Первоначально на этом месте стоял маленький храм архаического периода (около 7 в. до н. э.), который в 5 в. до н. э. был заменен на значительно больший каменный храм размером 18x35 м, стоявший на специальной каменной платформе. На стоящем возле руин стенде этот храм выглядит окруженным со всех сторон колоннадой ионического стиля. Однако, это, скорее всего, продукт свободного полета фантазии, чем изображение, опирающееся на археологические доказательства. От храма сохранился лишь фундамент и небольшие фрагменты отдельных стен. Место примечательно не столько размерами сохранившихся руин, сколько тем, что считается самым старым культовым местом города.
В этой же части города, рядом с Западной агорой находился большой стадион. Как явствует из надписи на пропилоне находившегося рядом со стадионом гимнасия, средства на строительство стадиона предоставил пергамский царь Эвмен II (197–159 гг. до н. э.). Длина стадиона составляла 192 м, что было равно олимпийскому стадию — мере длины, применявшейся на Олимпийских играх в греческой Олимпии. Стадион был ориентирован с запада на восток и имел вместимость около 15 000 человек. Трибуны для зрителей имели 20 рядов. На восточном конце стадиона были обнаружены 13 каменных оснований с отверстиями. Археологи считают, что здесь находились разметки для старта бегунов. Особенностью стадиона является то, что ни на одном из двух своих концов он не имел сфендонов — закругленных частей, соединявших противоположные трибуны. Вероятно, на этом стадионе не было гонок колесниц, а проходили только легкоатлетические соревнования. В римские времена с восточной части к стадиону пристроили монументальный пропилон. Стадион раскопан в очень незначительной степени. Так что, если не знать, что он здесь находится, то можно пройти мимо, не обратив особого внимания на неровности этого участка и выступающие то тут, то там из-под земли небольшие фрагменты каких-то строений.
Еще один стадион Милета, тоже почти не раскопанный, находится с противоположной стороны города, неподалеку от музея.
Между Западной агорой и стадионом Эвмена находился большой гимнасий. Он также носил имя Эвмена II, который и в этом случае предоставил средства для строительства. Внесенные пергамским царем средства были эквивалентны стоимости 7 000 т зерна. Кроме остатков пропилона, остальная часть этого гимнасия остается нераскопанной.
Описанные выше достопримечательности составляют основу того, ради чего стоит приехать в Милет и провести здесь не менее половины дня, а лучше — полный световой день.
Как я отметил в самом начале главы, для «гурманов» античности — тех, кто приехал в Милет специально ради прошлой славы этого города, могу рекомендовать посещение стоящего к юго-западу от центра города, примерно в километре с небольшим, холма с турецким названием Калабактепе. Археологи считают, что исторически Милет зародился именно на этом холме. Здесь находился первый акрополь (возвышенная и укреплённая часть древнегреческого города, «верхний город»), стоял один из самых первых храмов города — посвященный Артемиде Охотнице. После разрушения города персами в 494 г. до н. э. основная жизнь возрожденного Милета переместилась к Львиной и Театральной гаваням. А район Калабактепе стал некрополем. Остатки этого некрополя — главная достопримечательность этого места сегодня.
Известные жители Милета
Как я уже написал в начале главы, слава Милета была создана, прежде всего, его выдающимися жителями, многие из которых внесли бессмертный вклад в европейскую и мировую цивилизацию. Знание того, кто они были, благодаря чему их имена сохраняются в мировой истории, очень обогатит вашу прогулку по улицам и руинам города. Поэтому представляю вам наиболее выдающихся людей, жизнь которых была связана с Милетом.
Самой известной исторической личностью, заложившей основу признания Милета в качестве одного из центров греческого мира, внесшей незабываемый вклад в развитие мировой цивилизации, был философ Фалес Милетский (640/624 — 548/545 до н. э.). Как я уже отметил ранее, он считается основоположником греческой философии и науки. Точное место его рождения доподлинно неизвестно. Но вся его сознательная жизнь, деятельность была связана с Милетом, что отражено в его прозвище — Милетский. Уже при жизни его имя стало синонимом слова «мудрец». Он почитался как один из «семи мудрецов» Древней Греции. В этот список входили особо чтимые древнегреческие общественные деятели, мыслители 7–6 вв. до н. э., заложившие основы греческой культуры и государственности. Состав персоналий этого списка имеет несколько вариантов, но Фалес входил во все эти варианты и неизменно ставился в них на первое место. Ему приписывают большое число мировоззренческих изречений, звучавших в свое время как настоящие откровения. Сделанные не божеством, а человеком, но равные по силе изречениям богов. Среди них, например, такие: «Больше всего пространство, потому что оно все в себе содержит», «Быстрее всего ум, потому что он все обегает», «Сильнее всего необходимость, ибо она имеет над всем власть», «Мудрее всего время, потому что оно все открывает». Фалес первым сформулировал, в качестве догадки, учение о возникновении всех вещей и стихий из первоначала и завершения ими своего существования путем разложения в него. В его понимании, таким первоначалом выступала вода. В его картине мира природа как единое и живое целое обладает внутренним принципом движения, «движущим началом», которое лишь обозначается привычными терминами «душа» и «боги». В таком взгляде на мироустройство боги растворяются в природе, становятся лишь внешними знаками ее самодвижения. Фалесу приписывается установление времени солнцестояний и равноденствий, открытие годового движения Солнца; он установил продолжительность года в 365 дней и т. д. Фалес разделяет с Пифагором славу основателя математики как науки: сообщают, что он первым вписал треугольник в круг, установил равенство вертикальных углов, углов при основании равнобедренного треугольника, частей, на которые круг делится диаметром, и проч.
Показательны дошедшие до нас истории, связанные с именем Фалеса.
Некоторые горожане часто упрекали его в том, что он философствует не по зову души, а из неумения заработать и непрактичности. Чтобы их посрамить, Фалес придумал следующую операцию. Задолго до того, как поспел урожай оливок, он за небольшую сумму законтрактовал все маслобойни в Милете и на острове Хиос. Он заплатил им небольшой задаток и договорился, что в сезон, когда созреют оливки и из них начнут давить масло, они будут принимать заказы только от него. Никто не знал, будет ли урожай оливок скудным или обильным, так что владельцы оливковых рощ не думали арендовать маслобойни так рано, а хозяева маслобоен были рады получить от Фалеса деньги в период, когда у них вообще не было заказов. Вскоре оливки поспели, урожай был очень велик, и спрос на маслобойни оказался огромным. Но все они были арендованы Фалесом. Тогда-то он согласился освободить их владельцев от обязательств, а владельцам богатого урожая — воспользоваться услугами законтрактованных им маслодавилен, но уже совсем за другие деньги, и на этом разбогател. С точки зрения современных финансов эту операцию можно назвать опционом: Фалес мог использовать маслобойни, если бы они ему понадобились, а мог не использовать; хозяева маслобоен были обязаны предоставить их мощности Фалесу и не имели права без его позволения брать оливки от кого-либо еще. Если бы случился неурожай, и маслобойни оказались никому не нужны, потери Фалеса были бы невелики, а выгоды, которые он получил при обильном урожае, оказались огромны. Аристотель, пересказавший эту историю, добавляет, что благодаря своим знаниям природы Фалес спрогнозировал хороший урожай оливок.
