— Ага, нам бы кто налил этого же пойла, а то, мы как будто на вечеринке, на которую нас не пригласили, — пробормотала Калисса, опершись на стол.
— Свет знаний надо сначала пустить, а потом он доставит удовольствие, — напутствовал Лайам, не отрываясь от своего занятия.
Калисса только фыркнула.
— Так, видимо на этой вот полке, как раз периодические издания, а на этой в основном все по истории, — пробормотал Лайам себе под нос. — Чимер, подставляй мешок.
Плечистый парень, которому, впрочем, было далеко до Буба и Мола, стоящий по другую сторону стола, придвинулся, подставляя раскрытый мешок, и Лайам бесцеремонным движением сгреб все кристаллы с ближайших полок и высыпал туда, они стеклянно звенели.
Вдруг в библиотеку вбежал запыхавшийся Колвин:
— Лайам, пошли скорее, там, на кухне за столовой… это странно, тебе надо взглянуть!
Лайам проворно спрыгнул со стола:
— Ну пойдемте посмотрим, что там еще за напасть.
За большой столовой располагалась кухня, довольно чистая и прибранная для стольких лет, проведенных вне стасис-поля. Блестящие железные столы припорошила совсем легкая пыль, на полках стояли кастрюли. Плиты вдоль стен были причудливого вида.
Ребята, во главе с чернокожим гигантом Ковардом сгрудились вокруг массивной двери, к чему-то прислушиваясь.
С той стороны раздался глухой стук и приглушенный вопль:
— Люди! Выпустите меня, ну же! Я слышал, как кто-то ходил и разговаривал! Откройте же дверь! Они заперли меня здесь!
— Понятно, еще один узник в заточении, жаждущий выйти, что-то нам везет на них, — пробормотал Лайам, подходя.
— Когда мы вошли сюда, из кладовки донесся этот голос, — доложил Ковард. — И… он говорит, что его зовут Харви.
Лайам приподнял бровь:
— Неужели?
— Да.
— Ну, это вообще уже, — выдохнула Мирика.
Лайам приблизился к двери, и деликатно постучал по толстой стали:
— Эй, уважаемый, я руководитель этой группы. Как вы там очутились?
— Я не знаю, как тут очутился, чертов ты руководитель! Эти две ужасные женщины просто заперли меня здесь час назад!
— А чем вы их так разгневали?
— Откуда я знаю, чем я их разгневал, болван? Они были нормальными бабами, все это время… Ну как, относительно нормальными, для электронных баб, но сегодня как моха объелись!
— А вы, значит, человек? — уточнил Лайам.
— А кто я еще, недоумок? Ты что не слышишь, что я человек?
Лайам невозмутимо пояснил:
— Мы повстречали здесь много программ, они довольно реалистичны.
— Может, откроешь, наконец, дверь, чертов учтивый кретин? — потерял терпение пленник.
Лайам ответил:
— Безусловно, но у вас есть какие-то доказательства, что вы человек, а не агрессивный робот, который тут же кинется на нас?
Незнакомец за дверью забулькал и рявкнул:
— Какие доказательства я могу предъявить, сидя в этом чертовом холодильнике?! Земная труха! Да вы что, люди, совсем без сердца? Я думал, вы пришли спасти меня!
— И как же ваше имя? — поинтересовался Лайам.
— Меня зовут Харви! Харви Смелый, молокосос! Неужели тебе ни о чем не говорит это имя? Меня что уже забыли все?! Сколько там времени прошло снаружи? Сто лет, что ли?
Лайам отстранился от двери и переглянулся с остальными.
— Открывай, — кивнул он Коварду.
Тот опасливо поднял запирающий рычаг и медленно отворил дверь.
Все собравшиеся ахнули. Из кладовки вышел толстый низенький человек. Эта кожаная куртка, эти белые закрученные усы, эта нелепая шапка с мотоциклетными очками. Перед ними действительно стоял Харви Смелый, собственной персоной.
Живой и невредимый.
— Вот же квадратный бог! — присвистнул Каниг.
— Что? Что вы на меня уставились как на сраное приведение, ребята? — спросил толстяк, подперев руками бока.
— У нас одна проблема, Харви, — сказал Лайам.
— Какая, древние тебя побери?
— Там у входа, лежит твой мумифицированный труп, — без обиняков сообщил Лайам, доставая револьвер, наводя и с щелчком возводя курок.
— Да ты что, парень?! — сделал шаг назад Харви.
— Ты что убить его хочешь? — совершенно опешил Каниг, от такого святотатства по отношению к ожившей легенде.
— Это зависит от ответов нашего так внезапно воскресшего исследователя. Как вы объясните, господин Харви, наличие вашего трупа у лестницы?
— А почему ты решил, что этот труп — мой? На нем что, написано?
Лайам улыбнулся своей самой нехорошей улыбкой, не опуская дуло револьвера, которое смотрело прямо в красный круглый нос усатого толстяка.
— А чей же это еще труп, господин Харви, здесь довольно нелюдно последние пять лет, знаете ли. А вы пошли сюда последним. На нем была ваша куртка, точно такая же, как на вас, я бы даже сказал, у вас слегка поновее.
— Это бабы! У них такой юмор! Они нашли похожую одежду, изготовили муляж и нарядили его, как меня!
— С какой целью им поступать столь нелогично? — заинтересовался Лайам.
— Чтобы люди из Кадолии пришедшие меня спасать, решили, что я умер и убрались восвояси.
— Зачем компьютерам живой Харви?
— Чтобы изучать людей, — сообщил узник.
Лайам глядел в его ясные серые глаза, толстяк не отводил взгляд.
— Как ты открыл дверь в вестибюле, ведущую в эту часть института? Я был первым из людей, кто ее открыл, — сказал Лайам.
— Да, ты был первым, я не претендую. Видишь ли, она была открыта, когда я вошел туда.
— Что? — ахнули все.
Лайам только кивнул и продолжил:
— И ты прошел через нее?
— Да. Как только я вошел в большой зал, из туннеля раздался звук. Я побежал назад, дверь была намертво закрыта. Меня заперли.
— И ты жил здесь пять лет? Как ты выжил и чем питался? — спросил Лайам, прищурившись.
— В этой столовке полно еды, и это не единственный ее источник. Иногда роботы приносили мне настоящий пудинг! А воду я пил из фонтанов.
— Зачем они тебя здесь сейчас заперли, если сами же предложили нам пойти в столовую и забрать запасы пищи?
— Что? Да откуда я знаю, парень? Может, они хотели, чтобы вы меня забрали? Может, я им уже надоел?! Что ты меня мучаешь, я жил здесь один, столько лет, я устал и напуган, посмотри, как я похудел!
— Похудел твой труп у лестницы, а ты выглядишь довольно цветисто, — проговорил Лайам, внимательно изучая его лицо.
