— И ваши лидеры все равно убеждают, что мы куда-то долетим, если пропустим эту планету? Да здесь все разваливается.
— Это так. Поэтому я заинтересовался твоими взглядами. Никто не хочет что-то делать, кроме тебя. И это хорошо, даже если твои попытки делать могут быть несбыточными.
Лайам вдруг с беспокойством кое-о-чем вспомнил:
— А сколько прошло времени? У тебя есть часы? Нам надо остановиться.
— Зачем? Я не устал, мы можем проехать еще много километров. И лучше это сделать. За нами могут отправить группу.
— Не отправят. Я верю, что Салли способен этому помешать или всех запутать. Да и ни один вероятностный искин не предскажет, что я поехал на восток, а не на запад, верно?
— Надеюсь.
— Остановись. Мне надо проверить… мой груз. Наверняка уже почти прошло четыре часа.
Они остановились, вытащили ящик на песок.
Дул теплый не жаркий ветерок, вокруг было плато, ровная местность без развалин.
— Надеюсь, там не бомба? — спросил Нурлан.
— Сейчас увидишь…
Лайам присел, нажал кнопки, что показывал Салли, и открыл.
Она спала, прекрасная, с разметавшимися синими волосами, тонкая ночная рубашка прикрывала стройное тело. Она была такая безмятежная, такая спокойная. Интересно, видела ли она сны? Какие сны ей наколдовал компьютерный бог своими частицами?
И что она сделает, когда проснется?
Лайам посмотрел на Нурлана.
Бывший оперативник стоял шокированный. Он попятился. Непонимающе взглянул на Лайама:
— Ты что… Похитил ее? Она жива?
— Жива, она просто спит.
Нурлан дотронулся до переносицы, прикрыв глаза.
— Зачем, Лайам? Зачем ты это сделал? Зачем ты втравил меня еще и в это? Я не собирался участвовать в похищении Первой Дочери!
— Успокойся. Это не похищение, я ее спасал. Директор Тор убил бы ее, если бы мы оставили ее там и дальше! Ты же видел то будущее, оно случилось бы, если бы я не пришел к ней и не забрал ее с собой!
— Она согласилась? — спросил Нурлан.
— Как видишь, нет, она собиралась поставить мне фингал.
— Если, проснувшись, она все еще не прочь будет это сделать, я не стану тебя защищать.
— Я объясню ей.
— Она не станет слушать и захочет вернуться. И что мне делать, Лайам, когда она прикажет связать тебя, засунуть кляп в рот и везти ее обратно?
— Вот и выберешь, наконец, на чьей ты стороне!
— На твоей, но так неправильно.
— А что правильно в этом глупом мире? Лететь мимо планеты и ничего не сделать?
— Так это твой ключ?
— Она поможет нам, она поймет, даже если не сразу. А если ты подчинишься ее приказу и повезешь ее назад, это путь в никуда.
Нурлан молчал, размышляя.
— Что ж, ты прав, мне не впервой нарушать неправильные приказы. А она выбрала меня, она знала, на что идет, когда выбирала такого, как я, чтобы послать такому, как ты.
— Девчонка сама себя перехитрила, вот пускай теперь расхлебывает, нам то что из-за этого ссорится?
— Но ехать туда с ней… Там опасно, Лайам, а мы не можем доспустить, чтобы Первую Дочь сожрала случайная металлическая тварь.
— Они едят людей?
— Они едят здесь все, даже камни.
— Я чувствую, мы справимся, — заверил Лайам.
— Когда мы шли туда только вдвоем, это было другое дело. Я подготовленный боец, которого не так просто убить, ты же, храним судьбой настолько, что даже Клео Тор не мог тебя убить.
— Ой, да этот придурок даже не старался.
— Но она Первая Дочь, Лайам!
— Ей не суждено умереть ни в этой пещере, ни в соседней, и ты верно заметил, что она Первая Дочь — она та, кто должен всех спасти, и она это сделает.
Нурлан задумчиво кивнул своим мыслям.
Они сели на песок, ожидая, когда девушка проснется.
Наконец она задышала не так размеренно, зашевелилась.
Лайам наклонился и пошевелил ее за плечо:
— Просыпайся, спящая красавица.
— Что… что происхо…
Она открыла глаза и резко села в ящике, как кукла в магазине игрушек.
— Ты! Это не сон? Ты что… ты меня усыпил?
— Прости, спорить не было времени.
— Ты меня похитил?!
— Я тебя спас.
— А это… Нурлан?!
— Простите Первая Дочь, у меня не было выбора. Я в этом не участвовал, он поставил меня перед фактом!
— Что ж, я ожидала, что ты в итоге переметнешься на его сторону полностью, но ты должен был перед этим сыграть определенную роль, повлиять… Частично это сработало, но… Ты не должен был стать его сообщником во всех преступлениях!
— Не наседай на моего телохранителя, — остановил ее Лайам, видя, что она сейчас в два счета сыграет на нужных чувствах бойца, тот и так совсем помрачнел.
— Где мы?
— Полость под Сияющим Градом. Где погибшие города, — с готовностью ответил Нурлан, пытаясь хоть как-то загладить свою вину.
— Понятно, — кивнула Амели. — Она посмотрела вниз, на ящик, в котором сидела. — А это?.. Ты действительно кинул меня в ящик для инструментов, как какой-то реквизит?
— А ты хотела бы, чтобы я тащил тебя на плече, как мешок с картошкой? Давай, я помогу тебе встать.
— Я справлюсь и без тебя, — мягко ответила девушка, поднялась на ноги, поправила свою ночную рубашку и строго поглядела на них: — Вас устраивает, что я здесь в таком виде?
— Я уже давно ослеп и мое лицо сгорело, Первая Дочь, — ответил Нурлан.
— Ну, ты то конечно, а вот этот?
— Я прихватил тебе одежду, что ты выступаешь, Амели, солнышко? — улыбнулся ей Лайам, указав носком ботинка на угол контейнера, где был сверток.
— Солнышко? В Кадолии помнят, что значит солнце?
— У нас много чего помнят благодаря книгам последней цивилизации.
— Чтобы просто уточнить… тебе нравится имя Амели? — спросила вдруг она, склонив головку.
— А?
— В одних вариантах, что я видела, у тебя были какие-то претензии к этому имени.
— Ну… бывает и получше, но почему бы и нет? Может быть, чересчур романтичное звучание для императрицы мира…
— Это древнее имя, французское.
— У нас у всех имена, которым тысячи лет, и мы не помним стран, в которых они родились.
— Твое в неверной транскрипции и перетерпело изменения, — заметила Амели.
