Штаб. Это был старый некогда заброшенный дом, который Лайам и его последователи приспособили под свое жилище и место для сборов. Не все здесь жили и спали, но очень многие, у кого не было другого крова или они не желали туда возвращаться.
Идея о таком доме возникла спонтанно, когда вокруг Лайама стали собираться какие-то люди, поначалу беспризорники, молодежь, ищущая цели в жизни. Их было не так много, но всем нужно где-то собираться и вообще жить. Тогда он нашел этот дом, выкупил за бесценок и поселил сюда свою банду, как назвали их Мол и Буб. Но это, конечно не являлось бандой, и ни Лайам, ни сами они так себя никогда не называли. А как? Черт, у них нет никакого названия. Просто те, кто считал Лайама лидером.
Поначалу сплотились не больше десяти человек, Ковард и Калисса были среди первых. А потом стали подтягиваться еще. Лайам не всегда понимал, что влечет к нему этих отверженных. Он ничего им не обещал, не произносил речи. Просто находил какое-то занятие, привлекал к своим затеям, и они оживали. Из чисто подростковой шайки их организация выросла до сотни членов, и последний год к ним присоединялись люди и тридцати, и сорока лет, как погонщик, и старше шестидесяти, как старая Грета.
— Что влечет к тебе всех этих людей? — пораженно спросил Каниг, стоя с Лайамом на деревянной галерее в главном зале и смотря на собравшуюся внизу толпу в очереди на запись.
— Я просто даю им смысл жить, — отозвался Лайам.
— Ты это серьезно? Не слишком ли много помпезности? — усмехнулся полицейский.
— Отнюдь. Все они не нашли себя в этом мире или столкнулись с трагедией, которую не смогли пережить, а я дал им новую цель.
— Какую? Почитать тебя и выполнять поручения?
— Нет, Каниг. Великую цель поиска и исследований, — он помолчал, размышляя, и поправился: — Ну, конечно, не с самого начала. Сначала я просто придумывал каждому какое-то новое занятие, причину жить дальше и вставать каждое утро с постели. Вон видишь того мрачного крепыша?
Каниг кивнул:
— Да, я слышал, вы называете его погонщиком. Почему?
— Потому что он действительно был погонщиком скота в своей прошлой жизни… я имею в виду иносказательно прошлой.
— Не надо уточнять, я не верю в эти курсирующие у вас сказки, о том, что можно рождаться в мире не один раз, и все мы уже жили когда-то.
— Какой ты еще девственный материал, Каниг, с тобой надо поработать, — обронил Лайам.
— Эй! Ты давай тут без своих шуточек, пущу пулю в лоб на глазах у всей твоей паствы, и что ты будешь делать?
— Они не моя паства, вот не люблю этих сравнений.
— Так что с погонщиком?
— Он занимался скотом, у него было стадо. Домик в полях за городом. Прелестная жена и не менее прелестная дочка. Ну, по крайней мере по его описаниям, будем считать, что действительно прелестные.
Каниг покачал головой:
— Ох, поменьше цинизма, откуда в тебе это? Это же твой человек. Что стало с его женой и дочкой? Погибли?
— Да. Загрызли горные кошки в нижних ходах.
— Великий Бог-из-машины! Что они там делали?
— Собирали мох, увлеклись, зашли далеко и не вернулись. В один день человек потерял обеих, ради которых жил.
— Ужасная история, у меня у самого семья, дочь и сын… Что он сделал? Как справился?
— Он не справился. Сначала он взял ружье и пошел в нижние ходы. Ходил там и стрелял в горных кошек, как только их видел.
— А что потом? — затаив дыхание, просил Каниг.
— Потом патроны кончились, — развел руками Лайам. — Он понял, что не может дальше мстить, и если пойдет возьмет еще, они тоже кончатся, все это как-то бессмысленно, родных не вернуть. Он хотел застрелиться, но… патронов-то нет. Тогда он пошел назад в Кадолию, размышляя. По пути в голове у него немного прояснилось, он вспомнил, что слышал историю, что в городе живет парень, который выжил в нижних ходах и умеет разговаривать с кошками…
— Чего?.. — перебил Каниг.
— Не важно. Не знаю точно, что именно привело его ко мне. Или он просто хотел узнать, как я выжил, или чувствовал какую-то общность со мной, ведь я тоже потерял родных в ходах.
— Ты вроде говорил, что ты со звезд, — опять перебил Каниг.
— Когда-нибудь я расскажу эту историю, но не сейчас. Погонщик пришел в Штаб, мы поговорили, и у нас действительно нашлось что-то общее… Я сказал ему, что он должен жить дальше, они бы этого хотели. Хруст ответил, что не может больше быть погонщиком, ходить на работу каждый день после того, что случилось, и жить в том доме. Тогда я ему предложил, живи здесь и делай, то, что тебе скажут. Он согласился. Это стало его новым смыслом.
— И как, у него все хорошо с головой? Он справляется?
— Это мой самый сильный и бесстрашный солдат… хотя нет, Ковард помускулистей. Хруст, не задает вопросов, делает все, что скажу я, или те, кого я назначил главными. Он чрезвычайно надежный и верный человек.
— Солдат? Ты с кем-то воюешь?
— Ну это фигура речи, Каниг, не придирайся. Главное, что он убьет за меня или умрет сам.
— Хороший же ты ему придумал новый смысл.
— Я не придумывал, он сам избрал это, я просто тот, кто попался ему, когда он искал путь. Главное, что человек стал жить дальше… правда я ни разу его не видел улыбающимся. Но кто знает, может быть, мне что-то удастся из него сделать… Наполнить еще каким-то смыслом, светом. Да… я иногда забываю, что надо о ком-то подумать дополнительно. Не все здесь победили своих демонов, они все еще сражаются.
— Но как-то удачно, на твоей стороне, — хмыкнул Каниг.
— Ну, вот и ты здесь и рвешься в экспедицию, а почему? Просто судьба. Я для многих та дверь, через которую они могут выйти.
Каниг снова взглянул вниз.
Митрикс организовал все прибывающих людей в очередь и, расположившись за столом, стащенным со свалки, парой ребят в качестве часовых, тщательно записывал имена всех желающих отправиться в экспедицию в толстую тетрадь. Он настоял, что не стоит так сразу гнать добровольцев в шею, это неудобно и может вызвать волнения, и что надо хотя бы создать видимость, записать имена, род деятельности и основные умения, и, может быть, найдутся действительно полезные люди, которых можно взять. Лайам согласился, потому что доводы разумны.
— Что ты будешь делать со всеми этими людьми? — спросил Каниг.
— Не представляю. Совершенно не представляю. Мне столько не надо. Как много, оказывается, в этом городе людей, желающих умереть, кто бы мог подумать?
— Мы действительно засиделись в этой пещере. Как Харви не стало… Дух исследования пропал. Не думал, что скажу тебе это, парень, но кажется, ты вернул этот дух.
— Не надо этих напыщенных речей, Каниг! — раздраженно взмахнул рукой Лайам.
