— Легко, бейб. Оденься потеплее. Покатаемся с ветерком.
На часах уже давно перевалило за десять, но меня это не останавливало. Скорее наоборот. Облачившись в джинсы, теплый свитшот и косуху оверсайз я снова, как бандит в собственном доме, кралась к гостиной. Улизнуть было проще простого. Помощники уже разошлись, чтобы встать рано утром. Лишь тусклый свет ламп освещал мой путь наружу.
Единственное чего я боялась (нет, не быть пойманной, об этом я не думала вообще) — это закрытая калитка Пушкинского музея. Но — нет. Удивительно, но чугунная дверь легко поддалась, выпуская меня в сердце Москвы. Я бегом помчалась к памятнику, куда почти одновременно со мной подъехал Клим.
— Семь минут, — сверила я часы, хваля друга за скорость.
Клим поднял забрало и подмигнул мне. Слова были лишними. Я взяла у него второй шлем, перекинула ногу через сидение и крепко подняла Стерна.
— Воробьевы Горы, детка? — уточнил он, перекрикивая ветер и трафик ночной Москвы.
— Ты за рулем, — доверчиво ответила я, и мы помчались.
Стерн мчался, как сумасшедший, но мне это нравилась. Я рывками глотала безумный ветер свободы и безрассудства. Ночная Москва кружила голову. Да, именно так я и хотела жить. Дерзко. На грани. Без оглядки на правила и запреты.
Я знала, что Клим превышает скорость, но мне было плевать. На крутых поворотах я визжала от восторга и страха, крепче вцепляясь в Стерна, который хохотал, как демон.
Спустя час я начала мерзнуть, не смотря на теплую одежду. Меня стало клонить в сон. А еще я очень скучала по Андрею. Сейчас бы набрать его по видеосвязи и поболтать, а не вот это все. Как же мало мне надо было для равновесия.
— Клим, я домой хочу, — прокричала я, хлопая друга по спине.
Он, конечно, ничего не слышал и игнорировал мои сигналы, крутнув в воздухе пальцем, показал вперед. Это значило, что он не накатался.
Клим прибавил скорость, а я хлопнула его по спине сильнее.
— Хватит! — заорала я от безысходности.
Кажется, он опять засмеялся, отвлекся и не заметил машину, которая вылетела на перекресток. Мы должны были ее пропустить. Помеха справа, но Клим еще прибавил газа. Наверно, надеялся, что мы проскочим. Я завизжала теперь уже действительно от настоящего шока-страха.
Мы пролетели лишь слегка, задев бампер тачки. Байк мотнуло, но Клим удержал его.
Я открыла шлем и начала орать:
— Тормози, Стерн. Это авария. Мы не имеем права…
— Расслабься, Лиза. Нам пиздец, если вызывать ментов.
— Но так нельзя! — продолжала уговаривать я.
— Можно. Я отвезу тебя к метро. Дойдешь дальше?
— Да.
Меня трясло, пока мы ехали. А потом я услышала звук сирены позади.
— Мать твою! Как так? — выругался Клим.
— Не смей ускоряться, — велела я.
Но он все равно попытался оторваться. Без толку. Полиция сидела на хвосте.
— Пиздец, — ругнулся Клим. — Не уйдём. Тачки у них нормальные. Откуда только взялись.
Я понятия не имела, что с нами будет. Со мной точно ничего хорошего. Да и Клим огребет и по закону, и от родителей. Он рассказывал, что в Питере отец уже пару раз его отмазывал в подобных ситуациях. В Москве связей у Стернов не было. Но были у меня. Клим остановил байк у бордюра. Я успела вынуть телефон и набрать номер единственного человека, который мог мне помочь.
— Карина, — быстро заговорила я в трубку, не тратя время на приветствия и извинения за ночной звонок. — У меня проблемы.
— Какие, Лиза? Что случилось?
Я выпалила чистую правду.
— Мы с Климом попали в аварию и скрылись с места преступления. Полиция нас догнала. Наверно отвезут в участок или как это называется? Отделение? Можешь помочь?
— Еду, — выпалила она.
— Заканчиваем разговор, милая, — строгим басом распорядился тучный блюститель порядка. — Докатались, мажоры.
Он буквально выдрал у меня телефон, стащил Клима с мота и швырнул к машине.
— Руки за спину. Мордой в капот. Лежать и не вякать.
Запястья Стерна обняли наручники. Я закусила губу. Дородный блюститель закона смотрел на меня подозрительно и пристально. Он узнавал меня.
— Пройдемте, госпожа Громова, — проговорил он, приглашая в машину.
Я подчинилась.
Из окна машины я видела, как полицейский разговаривает по телефону. Очень скоро приехала вторая бригада. Они увезли Клима отдельно. Я не знала, что делать и как быть. Мне оставалось только ждать.
— Ваш друг стукнул бампер машины очень важного человека, — доложил офицер, сев на переднее сидение. — Я вас обязан доставить в участок. Обоих.
Он как будто что-то ждал от меня. Раскаяния? Извинений?
— Я знаю, — проговорила я.
— Как же вы так, Елизавета… — Он кажется искал в памяти мое отчество, не нашел и поправился: — Госпожа Громова. Без охраны. В такое время.
Я молчала, глядя в окно. Узнать я хотела только одно:
— Куда увезли Клима?
— А он вам кто? — неожиданно хитро поинтересовался блюститель закона.
Я резко повернулась, блеснула глазами.
— Все выглядит очень некрасиво, Елизаве… Госпожа Громова. И Андрей Михайлович в Питере, да?
Оправдываться я посчитала ниже своего достоинства. Странные намеки показались мне оскорбительными. Я насупилась и отвернулась обратно к окну, игнорируя гадости.
— Гена, поехали. Будем работать с первой леди стандартно. Принципиальная.
Гена сел в машину, окинул меня презрительным взглядом. Как будто каждый день он преследовал жен президентов.
Сжав губы, чтобы не выпустить изо рта ни звука, я доблестно молча ехала в отделение. Сама виновата, сама буду расплачиваться. Мне было стыдно. Особенно заранее перед Андреем, ведь это безобразие повлияет на его кампанию.
В отделение мы приехали быстро. Я даже не успела сориентироваться в улицах. Меня провели в пустой кабинет и велели посидеть. Очень странно, учитывая, что я была соучастницей преступления.
Сидела я недолго, максимум минут двадцать. За мной пришел Гена и повел к выходу. Он открыл дверь джипа, что стоял почти у крыльца. Я взглянула на него недоуменно. Гена козырнул и пожелал мне:
— Всего доброго. Будьте осторожнее.
Я села в машину. За рулем была Карина.
Гена захлопнул дверь и помощница, высморкалась в платок и дала по газам.
— А Клим! Что с Климом?
— Жив-здоров, договаривается с водителем Гелика, который вы, прости господи, пропороли, — проворчала она.
— Как ты узнала, где я? Я не успела сказать…
