— А твой директор бегает и пытается меня убить!
— Я в мишек не играю, ты видишь здесь мишек?
— Я вижу фарфоровые чашечки, не сказать, чтобы это сильно противоречило тому образу, что я о тебе нарисовал.
— Я могу сделать так, что ты сам выпрыгнешь в окно.
— Ха. И на что ты можешь поспорить?
— Есть несколько простых схем, как я могла бы это проделать. Заговорить тебя, немножко завлечь, показав коленку. Нравятся мои коленки? Вижу, что очень. Подвести к парапету, показать что-то внизу и… но да, ты на это не купишься.
— Рад, что ты это понимаешь.
— Второй путь, сказать тебе, что твоя рыжая сестренка только что пролетела за окном. У меня здесь системы дополненной реальности я могла бы нарисовать, что угодно. Что там и нет никакого балкона и парапета, что там твердая поверхность, а ты бы просто ступил и улетел. Задумайся Лайам, все ли настоящее, что ты здесь видишь? Какие у тебя знания о нашем мире? О наших технологиях? Может, я уже незаметно ткнула тебя отравленной палочкой, и ты заснул и видишь сон?
— Ну ты и классная, надо же такого напридумать, — восхитился Лайам.
— Я действительно все это могу сделать, и ты не знаешь, где и что у меня спрятано, может быть, по мысленной команде из шкафа вылезет робот с турелью?
— Она врет, я всех роботов отключил, — сказал мягкий голос Салли под потолком.
— Видишь, крыть тебе нечем, но попытка была хорошая, — улыбнулся Лайам.
— Ты думаешь, я сказала это, чтобы напугать тебя? Нет, а чтобы проверить, кто здесь с тобой, и выключил ли он роботов. Теперь я знаю, что ты протащил какой-то продвинутый искин. Который из них? У тебя их целый институт.
— Ты хороша. Забалтываешь не хуже меня. А как тебе такая мысль, что ты не знаешь, на что способен этот искин, может, ты сама уже видишь иллюзии в компьютерном сне, и всего этого не существует, а он поработил твое сознание?
— В том, кто кого обманет и запутает, мы поупражнялись, во что поиграем теперь? — приподняла она синюю бровку и наклонила голову.
— Ну я бы мог попытаться тебя поцеловать, ты поддашься, а потом наверняка треснешь мне по башке каким-нибудь графином, так что, я воздержусь.
— Где я возьму графин?
— Не знаю, вытащишь из-под подушки.
— Может рискнешь, мне этого почти хочется.
— Тянешь время? Никто не придет, — приблизился он совсем близко.
— Так скажи, зачем ты пришел? — она тоже подалась вперед.
— Амели… нам надо проваливать отсюда. Из этого города из этих интриг. Он убьет тебя, — прошептал Лайам, протянув руку к ее щеке, а ее лицо было так близко.
— Я сильнее и умнее его.
— Может быть, Амели, но он такой же непредсказуемый, как я. Прямо сейчас у него огромная куча последователей повсюду. Он может сидя в тюрьме творить свои интриги.
— А я могу творить свои.
— Ты проиграешь, я видел это в будущем.
— Я никогда не проигрываю, я Первая Дочь, — улыбнулась она, подаваясь назад, и как будто бы случайно потянула его на себя.
— Он придет, протащив нож, и воткнет тебе в спину, — прошептал Лайам, наклоняясь над самым ее лицом, усаживая ее на кровать.
— И ты предлагаешь просто убежать? С тобой, мы его перехитрим, он достаточно примитивен.
— Амели, — провел он пальцем по ее щеке. — Нам не надо с ним сражаться, нам ни с кем не надо сражаться. Мы должны спасти этот мир, ты и я. Пускай Клео Тор и все эти царедворцы, подкупленные его обещаниями, играют в свои игры, а мы просто сбежим.
— Куда, Лайам? — трепетно вздохнула она.
— Ты что-то переигрываешь, девочка.
— Что, вздох был слишком чувственным?
— Квадратный бог, Амели, у тебя, похоже, совсем мало опыта в том, чтобы кого-то совращать…
— Зато у тебя его чересчур много. И охранница, и дочь разбойника, и кто еще, Лайам? А с рыженькой сестренкой у тебя что? Так и не прошедшая подростковая влюбленность в соседскую девочку? — она говорила это спокойно, чтобы просто поддеть.
— С ней все сложно, Амели, но не переживай, только ты одна предназначена мне судьбой.
— Отлепись от меня, ты преступник! — она довольно сильно оттолкнула его, и Лайам оценил, что эта малышка только выглядит хрупкой.
Он встал, воскликнув:
— Ну как ты не поймешь? Нам надо просто уйти от всех этих вероятностей, что назревают здесь, в этом городе, с тобой и со мной! И отправиться к неизведанному! Ты должна спасти мир, а я повернуть этот корабль к планете. Надо найти кабину управления, я чувствую. Тор сказал, она цела и функционирует. Ты знаешь, где она и как туда попасть?
— Знаю.
— Ну так пойдем.
— Лайам, ты просто появляешься здесь, будто из воздуха, забираешься ко мне прямо в кровать…
— Сначала я просто вошел в спальню, в кровать меня потащила ты.
— Не важно! Но ты делал разные хаотичные действия, плохо понимая, что и зачем ты делаешь, а сейчас я вдруг должна тебе поверить и отправиться с тобой на край света? У меня здесь все под контролем, а ты… сделай еще шаг назад…
— А?
Она вдруг резко толкнула его в грудь, и он понял, что летит в этот небольшой бассейн, что здесь присутствует непонятно зачем.
Вода была прохладная. Вся его одежда мгновенно промокла, но он нащупал дно, встал, и с большим неудовольствием посмотрел на Амели, которая стояла и жала какую-то кнопку на маленьком пульте управления.
— Он и это отключил? Ну ладно, — пробурчала девушка, откинув пульт.
— Какого черта, Амели?
— А что ты скажешь? Что мы созданы друг для друга, это судьба и все такое? Но это только вариант… ну хорошо, довольно большое облако вариантов, но мы можем выбрать и другую судьбу.
— А зачем, принцесса?
— Я не принцесса!
— Но сны!
— Они не означают, что я должна все бросить и как маленькая влюбленная дурочка отправится с парнем, что мне снился, в неизвестном направлении с довольно неясными целями развернуть Колыбель к планете. Как? Мы шесть тысяч лет уже не можем ее куда-либо развернуть! Компьютеры сломаны, технологии утрачены.
— Тор, например, подсказал, что можно чем-то ударить поменять траекторию.
— А как сесть на планету?
— Об этом можно подумать потом. Да много всего можно сделать, но для начала надо найти кабину, схемы, как у вас все работает. Я что-нибудь придумаю, Амели, просто пойдем со мной, потому что здесь ты в опасности.
— Может, вылезешь из бассейна сначала?
— Меня должно было там шарахнуть электрошоком? Или в чем был твой план?
