— А что там? — с ужасом спросил Кай.
— Фрукты и колотый лед, — хмыкнула Ссерша и прибавила, — Ссерша учится шутить. Доркас сказала — Ссерша и Доркас подруги. Друг должен уметь поднять настроение легкой шуткой.
— Ты будешь великим комедиантом, — отозвалась я. — Но, может быть, пока ты учишься ты будешь шутить над другими?
Подумав, моя ши-тари важно согласилась. А мой дракон, как любитель подкинуть дров в костер подозрений, мысленно у меня спросил:
«Думаешь, хорошая идея? В некотором смысле, ши-тари почти всесильны. Как бы Академия на нас не кончилась».
— Не кончится, — уверенно произнесла я.
И мысленно добавила:
«Я надеюсь».
Глава 14
Дни понеслись вскачь. Я везде носила с собой кристалл, поила его силой и всячески интриговала, привлекая к нам внимание. А еще меня периодически похищал мой таинственный дракон — он таскал меня в город, в ателье, где я примеряла свой будущий наряд. И, вот вредный чешуйчатый, я не могла сосредоточится на том, как выглядит платье! Взгляд просто соскальзывал с ткани, не цепляя ни фактуру, ни цвет, ни узор.
— Это не честно!
— Это традиции.
— А если мне не понравится?!
— Я телепат.
— Ты мог ошибиться.
— Не мог.
Этот диалог звучал между нами всякий раз, как мы возвращались из ателье. Я притворно дулась, дракон, чувствуя мое настроение, старательно подыгрывал, а после мы пили горячий ягодный взвар и рассматривали прохожих. Точнее, их головные уборы — Арт питал страсть к нахождению на крышах домов.
— Так можно побыть частью города, и избежать лишних конфликтов, — улыбнулся он, когда я спросила его об этой странной привычке. — Я — грустный лирический герой с тяжелой судьбой и тонкой, ранимой душой.
— Это ты у меня в голове подсмотрел, да? — прищурилась я.
— Твои воспоминания о первой и единственной попытке написать сочинение самостоятельно, — кивнул дракон. — Мне понравилась эта фраза.
— Учителю не очень, — хмыкнула я. — Что дальше?
— Как ты смотришь на то, чтобы обменяться брачными клятвами прямо на Зимнем Балу? — предложил дракон и я едва не выронила свой стаканчик со взваром.
— Вообще, я про сегодняшний день говорила. Мне бы погонять изученные заклинания — скоро экзамен, — растеряно произнесла я. — Но, знаешь, идея стоящая. Только, наверное, нас таких много будет. Все же это сверх романтично — обменяться клятвами в ночь Зимнего Бала.
— Неа, — белозубо улыбнулся дракон, — остальные будут торговаться, дарить поцелуи и принимать подарки, нанимать и наниматься — в общем, хорошо, если потанцуют без корыстных умыслов. Зимний Бал грандиозен, красив и весь — про деньги, контракты и клятвы служения.
— В этом году он может стать не столь красивым — та девушка еще три раза приходила в кузницу. Но уже по душу Кайруса.
— О?
— Он ее даже не услышал, — рассмеялась я. — Кажется, нашего гения посетила воистину необычная мысль. Он просил меня накопить побольше силы к выходным.
— Я пойду с тобой, — нахмурился Арт. — Мало ли жахнет.
Вспомнив, сколько я уже накопила и представив, сколько смогу — поежилась. Объем внушительный, но, надеюсь, Кай знает, что делает.
Глупая была надежда, на самом деле. Потому что жахнуло так, что часть крыши попросту исчезла. И, когда погасло сияние защитного купола, который успел установить Арт, я повернулась к нему и сообщила:
— Знаешь, у нас это называется «сглазить».
— А у нас «предусмотреть» и «предупредить», — вернул мне шпильку дракон.
И остаток выходных мы посвятили ремонту крыши. Ну как «мы», Арт и Кай трудились, а я сидела внизу, на бревнышке, пила лимонад, изготовленный Ссершей и вовремя подавала умные советы. Которые, отчего-то, только злили парней.
И вот, сегодня наступает Тот-самый-день. День промежуточного экзамена. День, во время которого всей Академии смешно и злорадно-приятно посмотреть на студентов годичного курса обучения. Даже я, тренировавшаяся среди скал, на семейном полигоне Кауленов, проснулась со слегка зеленоватым отливом бледного лица. А что говорить о Камиле? Подруга, все это время не вылезавшая из библиотеки, была черно-бело-синего цвета. Синие губы, черные круги под глазами и мертвенно бледная кожа.
— Кажется, я истратилась в ноль, — хрипловато произнесла она, когда мы встретились на завтраке.
А я, кормившая в тот момент свой кристалл, тихо ответила:
— Сейчас поделюсь накопителем.
— Спасибо, — шепнула она. — Мне так страшно. И немного стыдно за то, что смеялась над другими. Когда они такие же трясущиеся готовились к своим экзаменам.
— Зато они сейчас отвечают нам той же монетой, — хмыкнула я. — Посмотри на верх, нет, не на тот верх.
— А на какой?
— На тот, который над входной дверью.
А там висел транспарант, страшно похожий на лозунги из моего мира.
«Студент, помни — не сдал экзамен, освободи место в Академии!»
И чуть ниже другой плакат:
«Не учил, не тренировался, не посещал — три способа быть отчисленным!».
Камиля нервно икнула и побледнела так, что даже черные круги под глазами выцвели.
— Я не помню случая, чтобы отчисляли студентов с вашего направления, — к нам за столик подсел Арт. — И никто не помнит такого случая. Уж мне-то можете поверить.
Камиля только пискнула. Мой дракон потом пояснил мне, что она нормально к нему относится, но отчего-то страшно боится, что он в ее голове прочитает про то, как она ходит в туалет. Я тогда полвечера подкалывала дракона и спрашивала, ведет ли он учет увиденным туалетам. А после, успокоившись, пообещала никогда не поднимать эту тему. У каждого свой страх.
— Все равно приятного мало. У меня не все получается идеально, — буркнула я.
— Идеально? У меня в принципе не все получается, — возмутилась Камиля и вздохнула, — наверное, я все-таки немного глуповата.
— Ты знаешь меньше, но это не делает тебя глупой, — покачала я головой. — Вспомни, многие ли наши однокурсники бьются о двери библиотеки? Уже почти все бросили туда ходить. На встречи к декану приходим только мы с тобой, да та молчаливая девчонка.
— Да, ты права, — кивнула Камиля. — Я отнесу посуду. Давай твой поднос. Мне не сложно.
Глядя в спину подруги, я посмотрела на Арта и предложила:
— Скажи ей, что чувствуешь ее страх и предложи запомнить ощущение от вторжения в разум.
— Так нет никакого ощущения, — удивился дракон.
— А ты постарайся. Использую ощущение щекотки, только не по телу, а где-нибудь внутри черепа. Только легкое-легкое и скажи, что ты его специально усилил и что его может заметить только очень внимательный человек.
