Но и при таком раскладе я честно ответила:
— Нет. Ни о чем не жалею.
— Тогда что тебя пугает?
— Одиночество. Мне так плохо без тебя. Я скучаю. Большой дом, слуги, Карина… Они мне не нравятся.
— Ох, Лиза… А я нравлюсь?
— Я бы не пришла к тебе в комнату в Аллертоне, если бы ты был толстым и противным.
Андрей расхохотался.
— Обожаю твою прямоту, принцесса.
Тогда я решила признаться в самом большом страхе.
— А еще я боюсь, что ты заставишь меня заниматься анальным сексом в брачную ночь.
Тогда я решила признаться в самом большом страхе.
— А еще я боюсь, что ты заставишь меня заниматься анальным сексом в брачную ночь.
Брови Громова взлетели на лоб, а глаза стали огромными. Кажется, он потерял дар речи. Андрей, похоже, собирался расхохотаться, но, щадя мои чувства, прыснул, хрюкнул и заулыбался от уха до уха.
— Клянусь, я никогда не буду принуждать тебя к аналу. С чего ты взяла вообще? — возмутился он.
— Я думала, этого все мужчины хотят.
— Из-за Клима и той безобразной сцены ты так думала?
Он угадал. Я и обычного секса побаивалась, особенно после жуткой боли. Анал Клима, можно сказать, нанес мне душевную травму. Я очень боялась, что Андрей тоже такое любит и не постесняется потребовать.
Поэтому его слова были бальзамом на мои душевные раны.
— Расслабься, Лиз. Сегодня я просто хочу тебя. И ты не будешь одинока больше. Теперь ты первая леди и станешь часто сопровождать меня в поездках. Правда, это не всегда приятные путешествия. Но скучать тебе точно не придется.
— Ладно, хорошо, — выдохнула я.
Сразу стало полегче. Все-таки он хороший мужик, не придурок какой-то. Андрей подошел ко мне ближе и стал наклоняться. Я тут же уперлась ладонью ему в грудь. Нет, я не против поцелуев, но…
— Нет-нет, нельзя. Губы поплывут. Контур, помада…
— Мне плевать, — выдохнул Андрей мне в лицо. — Я хочу поцеловать тебя. Сейчас. А ты должна ответить…
Я зажмурилась, выдавив мученическое:
— Да.
— Хорошая девочка, — усмехнулся он и завладел моими губами.
Не знаю, как там мои губы, а я моментально поплыла. У меня стабильно отказывал разум, когда мы целовались. Андрей смял мою грудь через драпировку тартана и ткань платья. Другая его рука скользнула в разрез. Он взял меня под колено, заставляя поднять ногу.
— Мне очень нравится твое платье, Элизабет.
Я захныкала, желая, чтобы он погладил мое бедро выше. А лучше еще выше, прямо между ног.
Андрей не обращал внимания на мои мучения, продолжал болтать:
— Тартан действительно сделал его идеальным. И ты идеальна. Для свадьбы. Для меня. Да, детка?
Подняв на него влажные глаза, я согласилась, простонав:
— Да.
— Нам будет весело, — пообещал Громов.
Я верила ему, хоть и боялась этого веселья. Что он придумает? Будет издеваться или просто дразнит меня?
Все мысли разлетелись, потому что Андрей коснулся моих трусиков.
— Можно прикоснуться к тебе, милая? — пропел он ядовито и сладко одновременно.
Кажется ему нравилась эта игра, и он не собирался меня мучить чем-то отвратительным. Я выдохнула:
— Да.
Отчаянно надеялась, что он возбужден не меньше моего. Андрей водил пальцами по шелку трусиков, срывая с моих губ легкие поцелуи и задавал грязные вопросики:
— Трусики белые, да?
— Ммм, — промычала я, подтверждая.
— Атлас, не кружево?
— Да.
— Как думаешь, скоро они станут мокрыми?
Я снова замычала, а он засмеялся и сам себе ответил.
— Кажется, уже.
— Тебе кажется это забавным? — разозлилась я для вида.
— Мне кажется это прекрасным. Ты будешь отчаянно хотеть меня, соглашаясь быть моей женой.
Андрей убрал руку с груди и из-под юбки. Встал рядом со мной и предложил локоть.
— Надеюсь, ты сможешь идти.
Я прищурилась, пытаясь пристрелить его глазами. Разумеется, не подействовало.
— Смогу, — процедила я сквозь зубы. — Чтоб тебя.
— Тогда в путь.
Мы шли к Розовому залу. Стук каблуков эхом разлетался, рикошетя от стен. Я чувствовала себя царицей. Но не из-за шикарных коридоров Кремля, а потому что рядом со мной был истинный лидер. Очень легко почувствовать себя идеальной, идя под руку с Громовым. Мне никогда не нравилось, что близкие звали, мня принцессой. Но с Андреем ею очень приятно быть.
У дверей зала нас встретили бессменные охранники Андрея и мужчина в строгом костюме, которого я не видела раньше.
— Все готово, — отрапортовал он. — Даю отмашку?
— Да, Сереж, мы готовы. — Громов повернулся мне, уточняя. — Мы готовы?
— Да, — ответила я, прищурившись. И зачем спрашивать, если я сегодня на все согласна. Какой же он все-таки засранец.
Сережа отправил через телефон сигнал и обратился ко мне:
— Возьму на себя наглость заметить, что вы ослепительны, мисс Торнтон.
— Спасибо, — проговорила я тихо.
А Андрей огрызнулся:
— Глаза не сломай, Казарин.
— Совет да любовь, шеф, — ответил тот и открыл дверь.
Заиграла торжественная музыка. Я шла по проходу, встречая улыбки гостей. Их было немного и со стороны Андрея я никого не знала. Хотя, кажется, видела по телевизору. Премьер-министр и глава Совета Федерации. Еще много других из аппарата власти. А этот, кажется посол от Штатов в России.
За ними выстроили мою семью. Мама слишком взволнованная, отец, как всегда спокойный, бабуля скептическая и Себастиан вечно уставший.
Я глазам не поверила, увидев рядом с братом Клима. Марьяна, Алан и Марк тоже были здесь.
Младший Стерн нагло улыбнулся мне и подмигнул. Он показал два больших пальца, неожиданно одобряя меня. Что здесь происходи и сколько ему заплатили?
Но сразу мне стало все равно. Клим был почти родным. Я очень обрадовалась, увидев его. Прижавшись к Андрею чуть теснее, я шепнула ему:
— Спасибо.
Ведь никто, кроме моего жениха, не мог пригласить на нашу свадьбу Клима Стерна.
Громов не взглянул на меня, но по его мимолетной улыбке я поняла, что он все понимает и без лишних слов.
Мы встали напротив стойки, за которой ждала высокая плечистая женщина. Она что-то долго говорила про семью, про любовь, доверие и счастье, улыбалась так широко, что я боялась как бы не треснуло ее лицо. Я почти не слушала, она не спросила:
