маленькими радостными шариками.
— Великие отцы, у меня такое впечатление, как будто мы уже умерли! — пробормотала Мирика, держась за спинку кресла.
Почему-то многие из присутствующих, включая и самого Лайама, не удосужились сесть. Впрочем, ремней пристегнуться у кресел все равно не было.
— Так это странно… — сказал Лайам, смотря на свою руку, которая начала двоиться, троиться, какими-то цветными копиями. Некоторые из этих копий сжимали пальцы, другие нет.
— Вероятностный перенос, — сказал Харви. — Не смотрите на меня так, я сам впервые вижу этот эффект.
Вдруг размытый цветной поток за стеклом, хотя это было не стекло, мигнул, появилась бездонная чернота и россыпи каких-то маленьких точек. Так много точек.
— Квадратный бог, да это же звезды, — узнал Лайам.
Он-то хотя бы вспомнил, что, кажется, видел такое в далеких веках своих жизней. А вот остальные никогда не видели звезд, они родились под каменными сводами и электронными облаками.
— Какой красоты нас лишили, — пробормотал Лайам, глядя на черное бесконечное поле перед собой. — Мы могли бы жить, и иметь это над головой. Каждый день… И, наверное, не обращать внимания. Но это такое чудо. Это так…
— Могу расширить обзор, у корабля же есть системы визуализации, — сказал Харви.
И зал управления вдруг как будто сам оказался в космосе, все стены растворились, исчезли, заменились изображением черного неба и россыпью звезд.
— Вот он, настоящий мир, — выдохнул Лайам.
— А где наш-то? Мы куда вообще улетели? Мы вернуться-то сможем? — забеспокоилась Мирика и обернулась назад. — О… — только и сказала она.
Лайам тоже быстро обернулся, чтобы взглянуть на подземный мир, который они только что оставили, и который должен был бы быть за спинами.
А там был плоский овал светлого землистого цвета, огромный, раскинувшийся вдаль и вширь. Совершенно ровные, идеальные, но как будто пористые стенки серовато-белого цвета, были наполнены всполохами фиолетового свечения, оно посверкивало маленькими молниями, разбегающимися по поверхности.
— Итак, у нас есть планета. Только овальная и вывернутая на изнанку, — пробормотал Лайам.
— Вы были правы, этот объект не походит на нашу планету. Это не Тейя, — убито признал Харви.
— Забудь про Тейю, ее взорвали, а это то, что осталось, — сказал Лайам.
— Это что, вот так выглядит наш мир снаружи? — ахнула Селин. — Как какой-то пирожок? В черном ничто со светящимися точками? Это все реально? Какой ужас, как вообще это существует?.. — она немного пошатнулась, Ковард успел подставить широкую руку.
Девочка не была готова увидеть что-то такое и понять. Она не читала книг древних и имела мало представления даже об обычных планетах и космосе. А вывернутая наизнанку овальная планета — это слишком.
— Не понимаю, мы, кажется, довольно близко к объекту, но он выглядит маленьким, — пробормотал Харви. — Возможно, компьютер показывает широкоугольное изображение, он же умный, этот наш искин корабля…
— Насколько маленьким? — насторожился Лайам.
— Пять километров в длину.
