— А слышал ли ты о каких-то других городах, которые выжили в толщах пещер? — поинтересовался Лайам.
Он спрашивал о Кадолии, но Бром отреагировал бурно:
— Дохлый землекоп! Вы про город сверху, вок? Когда цивилизация пала, воздушное сообщение прекратилось, этот город оказался в изоляции на долгие века. У них там тоже все было не так гладко, но, много технологий сохранилось.
— Город сверху? Стехезис? Город ученых и артистов? — спросил Лайам и переглянулся с Мирикой и Шами.
— Артистов? Вот уж вполне возможно. Не знаю, как они назывались раньше и кем были, но сейчас они носят название Соколиная Империя и теперь наши гегемоны. Это не ругательное слово, они так себя просят называть. Здесь у нас никто никогда про них не слышал и не знал, что над нами, кто-то вообще когда-то был. Когда семь городов здесь окончательно перебили друг друга и превратились в племена, живущие внутри стен разрушенных мегаполисов прошлого, эти Соколы вдруг спустились с неба и поработили нас. А себя объявили выжившей колыбелью цивилизации.
— Спустились? Они умеют летать? — спросил Лайам.
— А как иначе они бы спустились, вок? Умеют, будь они не ладны. Это произошло лет пятьдесят назад, и мы все теперь Соколиная Империя под их началом. Ну, то есть, их больше занимают Великие Города, а всякие бандитские вертепы типа Бандара, их, конечно, не интересуют. А уж Вольные Земли и подавно.
— Вольные Земли?
— Место, где мы находимся сейчас, вок. Это Вольные Земли.
— Значит, так выглядит теперь обитаемый мир человечества? центральная гиперполость с городами, перенявшими название древних изначальных городов, а также раскиданные тут и там поселения? А всем правит какая-то империя, укрывающаяся в полости наверху?
— Поселений-то не так уж много, вок. Люди продолжают жить в основном в Великих городах. Но все так.
— Хорошо, — проговорил Лайам, — а что ты можешь сказать об этой местности. Какие здесь банды, сколько их, кто главенствует?
— Да никто не главенствует. Это же Вольные Земли. Здесь редкие шайки всевозможных отщепенцев, которым даже в Бандаре не нашлось места. Иногда король Шарк выезжает из-за стен со своими дружинами и гоняет нас, чтобы порядок знали.
— А Рамель?
— Королю нет до него дела. Ну сбежали рабы и ремесленники, и пусть их. Да и далековато ему так глубоко в Вольные Земли добираться. А ведь с боями приходится. Он сюда не ездит, ему там есть с кого дань собирать в самом Бандаре.
— Замечательный мир! — воскликнул Лайам. — Кто наведет здесь порядок? А что-то слышно о, может быть, других пещерах и колыбелях цивилизации? — спросил он, желая выяснить, знает ли все-таки кто-то о Кадолии, и, может быть, других сюрпризах.
— Всегда ходили легенды о выживших городах, прячущихся за стенами. Мол где-то могли остаться люди с технологиями… Судя по вам, не все это выдумки, — сказал Бром, покосившись на тягловых роботов, издающих мерное жужжание и стуки при ходьбе, с тюками и ящиками на спинах.
— Неужели Стехезис выжил в изоляции, когда его проходы обрушились и город оказался отрезанным от всех? — подивился Шами.
Лайам проговорил:
— С тех пор, как Салли рассказал, что все эти электронные облака, микроклимат и прочее управляются какими-то программами, я стал думать — а может, есть кто-то, кто управляет этими программами и следит? Неужели система столь совершенна, что тысячелетиями работает без участия человека, пока мы тут играем в войны и забываем, кто мы есть? Не думал о таком, Шами?
— Если в Стехезисе, ставшем Соколиной Империей сохранили знания, то, возможно это они хранители.
— Возможно, — пробормотал Лайам.
Глава 18
— Проваливай вон, светловолосый, мы платили вчера каким-то твоим приятелям, у нас уже ничего нет! Мы не можем платить каждый день! Проваливай!
Рамель — город мирных фермеров встретил их не очень дружелюбно. Его окружала дощатая стена в полтора человеческих роста. Над воротами за укрытием сидел какой-то недобрый старик и ругался совсем не как мирный фермер.
— Господа! У меня нет намерения собирать дань. Я путешественник из дальних земель. Я из уцелевшего города близ Меллотракса, мы из-за Стены, — крикнул Лайам. — И я не светловолосый, господа, это вам отсвечивает свет фонарей, мои волосы серебряные, — счел нужным добавить он.
— Мне наплевать! Будь ты хоть златокудрой девицей! Иди к черту! Мы не знаем ни про какой Мелопрак!
Уже наступала ночь, облака погасли, и совсем не хотелось бы опять ночевать в степи, да еще после стычки с бандитами. Кто знает, кому рассказали о чужаках оборванцы на паровых автомобилях. Белая дощатая стена едва виднелась, освещенная огнем масляных фонарей, а за ней торчало нечто, привлекающее внимание еще издалека. Длинная конструкция, уходящая вверх. Сейчас было видно только основание, подсвеченное снизу огнями поселения.
— Да пусти их, Стюард! Не будь засранцем, они же не разбойники. Я тебе говорю! — крикнул Бром.
— Да, а твое присутствие лишь подтверждает, что они не разбойники. А где твоя шайка?
— А я решил от них уйти. Я решил служить Богу-из-машины, увидев чудо, исполненное его жрецом.
Лайам только покачал головой, размышляя, что несет этот шизик.
— Бог-из-машины? — заинтересовался старик по имени Стюард. — Это что, квадратный бог, которому поклонялись наши предшественники, проживающие у Лифта?
— Да-да! Пусти их, они чтут этого бога, и они потомки тех, кто основал город, что был здесь раньше. Как ты им можешь отказывать? Это, небось, для них святые места!
— Сомневаюсь, — пробормотал Лайам.
— И с ними жрец-чудотворец! Он бы давно мог выбить эти ворота, если бы захотел, силой своего бога!
— А что вы тут забыли, потомки? — с недоверием спросил Стюард.
— Мы из города, сохранившегося в изоляции, мы искали других людей, мы не знали, что есть цивилизация кроме нас.
— Из города в изоляции? Знавали мы тут один город, сохранившийся в изоляции. Они спустились на летающих машинах и стали указывать нам всем, что делать.
Возможно, когда Кадолия сюда доберется, то тоже начнет указывать, что делать, подумал Лайам, но озвучивать это, конечно, не стал.
— Эй, Лайам, — подошел к нему Салли, наклонившись к уху и торопливо прошептал: — Там, над их селением, куда тянется этот лифт, я что-то чувствую. Там какие-то работающие системы. Там есть сеть! Мы должны попасть туда!
— Разве ты не видишь? Мы как раз над этим работаем.
— Скажи им, что ты освободишь их от бандитов и даруешь подлинную свободу.
Лайам приподнял брови:
— И зачем мне подобным заниматься, компьютер?
— Чтобы стать великим, дурачок. Ты начал большой путь, и кому как не бывшему богу давать тебе советы?
