Первый. Все вопросы к Карине
Верден. Мы едем. Никаких вопросов. Невеста Первого так решила.
Казарин. Если она решит гулять без охраны каждый день, ты тоже ее поддержишь?
Верден. Охраны достаточно.
Казарин. Трое — достаточно для поездки из аэропорта, но мало для прогулки, Карин.
Верден. На Красной куча силовиков. Самое безопасное место в стране. Тем более, утро, пасмурно. Там сейчас полтора туриста.
Казарин. Мне все равно не нравится.
Верден Мне все равно, что тебе не нравится. Мы едем.
Казарин. Шеф!
Первый. Мы едем, Сереж.
Он отключился, оставшись неудовлетворенным. Я отчасти был с ним согласен, но чем ближе мы были к Красной, тем больше мне нравилась эта идея.
Спонтанная Лиз придется моей стране по душе. Я был в этом уверен. Другое дело, что мне самому не хочется открываться с личной стороны. Пусть это все игра и фарс, но я совсем не готов даже играть любовь.
Марина ушла до моей победы. Я всегда был один. И вот теперь дерзкая девчонка составила президенту Громову пару. А еще продолжает делать нервы и мозги.
Я поддался ей ночью в Аллертоне, согласился на свадьбу, уступил Красную площадь. Для трех дней слишком много побед маленькой мисс. С этим нужно заканчивать.
Но с другой стороны, мне чертовски нравилось, как ее глаза горят триумфом, и она дерзко утверждает: «Я никогда не проигрываю». Когда Лиз так говорит, я совсем не чувствую себя проигравшим. Наоборот, ее победа в каком-то смысле и моя тоже.
— Где паркуемся, Гош? — привел меня в чувства вопрос Коли, который советовался с охранником.
— Подъезжай к «Василию». Возможно, все пройдет тихо. — Он коснулся уха, очевидно получая сигнал через наушник по внутреннему каналу. — Ребята у Спасской говорят, что все спокойно и пусто. Андрей Михайлович, в любом случае мы в нулевой готовности. Выходим из машины по моему сигналу.
Я кивнул. Мы подъезжали Зарядью.
— Все будет хорошо, Гош, — махнул я рукой.
Он тоже кивнул, а потом обратился к Лиз.
— У нас пять минут. Надеюсь вам хватит? Мисс Торнтон.
Лиза встрепенулась, словно вышла из комы.
— Не знаю, — рассеянно отозвалась она. — Я постараюсь.
Вежливо улыбнулась Гоше и снова уставилась в окно, буквально прилепившись к стеклу, чтобы увидеть больше и дольше центр столицы.
Я отложил дела. Сосредоточиться все равно не сумею. Две минуты ничего не решат. Коля припарковался за собором Василия Блаженного. Лиз обернулась и подарила мне безумную улыбку.
— Приехали, — вскрикнула она и, не дождавшись никакого сигнала, выпрыгнула из машины, как черт из табакерки.
— Что за… — ругнулся Гоша и тут же отправился за Элизабет. — Мисс Торнтон, стойте!
Он гаркнул так, что я сам невольно замер. Командный голос у Гошки был что надо. Лиза на удивление среагировала не сразу. Она почти убежала на площадь, но остановилась и вернулась к машине.
— Простите, пожалуйста. Я разволновалась.
— Вы плохо понимаете по-русски? — зарычал на нее охранник.
— Прекрасно понимаю.
Я мог остановить их перепалку, но хотелось посмотреть, как Лиза надерет зад Гоше. Вряд ли она спасует.
— Тогда почему вы убегаете? Я просил выйти по сигналу.
— Сказала же, разволновалась. Охраняйте своего президента на здоровье. Он ведь не побежал за мной.
Они оба посмотрели на меня. Я пожал плечами и решил не усугублять напряжение.
— Лиз, слушай Гошу. Нам нужно держаться вместе. Не только из-за безопасности.
Приподняв бровь, я напомнил ей все наши правила и уговоры. Лиз опустила плечи, но быстро выпрямилась и снова стала собой.
— Нам обязательно стоять здесь сто лет вместе? — поинтересовалась она. — Раз уж приехали…
— Нет, теперь можно идти, — разрешил Гоша снова что-то слушая в ухе.
Он взглянул на ребят, что стояли на посту у Спасской. Наверно они координировали наше передвижение со всех сторон. Я все внимание вернул Лиз, которая взяла мою руку и пошла к площади.
— Пожалуйста, слушай Гошу, — повторил я. — Мне по большей части все равно на обственную безопасность, но я за тебя отвечаю.
— Перед кем, — поинтересовалась Лиз?
— Перед твоим отцом и Господом Богом.
— Ох, господин президент, убавьте пафос в речи, а то меня стошнит. Надеюсь, я смогу немного отойти от тебя? Это возможно?
— Недалеко?
— Хоть на два шага.
— А зачем?
— Мне надо.
— Скажи, зачем, тогда я разрешу.
Лиза сморщила нос. Ей было тяжело принимать мои условия, но я не собирался плясать под ее дудку.
Сноска. Напомнить себе об этом, когда в следующий раз рука сама полезет в ее трусики.
— Это мое место силы, — вернула меня из мыслей Лиза. — Я здесь всегда наедине с Москвой. Мне нужно несколько минут, чтобы поздороваться, почувствовать ее.
Чудом я сдержал пренебрежительный стон и не закатил глаза. Все это пришлось спрятать за кашлем.
— Кхм… Ну… Ладно. Как скажешь. Несколько минут…
Лиза сразу же отпустила мою руку и ускорила шаг. Я остановился и поднял руку, давая понять Гоше, что все нормально. Она действительно отошла буквально на три метра от нас, не собиралась убегать или делать глупости. Просто стояла и смотрела, стараясь охватить глазами всю площадь. Башни Кремля, Мавзолей, Исторический музей, ГУМ, лобное место и Памятник Минину и Пожарскому. Заведя руки за спину Лиза просто состояла и, кажется глубоко дышала. Спустя минуту она присела на корточки.
Я чувствовал себя как в театре на представлении. Не делая ничего особенного, моя невеста устраивала какой-то ритуал в сердце столицы и страны.
До меня не сразу дошло, в чем кинематографичность, но потом мне объяснила Карина. Она тихо подошла и встала рядом, проговорила шепотом:
— Она прекрасна, Андрей.
Я повернул голову, медленно моргнул, не сразу принимая помощницу в свое пространство.
— В каком смысле?
— Во всех. — Карина развела руками. — ее волосы, ее фигура, ее взгляд, каждая поза. Даже куртка-шотландка идеально сочетается цветом с Кремлем. Если бы я устроила вам фотосет, то не смогла бы одеть Лиз лучше.
— Это цвета клана Торнтон, — пояснил я зачем-то. — Ее куртка.
— Проклятье, Андрей, она ходячий символ.
— Символ чего? — осторожно уточнил я.
Моей кончины? Мужества? Веры? Перемен? Апокалипсиса?
