Совершенно другие сложности вызывали участки экватора, пролегающие по поверхности Мирового океана. Выдержать здесь необходимый радиус кривизны было проще простого, океан был совершенно ровной поверхностью, но опоры эстакады нужно было упирать в дно, а это означало зачастую весьма существенные глубины. Цифры финансовых затрат при сооружении эстакад через океан выходили поистине космическими. К тому же приходилось учитывать неблагоприятные климатические условия. Конструкция комплекса должна была выдерживать штормы, ураганы, другие природные катаклизмы, и необходимые прочностные характеристики доводили финансовые затраты на сооружение опор до нереальных величин.
Решение этой проблемы подсказал Владислав Потапов. Оказалось, что еще в России, при рассмотрении проекта Берсанова, им была высказана идея размещать морские и океанские участки комплекса под водой. Глубина была выбрана примерно в пятнадцать – двадцать пять метров, поскольку именно здесь все буйство стихий на поверхности окончательно гасится и никак не влияет на устойчивость конструкции. Корпус комплекса предполагалось закреплять на платформах, имеющих высокую плавучесть, то есть удельную массу ниже плотности воды, но удерживаемых в подводном состоянии при помощи массивных якорей на дне, по три-четыре штуки на платформу. Конструкцией подводных платформ предусматривалась возможность дополнительного наматывания тросов якорей или их вытравливания для регулирования глубины и обеспечения всплытия при необходимости.
Столь простое решение привело в восторг коллег. Оно в самом деле радикально снижало затраты на водных участках комплекса, а учитывая то, что эти участки занимали три четверти всей длины экватора, идея выглядела как спасительная. Неизбежно появились возражения. Одним из них являлось дополнительное изменение кривизны комплекса на эти самые двадцать метров, чего было бы желательно избежать. Но это искривление выглядело просто смешным в сравнении с тем, что предстояло сделать на поверхности материков, и математическая модель это подтвердила. Другим возражением стала необходимость учитывать глубинные течения, которым нужно было оказывать сопротивление. Но и это оказалось вовсе даже не проблемой. Океанские течения, сформировавшиеся под действием силы Кориолиса, в области проектируемого комплекса протекают строго вдоль экватора, а значит, и вдоль корпуса, никак не влияя на его поперечное смещение.
Два месяца работы в «Проекте 12» протекли насыщенно и увлекательно. Все работы на «настольной» модели завершились, программное обеспечение управления разгоном сердечника и математическая модель были модернизированы. Конструкция большого макета все время подвергалась небольшим усовершенствованиям. По настоянию Берсанова, сердечник макета был конструктивно ограничен в способности к удлинению на уровне трех процентов. Андрей объяснил это соображениями безопасности, так как лишенный возможности свободного расширения раскрученный сердечник сам по себе будет стараться поддерживать идеально круглую форму.
Практически все теоретические работы по изучению возможности реализации проекта Берсанова были закончены, исследования свелись к шлифовке деталей. Конечный вывод был однозначно положительным. Но все ждали окончания работ по постройке большого макета и начала ходовых испытаний. К счастью, эти работы уже были близки к завершению.
Вскоре настал день начала испытаний. Кольцо трубы с левитирующим сердечником внутри пока еще покоилось на земле. Через специальные отверстия в корпусе сердечнику придали небольшую начальную скорость примитивным механическим способом. Вслед за этим в работу включились линейные двигатели, пока на малой мощности. Убедившись, что сердечник действительно ускоряется, корпус трубы герметизировали. Затем начали откачку воздуха. Сердечник при этом постепенно разгонялся, но не в полную мощность, которую способны были выдать линейные двигатели. Инженеры проверяли работу программного обеспечения и многочисленных датчиков. Убедившись, что все идет по плану, без отклонений, приступили к основному этапу испытаний. Кольцо корпуса приподняли тросами на расчетную высоту и активизировали разгон. На всех этапах испытаний собирали телеметрические данные с многочисленных приборов и датчиков. Вся исследовательская группа внимательно изучала и анализировала поступающую информацию.
Скорость сердечника довели до первой космической без происшествий. Впрочем, программисты заявили, что для дальнейшего разгона требуется немного модернизировать ПО. Требовалось изменить последовательность срабатывания линейных двигателей, которые уже включались через два на третий, доведя скважность до еще больших величин. Работы провели быстро, и разгон продолжился. Достижение второй космической скорости потребовало немного больших энергетических затрат, чем давали предварительные расчеты. Впрочем, причина была выявлена в неоптимальном расположении линейных двигателей. Собранная информация позволяла лучше понять принципы работы всего макета для учета при проектировании глобального комплекса. Таким образом, моделирование уже оказалось крайне полезным.
Наконец, начался заключительный и самый важный этап испытаний. Корпус макета стали медленно раздвигать укрепленными на нем гидроцилиндрами, имитируя взлет комплекса с поверхности планеты. Подвесные тросы отклонились от вертикального положения. Диаметр макета был увеличен на три процента, большего не позволяла конструкция сердечника. Тросы отклонились более чем на сорок пять градусов. На этом главная часть испытаний завершилась.
Пол Уилсон торжественно поздравил весь коллектив с успешным окончанием всех основных этапов испытаний и объявил, что теперь принципиальная возможность создания Space Road блестяще доказана. Вечером состоялся торжественный фуршет. Все сотрудники поздравляли друг друга, но больше всего внимания досталось счастливому автору идеи Андрею Берсанову. Теперь никто в исследовательской группе уже не сомневался в реалистичности проекта. Однако будет ли он действительно реализован или нет, зависело уже не от них. Шокирующая масштабность строительства и грандиозность затрат впечатляли всех. Вопрос о том, готово ли человечество в целом к подобному проекту, оставался неясным. Однако подавляющее большинство исследователей были оптимистично настроены.
Однако это не означало окончания работ. Предстояли испытания имитации нагрузки, действия на макет резонансных колебаний, ударных воздействий. Эти исследования носили уже рискованный характер, а поэтому были усилены меры по обеспечению безопасности. Все сотрудники были удалены на максимальное расстояние от кратера, управление и сбор информации производились дистанционно. Макет удивительно стойко перенес все запланированные испытания, чем в немалой степени порадовал исследовательскую группу. Оказалось, что сильно разогнанный сердечник, достигший физического предела своей длины, обладает весьма значительной жесткостью и устойчивостью. Скорость сердечника увеличили еще больше, что должно было повысить и грузоподъемность модели. Вновь провели весь комплекс нагрузочных испытаний, и опять макет с честью их выдержал. Увеличение скорости и последующие испытания проводили еще два раза. Было собрано несколько терабайт различной полезной информации.
В самом конце предстояло самое опасное испытание – нужно было имитировать террористический акт. Скорость сердечника снизили до второй космической. Весь кратер накрыли массивными бетонными плитами. На корпусе макета закрепили небольшой заряд динамита. Все сотрудники разместились в подземных сооружениях базы. Психологическое напряжение ощущалось уже физически. Пол Уилсон в назначенное время лично нажал на кнопку дистанционного детонатора. Хлопок – и часть корпуса макета разлетелась на куски. Но стальной сердечник сохранился, он бешено вращался внутри уцелевшей части корпуса. Идея Берсанова о физическом ограничении способности сердечника к растяжению блестяще сработала, обеспечив его целостность даже при разрушении части корпуса.
