— Уважаемые пассажиры, — раздался доброжелательный голос Салли под потолком, — рекомендую всем сесть и пристегнуться. Будет слегка трясти. Вы же не хотите летать по салону?
— О чем он? Здесь нет ремней, чем пристегиваться? — взволнованно вскричал Труди.
— Сядьте, держитесь за ручки и кресла! — крикнул Лайам.
Они с Ковардом тоже поспешили занять места и вцепиться в сидения перед собой.
Монорельс разгонялся все сильнее. Уже скорость была намного больше, чем кто-либо из кадолийцев когда-нибудь испытывал даже на самой быстрой машине, а она все росла. Столбы, ограждения, крыши невысоких построек проносились, улетая в хвост, небоскребы плавно проплывали мимо, вагон ощутимо потряхивало, а сила ускорения вдавливала в кресла.
Поезд с лопающимся звуком нырнул в полумрак туннеля. В одно мгновение, влетев в трубу со скоростью фотона. Ребята в салоне ахнули, потому что казалось, свет снаружи внезапно выключили, но потом стали различимы проносящиеся за стеклами пластиковые стены, сливающиеся в сплошное пятно.
— Мы внутри Реликтового Барьера, — выдохнул Лайам.
— Где не ступала нога еще ни одного кадолийца, — отозвался Ковард.
— Пришлось родиться мне, чтобы это случилось.
Снова странный лопающийся звук, мягко пробежавшийся по ушам, и Лайам увидел в окне пропасть. Она была огромна, черна, с вкраплением светящихся зеленых растений и каких-то забытых лоскутков электронных облаков. Длинная каверна, трещина внутри Реликтового барьера, уходящая в стороны, а монорельс несся над ней по какому-то хлипкому на вид мосту из тонких конструкций.
Вагон нещадно шатало и подбрасывало, Лайам был уверен, что создатели моста и поезда не закладывали таких эффектов в конструкцию. В книгах древних путешествия на подземных поездах обычно описывались комфортным скольжением, без всяких трясок; официанты в вагонах-ресторанах, могли разливать вино по бокалам и носить подносы. Туннель точно был не в такой уж сохранности.
Снова нырок в трубу, с характерным хлопающим по ушам звуком. А потом, страшный удар спереди, он прокатился вверх и по крыше, исчезнув в хвосте. Поезд сотрясло, но он несся дальше, и, кажется, все продолжал набирать скорость.
Парни вокруг волновались и гомонили.
— А почему он так гонит? Эти монорельсовые поезда с другой скоростью не ездили? — спросила Марина.
— Не вскакивай и держись, а то сейчас как выбросит с сидения, и зубов не досчитаешься, — ответил ей Труди.
— Не надо паниковать. Если мы не переживем эту поездку, то узнаем об этом только на том свете, так это будет быстро, — успокоил всех Лайам.
Снова удар, только глухой, с каким-то шаркающим звуком, всех бросило вперед, но ребята держались, за окнами поднялась пыль. Потом все стихло, и только стук, дребезжание под полом и сильная вибрация. Опять глухой удар, песок по стеклам, и, надо же, скорость не падала, а только нарастала. Песчаные наносы в туннеле не могли задержать эту стремительную пулю, она пробивала их и неслась сквозь, как реактивный крот. Под полом уже не стучало, а нещадно скрипело, как будто монорельс ехал по наждачной бумаге. Оставалось только гадать, как вообще работали все эти механизмы, несущие вагон по рельсе, когда там сплошной песок и камни. Кажется, там были не колеса, а магниты, но и магниты, надо полагать, с трудом тянут тонны метала по песку и мусору. Поезд уже трясло и мотало так, что надо было ехать, вцепившись в спинку сидения впереди себя всеми руками, чтобы не подлететь к потолку, и сжимать челюсти, опасаясь за сохранность языка.
Было несколько мгновений, когда Лайаму казалось, что это все, поезд оторвало от рельсы, и они летят по туннелю кувыркаясь. Все скрипело, скрежетало, болтало из стороны в сторону, в окнах сверкали снопы искр, но неведомая мощь толкала поезд все дальше с умопомрачительной скоростью. Салли выжимал из машины все соки и пускал в ход свою электронную магию, никто другой здесь бы, должно быть, не проехал — только безумный бог всех машин верхом на монорельсовой колеснице.
Казалось, прошла уже вечность. Он взглянул на часы — меньше получаса, с какой же скоростью неслась эта штука на самом деле?
— Ты смотри-ка, там впереди свет, — успел сказать Ковард, выглядывая из-за сидений через стеклянную дверь кабины, где смутно в творящемся хаосе виднелся туннель и проблеск света.
Лишь точка, бесконечно далеко, но в одно мгновение она прыгнула на встречу, превратившись в солнечный шар, охвативший весь вагон. В окнах зажегся день, но ненадолго, поезд снова сотряс удар, и от резкого падения скорости всех бросило вперед. Скорость, наконец, начала стремительно падать, вдавливая всех инерцией в передние сидения. За стеклами вздымались песчаные волны, по салону сверкали лучи света и тени.
Опять сильный сыпучий удар, и все запрыгало так, как никогда прежде.
****
В тот день пророчества сбылись. Варгул выбежал из стальных шалашей вместе остальными, заворожено глядя на мертвый город в песках. На главной башне зажглись огни. Никто не мог поверить. Но они горели там, в вышине. Белая башня, торчащая из песка чуть под наклоном, и гирлянда огней вокруг ее квадратной крыши.
«В тот день, когда зажжется огонь на Белой Башне, и червь вырвется из туннеля, придет эпоха смены времен и конец темных веков», — пророчества из гаданий по свиткам древних эпох.
«Из Стены явиться тот, кто разрушит мир и соберет его заново», — пророчества Бореала Светозрячего.
Народ Пределов Песчаного Города, заворожено смотрел на огни Белой Башни, а потом головы их повернулись в сторону стены, ибо оттуда нарастал звук грома.
— Не может быть, — прошептал Варгул.
Пусть только смена времен, но не приход разрушителя! Не два пророчества сразу! Нет, так не должно быть!
Народ Пределов бросился к песчаным наносам старых зданий, туда где начиналась дрожь земли, и Варгул побежал с ними, он хотел увидеть конец всего, как и каждый из его собратьев.
Они вовремя подбежали к большой дюне среди заваленных древних построек, чтобы увидеть, как от стены несется песчаная буря, но такая, каких-никто никогда не видел. Она приближалась стремительно, вздымая тучи пыли, словно какой-то зверь плыл по песчаному морю, разбивая пески своим торсом.
Червь.
Нечто врезалось в дюну под ними, и она взорвалась изнутри. Песок ударил во все стороны, а из недр выскочил белый червь, страшный, рычащий, сверкающий огнями сквозь свою толщу.
Червь вывалился из песчаных глубин и опал, замерев, будто мертвый, только помигивая огнями в своих сочленениях.
Варгул был в ужасе, как и все его соплеменники. Казалось, что еще может быть более пугающим, чем огни на Белой Башне и извержение червя из песка? Но тут он увидел, что в светящихся брюхах червя шевелятся люди, много людей.
Он осел на песок, молясь древним богам.
****
